меня? – Марк поднялся на ноги и направился к штативу, прихватив по пути фотокамеру. – Решила, что со мной можно играть? Думаешь, я не способен чувствовать боль, которую причиняет каждый твой безразличный взгляд? Ты сама выбрала ад, мышонок, – значит, мы сгорим в нём вместе.
Задав нужные параметры на камере и установив таймер, Марк сделал последний глоток виски и разжал пальцы, роняя почти пустую бутылку на пол. Он не спеша направился к кровати, по пути снимая с себя одежду, – и вот он уже стоял напротив Аланы абсолютно обнажённый, задаваясь одними и теми же вопросами: «Что я делаю? Зачем поступаю так? Разве она не заслуживает счастья?», однако обида внутреннего ребёнка на весь мир заставляла отмахнуться от этих мыслей, подначивая продолжать и воплотить желания в реальность.
Опустившись на колени рядом со спящей Аланой, он ещё раз оглядел её, стараясь впитать каждую деталь желаемого образа. Белокурые локоны рассыпались по подушке, отливая золотом на лоснящейся поверхности тёмного шёлка. Марк провёл по ним кончиками пальцев, слегка касаясь, чтобы не нарушить потрясающий каскад, и продолжил дальше своё визуальное исследование. Взгляд уцепился за сочные мягкие губы, которые он беспрепятственно целовал когда-то, и тоска от воспоминаний настолько сильно сжала его челюсть, что аж скулы заболели. Посмотрев ниже, Марк заметил подвеску в виде ключа, отчего губы скривились от отвращения, понимая, от кого она. После этого он тут же откинул побрякушку за шею Аланы, чтобы та не нервировала его. Ухватившись за лямку чёрного бюстгальтера, Марк проскользил пальцами вниз до кружевного пояса, что обтягивал тонкую талию, восхищаясь её телом и бархатной кожей. От одного только внешнего вида любимой девушки у него перехватывало дыхание. Он не мог поверить, что скоро наконец-то произойдёт их воссоединение, пусть и ненадолго. Пусть и незаконно. Пусть и не так, как ему хотелось больше всего на свете. Ему уже было всё равно.
Марк провёл пальцами по ступне Аланы, затем плавно заскользил по ноге вверх. На бедре заметил небольшой шрам и с улыбкой вспомнил тот вечер в подсобке. Он чувствовал тогда её страх, чувствовал своё превосходство над ней, и это не на шутку возбудило его тогда. Однако пары пришлось спускать под струями холодного душа, что смывали кровь с лица после ожидаемой стычки. Отбросив лишние мысли, Марк продолжил исследовать тело Аланы.
Её нежная и шелковистая кожа будто ласкала каждое нервное окончание на поверхности ладони, отчего, прикрыв глаза, Марк издал стон наслаждения.
Как бы ему хотелось, чтобы она не лежала неподвижно, а отвечала взаимностью!
Просунув ладонь в промежность, он надавил двумя пальцами на вход во влагалище, а большим пальцем обвёл клитор через кружево. Затем, очертив контур трусиков, рука поднялась к животу, поглаживая его лёгкими невесомыми прикосновениями.
– Ты идеальная, и ты только моя. Неужели думала, что я отдам тебя другому?
Судорожно выдохнув, он добрался до бюстгальтера, но остановился. Застёжка находилась на спине, а лишних движений ему делать не хотелось. Наклонившись к полу, взбудораженный Марк достал из заднего кармана брюк складной нож. Вернувшись обратно, он перекинул ногу через Алану и оказался на ней сверху. Просунув лезвие под перемычку между чашечками, он одним движением рассёк её.
Высвободив грудь, Марк наклонился к шее, жадно вдыхая аромат волос. Прикусив кожу у основания уха, он стал прокладывать дорожку вниз, оставляя красные следы полопавшихся капилляров, и, добравшись до правого соска, вобрал его в рот.
Чувство счастья переполняло Марка настолько, что хотелось мурчать от удовольствия. Не отрываясь от своеобразной ласки, он не глядя поддел лезвием ножа трусики и перерезал резинку с одной стороны. Перейдя ко второму соску, повторил те же действия ножом с другой стороны.
Избавившись от последнего лоскута ткани и обнажив хрупкое тело, он провёл по животу языком, попробовав каждый дюйм её кожи на вкус, и, остановившись ниже, замер. Рядом с Аланой его выдержка слабела, и он уже изнемогал от желания и боли в паху.
Возвышаясь над ней, он бесцеремонно развел её ноги и провёл пальцами по эпицентру своего вожделения.
– Ты стала очень плохой девочкой, мышка. Пошла на измену… и с кем? Даже имена созвучные. – Он усмехнулся. – Я привяжу тебя к себе, Алана, даже против твоей воли.
Он бросил взгляд на прикроватную тумбу, где лежало дополнительное снотворное, и улыбнулся:
– У нас есть с тобой незаконченное дело, мышка.
Я никогда не оставлю тебя в покое…
Глава 31
Разбитое сердце смерти подобно
Алана
Иногда наступает состояние, когда наутро не можешь проснуться после тяжёлого дня. Так и у меня глаза не открывались ни с первой, ни со второй попытки. В голове была пустота, словно провал в памяти, стёрший все воспоминания о вчерашних событиях, которые привели к жуткой усталости.
Мне было тепло и уютно, как будто я проснулась у себя дома в Нью-Йорке, что, в принципе, было исключено. Да и хруст накрахмаленного постельного белья насторожил меня. Пересилив слабость, я всё же разомкнула веки, но тут же зажмурилась обратно. Несмотря на клонящееся к горизонту солнце и надвигающиеся сумерки, приглушённого света хватило, чтобы резануть по глазам. Но это было ещё не всё: стоило мне пошевелиться, как с губ сорвался мучительный стон из-за тупой боли во всём теле.
Пересилив себя, я попыталась сесть, прикрывая глаза тыльной стороной ладони. Заметив какие-то полосы на запястье, я двинула рукой, в недоумении разглядывая потёртости на коже, словно от верёвок.
– Что происходит? – пробубнила я, будто не своим голосом, осматривая и вторую руку, на которой был похожий рисунок.
– Прости, я слишком увлёкся. Перестарался.
Голос раздался внезапно, совсем рядом и заставил вздрогнуть от неожиданности. Резко подняв голову, я увидела Марка, сидевшего в кресле напротив кровати. Он включил настольную лампу и наклонился вперёд, направив на меня свой пронизывающий взгляд. Поддавшись инстинктам, я сразу же натянула одеяло повыше, хоть и чувствовала, что на мне было нижнее бельё. Лихорадочно оглядев комнату, я обнаружила своё вечернее платье аккуратно висящим на спинке стула около прикроватной тумбы, туфли и клатч были там же.
Картинки событий прошлого вечера постепенно стали всплывать в голове, последовательно выстраивая все воспоминания. Последним, что помнила, был студенческий вечер в честь Рождества, а после… ничего…
Глянув на платье ещё раз, пришла к выводу, что история повторилась, отчего в горле встал ком.
– Что ты наделал? – произнесла я дрожащим голосом, даже не пытаясь сдержать слёзы.
Это конец…
– Я бы не пошёл на это, если бы ты
