удовольствия, которое мощными толчками пульсировало по всему телу, отзываясь в каждой его части – от макушки и до пят. Я перехватил Нику за бедра сильнее и начал нещадно вколачиваться, выплескивая на нее злость за то, что я становился зависим. За то, что понимал, что чем позже решу ее отпустить, тем сложнее будет это сделать. Я не был подвержен зависимостям, они делают человека слабым. И с Никой не хотел стать таким, потому что тогда я рисковал растерять весь контроль, который вырабатывал годами. Резко ворвавшись в нее, я легонько шлепнул по соскам. Ника на мгновение окаменела, а потом задрожала в моих руках, шепотом быстро повторяя мое имя. Оно звучало одновременно как музыка и проклятие. Чертова девка, которая спутала мои мысли и свела меня с ума.
Я замедлился, наслаждаясь пульсацией внутри Ники, пока глаза жадно поглощали перекошенные от удовольствия черты ее лица. Как она снова прикусила губу и попыталась выгнуть спину. Как протяжно стонала, все еще кончая. Долго, бурно. Как только пульсация начала стихать, я перехватился за веревки на животе Ники и несколько раз коротко, но жестко и глубоко ворвался в нее. Яйца подтянулись, по спине прошла горячая волна. Я быстро вышел из Ники и, пару раз резко проведя ладонью по члену, кончил Нике на живот. С другой девушкой я бы наблюдал, как сперма расплескивалась по ее коже, а в этот раз глаза сами закатились, а изо рта вырвался непроизвольный стон. Мне казалось, что покалывание от удовольствия, распространявшееся по всему телу, затронуло даже кожу головы. Меня трясло, чего раньше практически не случалось. Я едва держался на ногах, так внезапно на меня накатила слабость.
Упершись ладонями в кровать по обеим сторонам от Ники, я крепко зажмурился в ожидании, пока смогу отдышаться и прийти в себя. Сердце все никак не хотело приходить в норму. Я повернул Нику на бок и коснулся ее холодных пальцев. Пора было освобождать ее от пут. Мои пальцы проворно развязывали узлы и распутывали сложный узор веревок, и внезапно меня посетила мысль о том, что я познакомился с Вероникой ровно двадцать один день назад. Столько времени нужно, чтобы у человека развилась зависимость. И, похоже, это коснулось не только Ники.
– Почему ты не провел сессию так, как хотел? – спросила она, выпутываясь из веревок и отодвигаясь так, чтобы я мог забрать их из-под нее.
Что я мог ей ответить? Что повел себя как эгоистичный ублюдок и, несмотря на желание поиграть с ней, сильнее я хотел оказаться внутри? Вот так херово мы отметили двадцать первый день нашего знакомства и первый день моей пугающей зависимости.
– Ты еще не ужинала, вряд ли выдержала бы полноценную сессию. Я не подумал об этом сразу.
– Это единственная причина?
Ах ты ж проницательная девочка. Проницательная и слишком притягательная.
– Да, – коротко ответил я.
Еще никогда с такой тщательностью я не сворачивал веревки, чтобы вернуть их на место. Все, только бы избежать своих эмоций от вопросительного взгляда Ники. Чтобы даже самому себе не объяснять, почему веду себя, как придурок.
Глава 43
На пределе
Мои дни слились в один нескончаемый поток мучений. Я либо думала о Климе и сексе с ним, либо занималась этим с ним же. Как будто непрекращающийся калейдоскоп физического удовольствия и душевных терзаний. Потому что больше я не видела того самого Клима, в которого успела влюбиться. Заботливого, внимательного, ласкового. Он, конечно, продолжал заботиться обо мне, но теперь это было скорее вызвано его замашками Доминанта, чем откровенным желанием мужчины. Все чаще я заглядывала ему в глаза в поисках ответных чувств и, не находя их там, страдала еще сильнее. Не знаю, зачем я питала призрачные надежды, которым никогда не было суждено оправдаться. Во всяком случае, мне не стоило ждать, что Клим открыто признается мне в любви. Я могла поклясться, что он что-то чувствовал ко мне, но даже сам себе не хотел признаться в этом.
Этим вечером мы ужинали в довольно крупном ресторане. Клим, как всегда, выбрал уединенный уголок, а я просто тихонько радовалась тому, что не была разложена на кухонном островке, пока он готовил, как это было вчера. Или что не ходила по квартире голая, радуя Мастера своим видом, как было пару дней назад. Или что меня не трахали посреди ужина прямо на обеденном столе. Совершенно неожиданно я осознала, что не выдерживала нагрузки, которую мне давал Клим. И мне впервые захотелось сбежать от него хотя бы на пару дней, чтобы мое тело перестали терзать.
Я могла точно сказать, что уже любила Клима, со всеми его неровностями и шероховатостями. Потому что в нем было столько всего, чтобы испытывать такие глубокие чувства. Каждый его поступок был продиктован логикой, он все просчитывал наперед, и каждый раз, когда я могла упасть, он «стелил соломку». Даже сам того не замечая, Клим заботился обо мне. Когда его рекламный проект начал набирать обороты, Клим убеждался, что я пообедала. Заказывал мне доставку из ресторана и убеждался, что я поела. Вечером он мог спокойно уложить меня голую на кухонный островок, пока сам готовил ужин. Мы болтали о прошедшем дне, как будто я тут не лежала в совершенно непотребном виде. Он подкармливал меня в процессе и давал попробовать соус. Запросто мог размазать его по моим соскам и слизать. Клим готовил не только ужин, но и подогревал меня, чтобы потом жестко трахнуть тут же в кухне, или провести сессию после ужина.
И я наконец устала. Мне было интересно с ним, каждый раз у нас был другой секс, новые впечатления. Но я хотела просто завернуться в плед и вместе посмотреть фильм. Я так надеялась, что в особые дни месяца он оставит меня в покое. Но нет. Мои рот и задница не были заняты, а потому можно было спокойно продолжать истязать мое тело. Клим как будто испытывал меня на прочность. И, кажется, я достигла своего предела, потому что даже в ресторане, куда мы пришли поужинать, я едва ковыряла вилкой в тарелке, обессиленная нашими отношениями.
– Алана всегда выдерживает твой напор? – спросила я, глядя на то, как Клим аккуратно разрезает стейк.
– Да, –
