Джейм медленно кивнула.
— После войны Болдуин познакомил моих родителей. Сказал, что воевал вместе с отцом.
— Насколько мне известно, это не правда, — ответил Арман. — Большую часть времени Единорог сотрудничал со мной.
— Зачем же он представился его другом? — удивленно спросила Джейм. — Чего он рассчитывал этим добиться?
— Я бы и сам хотел это знать. — Арман помолчал и добавил:
— Судя по всему, встреча ваших родителей была подстроена. Их познакомили потому, что отец Фрэнсис Колби представлял собой идеальное прикрытие для заграничных поездок вашего отца, и было решено, что для его легенды необходима жена.
Джейм недоверчиво смотрела на француза. Она подозревала, что любовь матери к отцу не встретила взаимности, и все же переварить слова Армана было нелегко.
— Откуда вы это знаете?
Арман посмотрел ей в глаза.
— Ваш отец сам сказал мне, — ответил он.
« Он говорит правду, — подумала Джейм. — Он не лжет «.
— Найдите Джека Форрестера, — сказал Арман, помрачнев. — Найдите его, и вы найдете своего отца.
В номере было темно. Джейм лежала на кровати, заложив руки за голову, продолжая постигать смысл слов Жюльена Армана. До сих пор ее убеждали в том, что отец был мошенником, предателем, двойным агентом, но ей было трудно представить его в такой роли; однако столь же нелегко оказалось пересмотреть свои воспоминания о нем, привести их в соответствие с рассказом об отчаянном искателе приключений по кличке Единорог.
О человеке, который женился по расчету ради прикрытия, которое обеспечивала ему семья.
Поверить в это было трудно, но Джейм видела красноречивые тому подтверждения — глубокое горе матери, которое привело ее к самоубийству, частые отлучки отца, проводившего большую часть времени в отъезде и лишь изредка бывавшего дома с маленькой дочерью.
Джейм не могла припомнить ни одного случая, когда родители выказывали привязанность друг к другу. Она ни разу не видела их счастливыми.
Размышления Джейм были прерваны громким завыванием сирен. Она уселась в кровати, пытаясь сообразить, откуда доносится звук. В окне виднелись вспышки проблесковых маячков. Они были где-то рядом. Джейм поднялась на ноги и подошла к окну, чтобы узнать, что случилось.
Она увидела столб дыма и оранжевое зарево огня, жадно лизавшего ночной небосклон. Пожар охватил одно из высоких зданий на Гранд-Кот, у дальней окраины Круа-Русс. Джейм пронзила страшная догадка, и ее сердце бешено забилось.
Горел дом Жюльена Армана.
— Его убили, Николас! — кричала Джейм, стискивая трубку дрожащими пальцами. Она только что вернулась с пожара. — Эти ублюдки прикончили его точно так же, как Кейт, Мартина и бог знает кого еще!
— Успокойся, Джейм, — твердо произнес Николас. — Думаю, тебе следует немедленно вернуться в Париж. Сегодня же. Брось машину и отправляйся самолетом. Я встречу тебя в аэропорту.
Джейм яростно замотала головой, слишком встревоженная, чтобы осознать, что собеседник ее не видит.
— Не могу, — ответила она. — Я не могу прекратить поиски. Мой отец жив, Николас. Теперь я знаю это наверняка. Я должна его найти.
— Если тебя не убьют, — раздраженно заметил Николае. — Скажи мне, Джейм, неужели ради этого стоит рисковать собой?
Джейм глубоко вздохнула.
— Да, — ответила она.
— Ты сумасшедшая! — воскликнул Николас. — Ты говоришь о своем отце, словно о Втором пришествии!
Неужели ты считаешь, что, если бы отец знал обо всем, что с тобой происходит, он позволил бы тебе ставить на карту собственную жизнь?
— Мне кажется, — заговорила Джейм, взвешивая слова, — что отец позволил бы мне делать все, что я считаю нужным, невзирая на возможные последствия.
— И что же это значит? — спросил Николас.
— Это значит, что я отправляюсь в Ниццу.
— В Ниццу?
— Последнее, что мне сказал Жюльен Арман, было:
« Найдите Форрестера, и вы найдете отца «. Джек Форрестер был партнером отца. И еще Арман назвал Лоренса Кендрика из британской MI6. Сейчас он живет в Ницце, — объяснила Джейм.
— А Форрестер?
— Арману казалось, что он перебрался в Швейцарию. Он сказал, Кендрик должен знать точно.
— И тебе, разумеется, нужно выследить обоих.
Джейм набрала полную грудь воздуха.
— Без этого не обойтись, — заверила она Николаев. — Может быть, Кендрик расскажет мне, как найти Форрестера, а заодно обо всем остальном, чего не успел рассказать Жюльен Арман.
Париж
Николас сам не знал, чего ему хочется больше — не отпускать Джейм от себя и сделать все возможное, чтобы защитить ее, вернуть к нормальной жизни, или придушить эту упрямую, своевольную женщину. Джейм приводила его в бешенство, однако порой он ясно понимал, что влюблен в нее.
Влюблен в Джейм! При этой мысли он едва удерживался от смеха. Только безнадежный болван мог влюбиться в Джейм Лайнд. Мужчина, остановивший на ней свой выбор, получал взамен сплошные беды и несчастья, даже не догадываясь, во что он ввязывается. По собственному опыту Николас знал, что обладать такой женщиной может лишь непоколебимо уверенный в себе человек. За короткий период их знакомства Джейм успела разрушить его жизнь, уязвить его мужское самолюбие и превратить его в неврастеника. И тем не менее она по-прежнему увлекала его, эта женщина, что держала окружающий мир на ладони и вела личную непримиримую войну, пылая страстью, которая грозила захватить и его. Да, Джейм приводила его в бешенство, из-за нее он не спал ночей, и все же она вызывала у него восхищение. Кроме нее, Николас не знал ни одной женщины, которая бы столь целеустремленно и бесстрашно шла к своей цели, разыскивая давно пропавшего отца.
Николас не определил для себя образ идеальной женщины, но был уверен, что узнает ее, как только встретит. Ему и в голову не приходило, что его идеалом окажется упрямая, вспыльчивая рыжеволосая женщина с невыносимым характером и тягой к опасным приключениям. Во всяком случае, такие женщины занимали отнюдь не первые места в списке Николаев. Однако теперь, когда он встретил ее, познакомился с ней…
« Помоги мне. Господи, — думал Николас. — Я нашел ее…»
Джейм знала, что Николас к ней неравнодушен. В сущности, это было единственное, что она знала наверняка в эти дни. Он увлекся ею гораздо сильнее, чем она могла позволить в нынешний период своей жизни. Беда в том, что Джейм сама не знала точно, как она относится к нему. Николас был ей небезразличен. Она начинала доверять ему, полагаться на него даже тогда, когда считала, что не должна верить никому. Доверие рождало привязанность. Помимо этого, Джейм чувствовала к нему физическое влечение, которое она настойчиво подавляла в себе со дня их первой встречи. Да, она хотела его — хотела как мужчину. Но любовь? Какая-то часть ее существа жаждала любви, однако Джейм еще не была готова это признать. Любовь была роскошью, которую Джейм не позволяла себе с тех пор, как ее предал Мартин Она напоминала себе, что все, кого она любила, предали ее либо оставили одну.
