— Простите, кто вы?
— Польсон. Я живу на верхнем этаже.
— Просто Польсон?
— Имя мое вам не выговорить. Лучше скажите, как вас зовут. — Приветливая улыбка и сияние веселых серых глаз ободряли, и Грейс расслабилась.
— Я Грейс Эшертон, кузина Виллы. Приехала навестить сестру, а её нет. А что под салфеткой?
Польсон артистическим жестом сдернул покрывало:
— Суп, селедка в соусе, сыр, масло, ржаной хлеб, кофе, шнапс, пиво. Желаете?
Грейс, ошеломленная его жизнерадостностью, захлопнула холодильник и довольно вздохнула.
— Давайте-ка вначале поедим, а потом я вас поспрошу. Располагайтесь. — Грейс показала на кресла и небольшой столик между ними.
— Я думал, миссис Линдстром вам про меня уже все доложила, — заметил Польсон. — В этом доме новости разносятся со скоростью света. Шнапс закусите селедкой. И ешьте суп.
Грейс попробовала.
— Вкусно.
Польсон торжествовал.
— Я преподаю в университете, немного рисую, немного работаю по дому, зимой катаюсь на лыжах, и пытаюсь прочесть все книги, которые хочется.
Грейс неожиданно подумала:
«— А он занятный. Один из тех, кого Вилла наверняка бы назвала скучным, но полезным.»
Грейс тоже считала, что этим качеством в людях пренебрегать нельзя. Впрочем, у Виллы мог быть и иной интерес: Польсон, безусловно, крепкий мужчина, если все в нем соответствует его росту. И тут же, стыдясь своих мыслей, Грейс упрекнула себя, что стала совсем как Вилла. Как бы там ни было, но в обаянии ему не откажешь, — решила она и стала расспрашивать.
— Вы женаты?
— Сейчас нет.
— Как это понять?
Странные глаза сквозь толстые стекла очков посмотрели на её безымянный палец без обручального кольца.
— А вы замужем?
— В данный момент нет, — парировала Грейс и нахмурилась.
Откровенно насмешливый взгляд гостя её смутил, она растерянно подумала: «— А он не так прост, как кажется!"» Польсон прав, нечестно так с ним разговаривать, особенно после того, как он принес столько еды. При этой мысли Грейс засмеялась и примирительно ответила:
— Нет, я, правда, не замужем. Предпочитаю роман со своей пишущей машинкой. Я осторожнее, чем Вилла. Она одна крайность, я — другая.
Польсон долго смотрел на нее. Потом мило улыбнулся.
— Вот никогда бы не подумал! Вы совсем не похожи на «"синий чулок».
— Вы меня неправильно поняли, — поспешно возразила Грейс. — Я вовсе не избегаю мужчин. Просто я хотела сказать, что не похожа на Виллу.
Грейс почему-то вдруг захотелось пожаловаться ему на свои любовные неудачи. Странно, но никогда раньше она не испытывала ни к кому такого безграничного доверия. Этот человек как-то странно на неё действовал. Но разве можно пускаться на откровенность после столь краткого знакомства?
— Ну, на откровенность отвечу откровенностью. У меня, конечно, есть жена, в конце концов, мне почти сорок лет. Но мы живем раздельно. И сын, отличный парень, с которым я вижусь по выходным и которого зимой собираюсь научить кататься на лыжах. Вот такие дела.
Грейс показалось, что его взгляд стал печальным. Интересно, как он относился к Вилле?
— Теперь выпьем. — Наполнив две рюмки жидкостью медового цвета, он поднял свою.
— Скоол!
Грейс последовала его примеру, чувствуя себя счастливой и расслабленной. День выдался слишком длинным. Или ей просто понравился этот немного странный, но очень трогательный в своей откровенности человек, создающий так недостававшую ей атмосферу домашнего уюта и безопасности в чужом городе.
— По крайней мере, посмотрю Стокгольм, раз уж я здесь.
— Значит, на этот раз вы без своего вечного спутника?
— Какого спутника?
— Пишущей машинки, что у вас вместо мужа.
Грейс улыбнулась, оценив его шутку, хотя та её вовсе не позабавила. Шутки насчет одинокой дамы, живущей чужими романами, её никогда не забавляли, и она вдруг испугалась, что Польсон станет над этим подшучивать и почувствовала, как заливается краской.
Отложив нож и вилку, она решительно сменила тему разговора.
— Что вы знаете о Вилле? Вы встречали её друзей? Видели её Густава?
— Какого Густава?
Он явно заметил смущение Грейс, но она не сдавалась.
— Все считают, что за него Вилла выходит замуж.
Польсон удивленно поднял брови.
— Замуж?! — Судя по реакции, он был совершенно сбит с толку.
— Неужели Вилла никогда о нем не говорила?
— Почему? Может быть и говорила, но она упоминала множество мужчин, среди которых вполне мог быть и Густав — в Швеции это довольно популярное имя. Но про то, что она собирается замуж, и разговора не было.
— А вы говорили, что были с ней друзьями, — мстительно поддела его Грейс.
— Я так думал. — Польсон нахмурился и стал похож на мрачного сыщика. — Но, в конце концов, мы же не дежурили друг у друга под дверьми.
Сказав это, он сразу замкнулся, и Грейс поняла, что хватила лишку. Теперь приходилось объясняться.
— Понимаете, я беспокоюсь за Виллу и хочу хоть что-то узнать. Все эти дорогие вещи, откуда они взялись? Ну как, например, она могла купить персидский ковер?
Польсон, проигнорировав вопрос, нагнулся, чтобы поднять с пола диванную подушку.
— Вы искали Виллу под диваном?
— Да не шутите так! Я искала разгадку. У Виллы была привычка прятать вещи в самых странных местах, — продолжала оправдываться Грейс.
— У неё были какие-то доходы, — с отсутствующим видом предположил Польсон. — Она постоянно планировала покупки, например, говорила, что при такой длинной темной зиме ей надо купить что-то яркое.
— Фру Линдстрем говорила, что она собиралась купить канарейку, — попыталась Грейс восстановить контакт. — Что её заставило так решительно изменить планы?
Он тяжело вздохнул и сокрушенно покачал головой.
— Любовь творит с людьми совершенно непредсказуемые вещи.
— Вы рассуждаете, как философ. Скажите, вы встречали хоть кого-то из мужчин, приходивших к Вилле?
— Не думаю, что ы сюда приходили многие. Обычно Вилла сама бегала на свидания. Но перед тем, как она… исчезла, она устроила вечеринку. Было много народу, но не могу сказать, кто именно. В основном, по-моему, из посольства.
— И никакого Густава?
— Я не помню. Но народу было много. По такому случаю Вилла перекрасилась в яркую блондинку, и ещё шутили, что её можно посадить в клетку вместо канарейки.
— Да, похоже на Виллу. Ее волосы перебывали всех цветов радуги, кроме зеленого.
— Получилось совсем неплохо. Она пообещала. что всю зиму проходит в таком виде, чтобы хоть как-то скрасить пейзаж.
