– Ты ошибся.
Дернув щекой, он ослабил галстук и потянулся за стаканом виски на углу аккуратно убранного письменного стола.
– Хантер попал в переплет. Ему надо было побыстрее выбраться из города. И из страны, если уж на то пошло. Нам нужны были новые люди на лесоповале в Британской Колумбии, и я уговорил отца перевести его туда.
Он отхлебнул большой глоток из своего запотевшего стакана.
– Вот просто так? И он обратился за помощью к тебе, а не к своему отцу и не ко мне? – недоверчиво спросила Миранда.
– Ну да.
– Почему?
– Полагаю, он решил, что я не стану судить его так строго, как его отец, и не приду в расстройство, как ты, с учетом твоего состояния. – Осушив стакан, Уэстон выдвинул нижний ящик стола и вытащил оттуда бутылку марочного шотландского виски. Миранда машинально отметила про себя, что бутылка наполовину пуста.
– Давай не будем о моем «состоянии». Он пожал плечами и поднял бутылку.
– Хочешь выпить?
– Нет.
– Из-за ребенка?
– Из-за того, что я обычно не пью с такими, как ты. Уэстон улыбнулся.
– Я тебе не очень нравлюсь, верно?
– Совсем не нравишься.
– Но тебе нужна информация.
– Я уже сказала, что это единственная причина, заставившая меня прийти сюда.
– Целеустремленная женщина.
– У меня мало времени, – напомнила Миранда, мечтая закончить этот разговор как можно скорее. Но она не исключала, что Уэстон располагает сведениями о Хантере – причем такими, каких не добыть и полиции.
Он пощелкал ногтем по передним зубам, словно человек, пребывающий в задумчивости, хотя взгляд у него при этом не изменился. В этом взгляде по-прежнему угадывалась похоть, и Миранда с тревогой спросила себя, сколько виски было у него в бутылке в начале рабочего дня.
«Не надо было сюда приходить», – подумала она, внутренне поежившись.
В дверь заглянула секретарша, чтобы попрощаться с Уэстоном, и Миранда напряглась всем телом, сообразив, что осталась с ним наедине. В здании больше никого не было, а рабочие на пилораме все равно что за сто миль отсюда.
Если что-то случится, они не услышат ее криков за визгом пил и грохотом бревен. Но ведь ничего не случится! У нее просто разыгралось воображение, потому что она не доверяла Уэстону, а на щеке у него еще не зажили следы от ногтей Тессы.
– Так что от тебя нужно было Хантеру? – спросила она.
– Хантеру нужно было спрятаться.
– Врешь.
Его темные брови изогнулись, синие глаза были полны сочувствия. Он снова отхлебнул из стакана, потом обхватил его ладонями.
– Я знаю, тебе нелегко это слышать, тем более что ты...
Его глаза скользнули по ее животу, и она невольно прижала к нему сумку, словно защищая своего ребенка. Это было чистейшее безумие – оставаться с ним тут наедине, – но просто так взять и уйти она не могла. Похоже, Уэстон был единственным человеком в Чинуке, обладающим какими-то сведениями о Хантере. Миранда стиснула зубы и осталась сидеть на неудобном стуле.
– Мне неприяно говорить об этом, но, похоже, Хантер тут влип в историю. Как говорят, связался с малолеткой.
– У которой даже имени нет?
– Ну почему же, имя у нее есть. Синди Эдвардс. Живет неподалеку от Арч-Кейп. Если она заявит в полицию, ему придется вернуться в Штаты и предстать перед судом. – Уэстон рассеянно потрогал исцарапанную щеку.
– Я тебе не верю! – воскликнула Миранда, но мысленно дала себе слово проверить, существует ли на самом деле такая девочка и что ее связывает с Хантером.
Пронзительный свисток за окном возвестил об окончании смены. Уэстон провел пальцами по волосам.
– Когда же ты наконец поймешь, что Хантер не святой?
– Ты ничего о нем не знаешь! – возразила Миранда и тут же поняла, что вступила в самую середину хорошо расставленной ловушки.
– Ты так думаешь? – Уэстон снова глотнул виски, и, когда поставил стакан, немного спиртного выплеснулось на стол. – Как тебе, должно быть, известно, Хантер уже работал на нашу компанию – в принудительном порядке, когда отбывал уголовный срок. Это было после небольшого недоразумения с автомобилем, который он якобы одолжил на время, хотя владелица машины заявила об угоне. Поверь мне, Миранда, я знаю Хантера Райли лучше, чем ты. – Улыбка Уэстона была холодна как лед. – Он спутался с Синди примерно полгода назад, то есть еще до того, как у вас начался роман. Во всяком случае, я так понял с его слов.
– Он говорил с тобой о нас?!
Нет, это не может быть правдой! Хантер настаивал, что никто не должен знать об их отношениях. Никто. Даже его отец.
– Он не хотел говорить, но я сам сказал ему, что уже знаю о тебе и о ребенке. Хантер казался ужасно смущенным, но что ему было делать? Его же приперли к стенке! Поэтому он попросил найти ему работу за пределами страны, и мы дали ему такую работу. Он даже оформил страховку через нашу компанию – и, кстати, оформил на твое имя. Оригиналы документов находятся в главной конторе компании в Портленде, но, мне кажется, у нас тут есть копии.
Уэстон поднялся и вышел из кабинета, оставив Миранду наедине с ее сомнениями. Что из сказанного им правда? Сколько вымысла он подмешал к фактам?
Она была даже рада, что Уэстон на несколько минут оставил ее одну. Ей надо было прийти в себя, собраться с мыслями, найти способ доказать, что он лжет. Но ее охватило чувство обреченности. И Уэстон, и Дэн Райли предупреждали ее об одном и том же. Не могли же они оба лгать! Миранде показалось, что ее заковали в холодные и тяжелые стальные кандалы. Все внутри ее кричало, что Уэстон лжет, лжет прямо ей в глаза, но опровергнуть его слова она не могла. Частный детектив, которого она наняла несколько дней назад, так ничего и не обнаружил.
– Вот, прошу, – заплетающимся языком произнес Уэстон, возвратившись в кабинет, и выложил на стол перед ней стандартную папку с личным делом служащего.
Миранда просмотрела документы. Медицинская карта, заявление о страховании жизни, отзывы с прежних мест работы. Всюду стояла подпись Хантера Райли. Сердце у нее упало. По крайней мере часть того, о чем рассказал ей Уэстон, должна была быть правдой: другого объяснения нет.
Уэстон не вернулся к своему креслу. Вместо этого он встал у нее за спиной, пока она, пытаясь сосредоточиться, просматривала бумаги. Он стоял так близко, что Миранда ощущала исходящий от него жар, а когда наклонился, она явственно различила в его горячем дыхании запах спиртного.
– Хочешь ты признать правду или нет, Миранда, но Хантер Райли – самый настоящий мерзавец. Мало того, что он угонял машины, так он еще и обрюхатил несовершеннолетнюю. Ей же всего четырнадцать! Уму непостижимо! Самому-то ему сколько? Девятнадцать?
