Решив для себя столь сложный вопрос, Федин успокоился.
— Завтра Мальцев передаст нам адрес, и мы поедем за Инной Павловной.
— Вы думаете, она… с ней все в порядке? — в голосе Дорохова прозвучали трагические нотки, но он постарался взять себя в руки.
— Раз тело не нашли…
— Тело… — зарычал Дорохов и схватил Федина за грудки. — Не смей…
Но Федин даже за руки не взял и не попытался оторвать от себя переживающего за жену полковника, просто стоял, глядя тому в глаза, понимая, как трудно слышать о любимых такие страшные новости. И Дорохов справился со своими эмоциями, отпустил следователя и, извинившись, совсем сник — о таком исходе событий он старался не думать.
— Раз тело не нашли… — снова повторил Федин и продолжил, — есть надежда, что Инна Павловна жива. Да и Мальцеву нет резона нам врать, только вот гарантий он не дает… Только бы ваша жена, Сергей Александрович, опять куда-нибудь, извините, не вляпалась бы и что-нибудь не учудила за это время.
Дорохов вздохнул и снова извинился:
— Простите мою несдержанность, Константин Александрович, нервы. Уже несколько ночей я вижу один и тот же сон: Инна сидит на лавке у стола в какой-то темной избе, смотрит на меня и ждет, что, я за ней приду… Я чувствую, что она жива! С ней все будет в порядке! И мы ее обязательно найдем!
Федин вспомнил другой «мистический сон», рассказанный «Кирочкой Чичериной — умницей и красавицей» (по словам тещи), который помог многое понять и раскрыть другое преступление, но посчитал, что мистики с него довольно и выяснять подробности сна не стал, не стал давать и оптимистических обещаний.
— Будем надеяться, — постарался Федин поддержать полковника. — И зачем она только самостоятельно занялась расследованием?..
— Здесь я с вами, Константин Александрович, полностью согласен, — Дорохов взял себя в руки и постарался не думать о плохом, — вернемся домой, пропесочу ее, как следует: навсегда отпадет желание заниматься сыском!
— И это правильно! Нечего женщинам лезть в мужские дела!
— Точно! — Дорохов немного помолчал и задал вопрос, на который Федин не собирался отвечать. — А что сходство этого Мальцева с отцом Вити случайное или…
— Они какие-то дальние родственники по материнской линии — от этого и семейное сходство, — перебил Федин и быстро перевел разговор на другую тему. — Уезжая из России, Мальцев решил подарить Вите этот дом и земельный участок — дарственную он передаст завтра в аэропорту.
— С чего это он так расщедрился? — насторожился Дорохов. — Такой дом стоит целое состояние.
— Говорит, Георгий Рудольфович Ватутин дал ему денег на раскрутку его бизнеса, а поскольку он человек с понятиями, то теперь возвращает свой долг его сыну.
— Значит, и Властелина получит половину денег — она ведь дочь Ватутина.
— Все намного сложнее, Сергей Александрович! По закону Властелина не может претендовать на отцовское наследство — только если Витя сам разделит с ней полученные деньги.
— Это еще почему?
— Ох-хо-хох! Дело в том, что Властелина Ватутина не так проста, как кажется — она заказала Тайнинцеву убийство собственного отца, боясь, что он уйдет из семьи к своей любовнице и оставит их без своей фирмы.
— Как заказала? — опешил Дорохов — чего-чего, а таких нелицеприятных фактов о «детях» от проводимого расследования он никак не ожидал.
— Теперь вы понимаете, почему я не могу официально возбуждать дело об убийстве бизнесмена Ватутина и арестовывать предполагаемого исполнителя убийства — Тайнинцев автоматически потянет за собой Властелину и придется ее арестовывать — никуда не денешься — она ведь заказчица расправы над собственным отцом. По этой же причине я не могу выдвинуть обвинения Тайнинцеву в покушении на вашу жену: во-первых, это надо еще доказать, а во-вторых, молчать он не будет и расскажет на допросе, что это Властелина Ватутина рассказала ему о вашей жене — то есть и в этом деле она будет соучастницей преступления.
— Ну, дела! У вас всегда так, Константин Александрович: надеешься поймать щуку, а вытягиваешь акулу?
— Бывает, но редко! Это дело исключение из правил — не каждый день выясняется, что шестнадцатилетняя дочь планирует убийство собственного отца и осуществляет его на сворованные у отца же деньги. Но это дело частное и вам решать — продолжать следствие или свернуть его, пока Властелина не попала под удар.
Дорохов немного подумал — Властелину сажать за решетку не хотелось: мальчик и так настрадался, а тут и последнего родственника потеряет, но оставлять безнаказанным покушение на его любимую женщину Дорохов не мог — как он потом будет жить дальше и смотреть в глаза жене, если не смог, если уж не защитить, то хотя бы наказать подонка, покушавшегося на ее жизнь (чтоб в другой раз не повадно было и чтоб не считал такие дела не наказуемыми). Но говорить о своих принципах и дальнейших планах следователю Дорохов не стал — этим подонком он займется потом, когда вернет жену, убедится, что с ней все в порядке и официально усыновит Витька — он обязательно отыщет Тайнинцева, вытащат из-под земли на свет божий и решит, что с ним делать… Но это будет уже потом…
— Ну, его к черту это расследование, — как можно безразличнее произнес Дорохов, прямо глядя в глаза «частного» сыщика. — Василий Иванович прав: все дела, связанные с криминалом, заканчиваются плохо — вот и Инна пострадала! Теперь для меня главное, чтобы она вернулась домой живой и здоровой — остальное все неважно.
— Это и для меня главное — поэтому, давайте, Сергей Александрович, подождем до завтра, а потом уже будем решать дальнейшую судьбу нашего частного расследования.
Дорохов согласился и протянул следователю руку.
Федин пожал руку — теперь они, наконец-то, были по одну сторону баррикады.
Пора было уходить из негостеприимного дома.
Подойдя к креслу, Дорохов осторожно взял мальчика на руки и пошел за Фединым, заботливо придерживающим двери.
— Неужели они так и уйдут от наказания за свои дела? — подходя к машине, спросил Дорохов. — Это не справедливо — столько людей из-за них пострадали!
— От правосудия — да, но давайте радоваться, что из России эта кучка преступников все-таки уедет.
— Воздух будет чище? Мне от этого не легче!
— «Вор должен сидеть в тюрьме!», — уныло процитировал Федин Жеглова, но не согласился с киношным героем: — Это в идеале, а в жизни, Сергей Александрович, все намного сложнее — не бывает наказания без страданий — страданий в широком смысле слова: страдают пострадавшие и родственники пострадавших, родственники преступника и сам преступник (как бы он не убеждал вас в обратном — ухудшение условий жизни, а уж тем более лишение свободы и заключение под стражу — это я вам доложу большой стресс для любого преступника). Я уже не говорю о друзьях и тех и других — в круговорот одного преступления втягивается большое количество людей. Вообще, я считаю, что преступление (нарушение закона) не личное дело человека, ибо каждый человек тесно связан с другими людьми и его преступление влечет за собой массу необратимых последствий — в большей части своей трагичных.
— Согласен, — стоя у машины с мальчиком на руках, кивнул Дорохов. — Если бы преступники задумались о том, что своими незаконными действиями приносят страдания близким людям, возможно, преступлений было бы меньше. Но это в идеале!
— Заболтал я вас, — спохватился Федин, открывая заднюю дверь машины — он хотел отдать Дорохову найденные ключи его жены, но передумал: зачем добавлять переживания расстроенному мужу, надо будет просто положить ключи в чемодан или сумку Инны Павловны, когда они приедут на квартиру. — Вон как намаялся с нами паренек — засыпает на ходу. Устраивайте его на заднем сиденье и потихонечку поедем. Всем надо отдохнуть.
— Да, завтра нас ждет трудный день.
Дорохов осторожно положил мальчика на сиденье — Витек поворочался, устраиваясь, сунул ладошку под щеку и засопел.
62
Семь ночей и семь дней Инна выполняла все распоряжения старухи: поднималась вместе с зарей, умывалась и обтиралась травяными настоями, пила травяные отвары и какую-то молочную бурду, делала по дому нехитрую работу и ложилась спать в указанное время.
