— И никакого Густава?
— Я не помню. Но народу было много. По такому случаю Вилла перекрасилась в яркую блондинку, и ещё шутили, что её можно посадить в клетку вместо канарейки.
— Да, похоже на Виллу. Ее волосы перебывали всех цветов радуги, кроме зеленого.
— Получилось совсем неплохо. Она пообещала. что всю зиму проходит в таком виде, чтобы хоть как-то скрасить пейзаж.
Грейс уставилась на него, борясь с нахлынувшими дурными предчувствиями. Она вдруг представила себе, как Вилла с головой цвета подсолнуха замерзает на снегу в темном лесу.
— У нас был уговор, — продолжал Польсон, — и обычно она стучала метлой в потолок. Два удара — нужно поговорить, три удара — она умирает от голода и спрашивает, нет ли чего поесть.
Все так похоже на правду! Секретные строчки в письмах, манера прятать вещи, драматическое исчезновение. Одним словом, Вилла в своем репертуаре.
— Кстати, вы тоже можете пользоваться этими приемами, пока здесь.
— Вам это зачем? Вы что, нянька? — раздраженно окрысилась Грейс и тут же осеклась, заметив, как болезненно поморщился Польсон.
— Для мужчины я, может быть, слишком чувствителен, но это совсем не то, что вы думаете. Вилла давно выросла и не нуждалась в опеке. Я просто наслаждался её обществом. Она мне нравилась и не отталкивала меня. Это было совсем немало для такого нелюдима, как я.
«— Но слишком мало для такого доброго и надежного человека,» — не без сожаления подумала Грейс.
— Она вам не рассказывала про беременность?
Эта новость его явно потрясла. Он уставился на Грейс сквозь толстые стекла, судорожно пытаясь проглотить комок в горле.
— Вы уверены? — наконец выдавил он.
— Синклеры так считают.
— Так это лучший финал всех её злоключений! Радуйтесь и ждите, когда она вернется вместе с мужем, неважно, как его зовут — Густав или Якоб.
— А вы тоже будете радоваться? — иронически спросила Грейс.
— И я тоже. Почему бы нет? Какой смысл сожалеть о том, чему все равно не сбыться?
Польсон налил себе и выпил залпом.
«— Как бестактны все эти мои дурацкие вопросы!» — удрученно подумала она.
Польсон смотрел на неё совершенно спокойно. Но спокойствию этому Грейс не верила. Ею вдруг овладело непреодолимое желание подойти, сесть рядом, обнять и прижать его к себе, положить голову ему на плечо.
— Она была моим другом, — мрачно заключил Польсон. — Хорошим другом. — Отставив рюмку на пол, он уткнулся лицом в колени.
Понимая, что ей не найти нужных слов, Грейс решила его больше не трогать. Она просто ждала, когда он сам справится с постигшим его разочарованием. Наконец он поднялся и протяжно вздохнул.
— Со мной все в порядке, — сказал он, направляясь к двери. — Увидимся завтра?
— Увидимся, — неохотно ответила Грейс, просто чтобы хоть что-то сказать. Ей не хотелось, чтобы он сейчас уходил.
Оставшись одна, Грейс снова принялась за поиски дневника, вспомнив, что именно за этим занятием застал её два часа назад Польсон.
Тетрадь оказалась в совершенно невероятном месте, которое было вполне в духе Виллы: в двойном дне птичьей клетки. Может быть, для этого Вилла клетку и купила?
При виде дневника сердце Грейс отчаянно забилось. Сейчас тайна будет раскрыта.
Ветер за окном завывал и рвался в комнату. Грейс включила отопление, опасаясь за цветы в горшках. Она и не предполагала, что может быть так холодно. Порывы ветра колыхали шторы на окнах.
Грейс оставила только торшер возле кресла, села и погрузилась в чтение.
Через два с половиной часа она закрыла тетрадь и потерла уставшие глаза. Комната прогрелась, ветер стих. Он уже не выл, как стая волков, как писала в дневнике Вилла. Там хватало и других стенаний:"Все эти темные деревья, этот дождь, стучащий по крыше, сводят меня с ума…»
Так она писала в конце сентября. Веселые страницы попадались, только когда Вилла описывала вечеринку, ради которой покрасила волосы в канареечный цвет. Но ничего серьезного в дневнике не было. Может, опять все зашифровано? Предложения начинались так, будто дальше должно идти что-то важное, но нет, слова словно скрывались в тумане.
«Ходили в замок Гипсхолм. Видели портрет Густава IV. Я сказала, что портрет похож на него, и что теперь я всегда буду звать его Густавом…»
Кого — его? Грейс чуть не плакала от разочарования. Нашла фразу про Польсона: «Этот долговязый тип из мансарды с его шнапсом…»
О работе в посольстве: «Я бы хотела, чтобы Питер не бесился, когда я ошибаюсь. Он такой нетерпеливый…» И еще: «В этом месте полно волков». Но что за место имелось в виду — неясно.
Насчет Кэт Синклер и их детей: «Кэт говорит, что я рассказываю истории, после которых их мучают ночные кошмары. Не могу ли я про что-то другое, а не только про темные леса?..» А потом неожиданно: «Дом с маленьким золотым драконом на дверном молотке. Так не похоже на строгих шведов». И совсем неизвестно откуда: «Ненавижу эти унылые кладбища с высокими деревьями».
Грейс заинтересовал король с двумя королевами. Хотя Вилла опять не объяснила, что имела в виду. Потом ещё одно упоминание о королях: «Бедная королева, которую держат на чердаке!»
После этих отрывочных записей пошел более связный текст: «Бейки пригласили меня на уикэнд. Дом у озера, темные обои, темные картины, кружевные шторы, духота. Папа Бейк все время наблюдает за мной. Мама очень толстая, у неё руки, как маленькие белые подушечки. Ульрике не нравится, что я нравлюсь Свену. Она слишком хозяйка, слишком собственница. Я так и вижу их обоих в темном стриндберговском доме…»
Может, Свен — и есть Густав?
Но это записано в августе. Дальше про Бейков ни слова. Зато написано: «Густаву не нравится мой новый цвет волос. Он говорит, что я слишком бросаюсь в глаза:. Судя по всему, она перекрасилась не ради него.
Немало там было и про темно-красные и рыжие дома. «Когда у меня будет собственный дом, я покрашу его в розовый цвет». И тут же: «Аксель с его неподвижным взглядом…» и «Якоб меня недооценивает. Этот скучный народ…»
Предпоследняя запись была такая: «Нужно купить канарейку, а то здесь слишком тихо». И самая последняя, две недели назад, самая загадочная:» Нам пора. Надеюсь, это получится незаметно. Иначе как мы сможем когда-нибудь вернуться?»
Услышав шаги на лестнице, Грейс перехватила Польсона, пока он не успел уйти в университет.
— Можете уделить мне минутку?
Он серьезно и задумчиво посмотрел на нее.
— Вчера вечером я сделала открытие.
— Какое? — Его глаза за толстыми стеклами сверкнули.
— Нашла дневник Виллы.
