Ким посмотрела на него и глубоко вздохнула, будто собралась сказать что-то важное.
В это время в дверь позвонили.
— Черт! — выругался Джордж.
— Ты кого-нибудь ждешь?
— Нет.
«Лжец!» — тут же обругал он себя и огляделся в поисках костылей.
Ким побежала к двери:
— Я открою.
— Нет!
Она замерла на месте.
— Я хотел сказать — позволь открыть мне. Пожалуйста! Уже поздно, мало ли что…
— Господи, Джордж! С тобой я всегда чувствую себя в безопасности.
Ким заглянула в глазок и удивленно обернулась.
— Да это твой босс!
— Николь? Что ей здесь понадобилось?
«Лжец!» Он открыл дверь.
— О, вот так сюрприз! — Он говорил преувеличенно громко. — Ким, ты была права, это Николь. Что привело тебя сюда так поздно?
Ники выглядела отлично — черное платье чрезвычайно шло ей, делая ее на удивление женственной. Волосы ее казались пышнее обычного, к тому же она надушилась его любимыми духами.
Николь лениво подняла бровь и покачала головой.
— Как хорошо, что я не воспользовалась своим ключом, — сказала она едва слышно.
На лице Джорджа она прочла смущение и боль.
— Мне жаль, — почти не разжимая губ, прошептал он. Ким, появившись из-за плеча Джорджа, тут же продемонстрировала приветливость и гостеприимство.
— Николь, хорошо, что вы не заглянули минут на пять раньше, а то застали бы нас голыми. А вы выглядите просто прелестно. Должно быть, постарались привести себя в надлежащую форму и преуспели на славу.
— Откровенно говоря, я была поблизости и увидела, что у вас горит свет. У меня тут компьютерный файл, который мне надо сбросить. Он очень чувствителен, чтобы посылать его электронной почтой. — Николь достала из сумки небольшую коробочку с дискетами, открыла ее и передала одну дискету Джорджу. — Посмотри, когда найдешь время, ладно?
— Завтра вечером, непременно. У Ким двойная смена, она начинает работать… Когда ты начинаешь, детка?
— В шесть тридцать.
— Ну, я не уверена насчет своего расписания, — протянула Николь, — но если буду свободна, обязательно позвоню тебе.
— Отлично. Ким не будет дома, и ты уже не сможешь прервать наши бурные объятия.
Какого черта? Он ведь обещал себе больше не дразнить Ники и вовсе не хотел оттолкнуть ее. Ему необходимо поговорить с ней.
— Гм! Пожалуй, ты сказал мне больше, чем я хотела бы знать. — Николь принужденно улыбнулась. — Доброй ночи, и прошу простить за вторжение.
Джордж сунул дискету в карман рубашки, потом закрыл дверь и запер ее на замок.
— Тебе не кажется, что ее приход не случаен? — спросила Ким.
Она стояла, скрестив руки на груди, глаза ее были чуть прищурены.
— Ну… — не сразу нашелся Джордж. — Нет!
«Ты лгунишка, шалунишка! На тебе горят штанишки!»
— Просто начальница оказалась поблизости, — вслух размышляла Ким, — и решила, что самое время заглянуть к тебе и вручить дискету.
Джордж смущенно улыбнулся.
— В целом ты рассудила верно: она работает круглые сутки. Вот почему босс она, а не я.
— Нет, — решительно возразила Ким. — За этим кроется нечто гораздо большее. И знаешь, что я думаю?
— Что же ты думаешь?
— Она положила на тебя глаз.
Джордж чуть не поперхнулся.
— Ну, это уже чистое безумие.
— Нет, я серьезно. Твой босс хочет тебя. Я же видела, как она на тебя смотрела! Много ли найдется боссов, готовых проехать полгорода, чтобы посетить своего подчиненного? — Ким покачала головой. — Нет, Джордж, я совершенно уверена. Будь осмотрителен. Она только и мечтает о том, чтобы поймать тебя в лифте одного и изнасиловать.
— Не думаю, — ответил Джордж, опираясь на костыли, чтобы добраться до дивана. Значит, Ким не имела ни малейшего представления о том, что когда-то Ник и он были женаты и что вспыхивавшие между ними искры — проявление гнева, а не вожделения. От вожделения там было совсем чуть-чуть — у него и Ник лучшие минуты в постели наступали после бурной ссоры.
— Думаю, она пришла сегодня в надежде на то, что не встретит меня.
— А я думаю, ты не права, — снова солгал Джордж. Внезапно Ким повернулась к нему и прокричала:
— Ты лгунишка, ты лгунишка, на тебе горят штанишки!
Ее улыбка стала лукавой и загадочной:
— Кажется, ты хотел сделать так, чтобы и у меня в штанишках все запылало?
— Ну, снова начинается! — Миссис Герти стояла у окна, глядя на улицу. — Одна из этих маленьких японских машин цвета маренго. Шофер — настоящий бандюга.
Алессандре не требовалось подходить к окну, чтобы узнать, кто сидит за рулем машины, остановившейся возле дома миссис Герти.
— Это Гарри.
Он не давал ей прохода уже целую неделю.
— Выслеживает, караулит вас, — продолжала настаивать миссис Герти. — Не задергивайте занавески, иначе этот человек поймет, что мы его заметили.
— Не бойтесь, он не шпион, а что-то вроде телохранителя.
Гарри никогда не выходил из машины; он сидел сгорбившись за рулем и сопровождал ее, куда бы она ни поехала.
Теперь ее жизнь обрела некоторую упорядоченность. Алессандра просыпалась рано, уходила из своей крошечной меблированной квартирки, расположенной над гаражом Юргенса, и отправлялась в агенство «Веселые горничные». Владелица заведения Натали Макгрегор сколотила недурной капиталец, потому что у нее не было отбоя от заказов. В ее крохотном офисе вечно царило оживление.
Каждое утро Алессандра проводила полчаса, регистрируя требования, поступавшие от тех, кто жил поблизости, потом проверяла, насколько загружены фургоны.
После этого она работала до семи часов, проверяя выполнение заказов, потом, вернувшись домой, принимала душ и валилась с книгой на кровать.
На прошлой неделе Гарри не подошел к ней и не сказал ни единого слова. Да и она все еще была зла на него: в супермаркете ей встретилась Мардж, которая рассказала, что Гарри не живет с ними. Он не приходил к ним, не заглядывал, даже избегал проезжать мимо их дома, а жить устроился в мотеле возле шоссе. Должно быть, его главной целью было удостовериться, что Алессандра жива и здорова. А вот ей ужасно его недоставало — не хватало их нескончаемых разговоров, не хватало его соленых шуточек и специфического юмора. Ей не хватало даже его скабрезного языка. Большую часть времени Алессандра проводила в полном одиночестве — отсутствие общества было для нее обычным делом, за семь лет жизни с Гриффином она к этому привыкла. Тогда день проходил быстро — мужа постоянно не бывало дома, а когда он возвращался вечером, они говорили очень мало — большую часть своего досуга Гриффин проводил за чтением и телевизором.
Семь лет они прожили, почти не разговаривая и, конечно, без всяких споров и раздоров. Может быть, поэтому после столь краткого знакомства с Гарри она так сильно скучала по нему.
