— Нет, конечно, — сухо откликнулся он.
Они ехали добрых десять минут, когда их догнал один из людей Кэла. Лорен узнала Трея Томаса, который во время импровизированного родео исполнял роль тореадора.
— В чем дело? — окликнул его Кэл. Его лошадь пританцовывала от нетерпения, и ему пришлось натянуть поводья, чтобы удержать ее на месте. — Мы вообще-то спешим.
— Вы сэкономили мне несколько минут, — сказал Трей. — Я скакал к вам, чтобы передать сообщение от Харви Мак-Леода.
Кэл застонал.
— Я так и знал, что без него здесь не обошлось.
— Простите?
— Не обращай внимания. Что он хотел мне передать?
— В общем, он направлялся на ранчо Мак-Кенни, когда услышал какой-то шум в одном из ущелий вон там. — Трей махнул рукой куда-то на северо-запад. — Потом откуда ни возьмись из ущелья вылетел какой-то мужчина на пегой лошади, а поперек седла у него лежала женщина, причем она находилась там явно против своей воли. Мак-Леод думает, что эта женщина…
— Марлена, — закончил за него Кэл. — А пегая лошадь наверняка принадлежит Брэди.
Лорен затаила дыхание.
— Почему Харви не поехал за ними?
— Он попытался, мэм, — ответил Трей. — Но его лошадка подвернула ногу. Когда я на него наткнулся, она сильно хромала.
— А почему ты не поехал за ними? — спросил Кэл. Его собеседник выглядел оскорбленным.
— Со мной был Буркетт, босс. Я отправил его вслед за ними. Между нами говоря, он лучше читает следы.
Кэл понимающе кивнул. Буркетт и вправду был хорошим следопытом, но он был почти так же стар и немощен, как Джим.
— Прости меня. Я здорово нервничаю. — Ковбой с ворчанием принял извинения Кэла. — Ты не мог бы подъехать в участок и вызвать полицейских? Расскажи им всю историю и приведи их сюда.
— Уже еду. — С криком «Хийя!» Трей ускакал.
— Поехали, — сказал Кэл, давая шпоры Сиенне.
— Подожди! — Лорен схватила его поводья.
— В чем дело?
Сиенна тряхнула головой и нетерпеливо затанцевала.
— Я знаю, куда они направляются.
Лорен взглянула на солнце. Оно зайдет через полчаса, может, еще раньше. Великий Боже, ей придется рассказать ему все.
— Нет смысла ехать на север. Он не повезет ее туда.
— Конечно, именно туда, куда же еще? У нас есть свидетели.
— Может, он сначала и поехал в том направлении, чтобы обмануть нас, но у него другое место на уме.
Кэл бросил на нее подозрительный взгляд.
— К чему ты клонишь?
— Он повезет ее на Закатный кряж.
Он прищурился.
— Откуда ты знаешь? Еще одно предчувствие?
— Более чем предчувствие, — отозвалась она, глядя, как он старается не выказывать нетерпения.
— Вот что я тебе скажу. Если сейчас ничего не выгорит, мы вернемся и поедем туда, куда ты скажешь. Договорились? Но сейчас вот-вот стемнеет. Поехали. — Он снова пришпорил свою лошадь.
— Это не предчувствие, это факт, — крикнула Лорен. — Я знаю это.
Кэл развернул Сиенну.
— Откуда ты можешь это знать? — Он больше не пытался поддразнивать ее. Сейчас он просто рассердился. — А? Или у тебя телепатическая связь с Брэди?
— Собственно говоря, нечто в этом роде.
— О дьявол!
— Нет, просто выслушай меня, Кэл. Восемь недель назад на другом конце континента у меня было видение. Я видела, как Марлену задушат насмерть, и видела это глазами ее убийцы. Это случится на том кряже. — Она указала на юго-запад. — И это случится на закате, так что у нас немного времени.
— Ты ведь шутишь, да?
Кэл выглядел донельзя удрученным и расстроенным.
— Нет, не шучу. Я совершенно уверена. У меня были такие же видения четыре раза — два раза дома и два раза здесь.
— Нет. Это невозможно.
Лошадь под Кэлом пятилась. Сознательно или нет, но он подал кобылу назад. У Лорен упало сердце. Гарретт тоже попятился от нее.
— Четыре раза, — настойчиво повторила она. — В третий раз ты был со мной. Помнишь ту ночь, когда ты решил, что у меня приступ?
— Ты сама сказала, что это приступ.
— Так называют его врачи, но я не говорила им о том, что видела. — Она беспомощно пожала плечами. — Строго говоря, это, конечно, можно считать приступами, но оно не меняет того факта, что то, что я вижу, случается на самом деле. Я знаю, что так будет, потому что так было раньше. Помнишь ту ночь, когда я пожаловалась на мигрень и попросила тебя уйти? В ту ночь у меня снова было видение.
— Это… — Он потряс головой. — Нет, я не могу в это поверить.
— Поверь мне. — У нее прерывался голос. — В ту ночь, когда мы лежали в моем домике, я наблюдала, как Марлену душат, как она медленно умирает, и видела все это глазами убийцы.
— Это сумасшествие!
У Лорен защипало глаза. Все было совсем так, как с Гарреттом. Кэл тоже отказывался ей верить. Ей следовало немедленно умолкнуть, но она почему-то не могла этого сделать. Ей надо было выговориться.
— Я была не в состоянии что-либо предпринять. Видишь ли, я не уверена, что это Брэди, потому что не могла его видеть. Я видела все, кроме него. Понимаешь? Все было так, как если бы я смотрела его глазами. У меня было такое чувство…
Она судорожно вздохнула. Под ней занервничал Бак, улавливая исходящие от нее волны напряжения. Кэл уставился на Лорен так, словно у нее выросла вторая голова.
— У меня было такое чувство, будто я сама это делаю, стискиваю шею Марлены своими руками…
— Прекрати. Прекрати немедленно. — Кэл тут же пожалел о своих словах. Подав Сиенну вперед, он схватил нервничающего Бака под уздцы и наклонился к ней. — Послушай, прости меня, милая, — произнес он успокаивающим тоном. — Должно быть, это ужасно. Думаю, тебе надо с кем-нибудь об этом поговорить. О видениях, я имею в виду.
Отлично, слова прозвучали вслух. Он считал ее клинической идиоткой. В горле у Лорен запершило. «Тебе не должно быть так больно, — сказала она себе. — Ты знала, что так и будет».
Но ей было больно. Чертовски больно. Она криво улыбнулась.
— Я знаю, что ты мне не веришь. Я знаю, ты думаешь, что я сумасшедшая, но со мной все в порядке. И мне нужна твоя помощь, Кэл. Я еду на тот кряж.
Кэл выпрямился в седле, на лице его отразились следы внутренней борьбы. На карту была поставлена жизнь Марлены. Хотя Кэл больше не любил свою бывшую жену, Лорен знала, что он чувствовал себя ответственным за нее, за то, что она вообще была здесь, за то, что жизнь Брэди будет сломана, если не остановить его.
Но ему очень не хотелось принимать на веру чье-либо мнение, кроме собственного. Он привык полагаться только на себя, на то, что он слышит, видит и чувствует.
