– Не надо.
В ее голосе слышалась горечь непролитых слез. Расставание вдруг оказалось не таким простым и легким делом, каким представлялось заранее.
– Что? – на его красивом лице появилось удивленное выражение.
...ты можешь выписаться в любой момент, но уехать не сможешь...
– Просто остановись.
– Ты серьезно? – Харли улыбнулся той дрожащей, застенчивой улыбкой, что когда-то растопила ее сердце.
– Очень серьезно. Послушай, Харли, нам надо поговорить.
Клер вся внутренне сжалась, увидев, как в его глазах появилась настороженность. Он заметил, что на руке у нее нет кольца, и нахмурился.
– Это все из-за Кендалл, да?
Клер тяжело вздохнула. Она не ожидала, что его невольное признание вызовет у нее такую боль. До нее доходили слухи, и она полагала, что они имеют под собой почву, но услышать правду из его собственных уст...
– Нет, дело не в Кендалл, – с трудом выдавила она. – Дело в нас самих. Мы... у нас ничего не получается.
– О боже.
Харли побледнел; в свете фонариков, развешанных над пирсом, его кожа приобрела мертвенный синеватый оттенок.
– Мне кажется, мы оба это понимаем, – продолжала Клер. Взяв его за руку, она повернула ее ладонью кверху и опустила в нее кольцо.
– Нет, – прошептал он. – Нет, Клер, нет!
– Так будет лучше.
В его глазах появились слезы.
– Но я люблю тебя. Ты же знаешь, что я тебя люблю.
– Нет, Харли, я не думаю...
Он не дал ей договорить, изо всех сил прижав к себе.
– Я не могу тебя потерять! Я скажу Кендалл, что между нами все кончено. Навсегда. Клянусь тебе, я заставлю ее понять, что люблю тебя! Только тебя!
Он спрятал лицо у нее на плече и заплакал как ребенок. Клер почувствовала, что у нее самой на глаза наворачиваются слезы. С разрывающимся сердцем она обняла его.
– Я ничего не могу с этим поделать, Харли.
– Значит, ты меня не любишь! – воскликнул он с упреком, и она почувствовала себя предательницей.
– Я не могу изменить свои чувства.
– Зато я могу! – Харли схватил ее за руку и потянул за собой к яхте. – Пойдем, ты ведь хотела поговорить. Там на борту есть вино! Шампанское.
– Но я не хочу пить.
– Эй! – раздался у них за спиной зычный мужской голос. – Что там у вас происходит? Этот парень пристает к вам, мисс? – Высокий седой мужчина в матросской бескозырке выступил из темноты.
– Нет-нет, все в порядке, – торопливо заверила его Клер и поднялась вслед за Харли на борт, решив, что уж это, по крайней мере, она обязана для него сделать.
Харли провел ее в кают-компанию, усадил на один из табуретов у стойки, достал из маленького бара бутылку шампанского «Дом Периньон».
– Ты не можешь меня бросить, – сказал он, открывая бутылку.
Пробка громко хлопнула, шампанское вскипело и перелилось через горлышко бутылки. Харли торопливо и неряшливо, расплескивая вино, наполнил два высоких бокала.
– Харли, не надо.
– Это неписаный закон!
Он протянул ей бокал, и Клер нерешительно взяла его. Все шло не так, как надо. Не так, как она предполагала.
– Закон?
– Угу. Из нашей семьи так просто не уходят. Никто и никогда не может порвать с Таггертом! – Харли залпом осушил свой бокал и тут же наполнил его снова.
– Это не закон, а пустая фантазия. Самообман. Послушай, мне надо идти. – Она поставила свой нетронутый бокал на стойку бара.
– Ну нет, не так быстро!
– Прощай, Харли, – решительно сказала Клер, поднимаясь с табурета. – Надеюсь, мы все-таки сможем остаться...
– Не говори так. Мы никогда не будем друзьями, Клер. – Его глаза вновь наполнились слезами. – Любовники не могут остаться друзьями.
– Мы еще увидимся.
– Нет, Клер, мы не увидимся. Если ты сейчас уйдешь с яхты, богом клянусь, я напьюсь до чертиков и прыгну за борт.
– Нет...
– Думаешь, я вру? – Харли вздохнул. – Вот увидишь, я решусь на это. Потому что, если я потеряю тебя, я потеряю все.
– Это неправда, – возразила Клер, и все-таки ей стало не по себе: она увидела в его глазах глубокую убежденность. – Пошли, я отвезу тебя домой.
Харли покачал головой.
– В последний раз прошу тебя: останься.
– Я не могу.
– Из-за Кендалл? А может, из-за Кейна?
Клер вздрогнула, а Харли криво усмехнулся, волосы упали ему на лоб.
– Думала, я не узнаю?
– Тут нечего узнавать.
– Ха! – Он сделал еще один большой глоток.
– Я действительно как-то встретилась с Кейном.
– Встретилась? Всего лишь встретилась? Да брось, Клер, придумай что-нибудь получше! Ты не только встречалась с ним. Ты проводила с ним время и ездила кататься на его проклятом мотоцикле посреди ночи. – Он пьяным жестом указал куда-то вдаль.
Клер стояла на пороге кают-компании, и щеки у нее горели от стыда, подтверждая его правоту. Чувство вины разъедало ей душу.
– Я ни за что не стала бы с ним встречаться, если бы ты был мне верен, – сказала она наконец, хотя сама до конца не верила в правдивость своих слов. – Я не обманывала тебя, Харли. Никогда не обманывала.
– Может, просто не успела? – произнес он с пьяной улыбкой. – Но тебе же не терпится мне изменить, признайся. Господи, да у тебя же все в глазах написано! Подумать только, и я тебя любил!
– Харли...
– Иди-иди. Убирайся вон! – прорычал он и допил остаток шампанского прямо из бутылки.
– Как я могу уйти, если ты собираешься...
– Черт, оставь меня в покое! Ничего со мной не будет. – Теперь он прогонял ее, как будто упоминание о Кейне разом все изменило. Взгляд у него стал жестким, на секунду он даже напомнил ей старшего брата. – Уходи, двуличная тварь! А лучше иди сюда и дай мне вспомнить, зачем ты мне нужна.
С колотящимся прямо в горле сердцем Клер поднялась на палубу и поспешно сошла на берег. Харли был пьян и вел себя омерзительно, но она ни минуты не верила, что он говорит всерьез. А вот когда он протрезвеет... что тогда?
Клер остановилась у ворот, где под фонарем дремал на своем стуле охранник.
– Вы не проследите, чтобы на причале Си-13 все было в порядке? – попросила она.
– Это причал Таггертов?
– Да. Харли Таггерт на борту, и он... мне кажется, он сам не сможет добраться до дому. Кто-то должен его подвезти.
Охранник смерил ее взглядом с головы до ног, позвенел ключами в кармане и кивнул:
– Я пригляжу за ним, мисс. Мистер Таггерт вряд ли обрадуется, если что-то случится с его сыном.
– Да, пожалуйста, приглядите за ним.
Клер торопливо прошла к джипу, взятому из отцовского гаража. До нее все еще доносился шум вечеринки, а где-то поблизости назойливо лаял чей-то пес. Нащупывая в кармане ключи, она вдруг осознала, что в ее жизни произошла внезапная и резкая перемена. К добру или к худу – этого она сказать не могла, но впервые за долгое время Клер почувствовала себя свободной и ничем не связанной.
