На площади перед харчевней были расставлены накрытые столики, а стоянку для машин огораживала каменная стена. Там стоял неизменный туристский автобус, а неподалеку группа путешественников торговалась с погонщиками, чтобы нанять ослов для восхождения на скалу.
Было очевидно, что дом мадам Ксении находится не здесь, но Ставрос остановился посреди площади. У Доркас внутри все заклокотало из-за этой задержки, но мадам Ксения не торопилась. Она изучила туристов, внимательно рассмотрела машины и покачала головой.
«Никого из них не знаю», — сказала она и опять обратилась к шоферу.
Он вывернулся обратно к развилке дороги, и они поехали вниз по аллее, усаженной кипарисами и оливами, к белому дому строгих геометрических линий. Дом был покрыт плоской крышей и окружен легкими колоннами по внутреннему портику, колонны были выкрашены в ярко-розовый теплый цвет.
Как объяснила мадам Ксения, улицы деревни были слишком узки, чтобы по ним проехала машина, поэтому она построила себе дом на склоне холма, к нему вела отдельная дорога, и вид на окрестности ничего не портило.
Доркас не стала ждать хозяйку. Громко зовя Бет по имени, она выбралась из машины и побежала по ступеням к портику. Никто не отвечал. Из двери появилась пышная гречанка и уставилась на нее в недоумении. Мадам Ксения, медленно восходя по ступеням, дала ей разъяснения, и та отступила в сторону, пропуская Доркас в длинную комнату с белыми стенами, которая вела от входа внутрь дома.
На стуле лежала кукла Бет, и Доркас ее подобрала. Ее тревога достигла своего апогея, она уже не могла ее скрывать.
«Спросите их о Бет, — взмолилась она. — Я хочу ее видеть немедленно».
Мадам Ксения переговорила о чем-то с горничной по-гречески.
«Слуги не знают, где ребенок, — сказала мадам Ксения. — Няня увела ее гулять. Не волнуйтесь, они скоро вернутся».
Доркас сжимала куклу в руках, как будто она могла придать ей уверенности, потому что к ней недавно притрагивалась Бет. Неужели случилось то, чего она боялась? Неужели она опоздала? Джино мог позвонить из Родоса, и Ванда могла уже отправить Бет, куда он приказал. Но не могла же она броситься наружу и вслепую метаться па улицам Линдоса в поисках дочери.
Ставрос последовал за ними в комнату, держа мраморную голову в руках. Мадам Ксения забрала ее у него и бережно положила в угол дивана. Затем она взяла небольшое полотенце и бережно обмотала им голову. Движения ее были уверенны и непринужденны, и Доркас, глядя на нее, почувствовала себя еще хуже. Эта женщина была чересчур уверена, что заманит сюда Джино.
«Не могли бы вы послать кого-нибудь поискать Бет? — спросила она. — Ванда не могла увести ее далеко, это такой маленький город».
Мадам Ксению, похоже, не волновали заботы Доркас.
«Успокойтесь, — сказала она. — Не надо огорчаться. Пойдемте, я покажу вам вашу комнату».
Доркас не нужна была комната. Она не собиралась оставаться на ночь. Но хозяйка настояла, и в ее распоряжении, по крайней мере, очутилась прохладная вода, чтобы охладить пылающее лицо и руки.
Когда она возвратилась в комнату, горничная внесла серебряный поднос с чаем. Ничего не оставалось, как сидеть на стуле и стараться унять растущую тревогу. Мадам Ксения разлила чай и подала на стол тарелку с маленькими сэндвичами и пирожными. Чай был горячий и живительный, а вкус пищи напомнил Доркас, что она не обедала. Она поела, чтобы поддержать силы и уставилась на дверь.
Один раз она снова задала тот же вопрос, что и в машине: «Что вы будете делать, если здесь появится Джино?»
«Не забывайте о Ставросе — спокойно произнесла мадам Ксения. Ставрос— человек с предрассудками. Он не прольет ни капли крови».
Ставроса хорошо иметь на своей стороне, подумала Доркас, но сила и твердость могут сослужить хорошую службу в борьбе с неподготовленным человеком, в то время, как Джино будет готов к западне. Он может рассчитывать на свой изворотливый ум, чтобы выбраться из любой передряги, предвосхитить и обойти любой план который создадут противники. Он всю жизнь развивал в себе этот талант. И он никогда не боялся ввести в заблуждение своих врагов. Доркас сомневалась, что мадам Ксения со Ставросом смогут воспрепятствовать Джино сделать, что он хочет.
Когда раздался звонок в дверь, она напряглась и было поднялась, но мадам Ксения протянула к ней руку и остановила ее.
«Это Джино, — сказала она. — Вы к нему не пойдете. Вы подождете и будете молчать. Ставрос?» — Тихо позвала она, и грузная мужская фигура возникла в двери в глубине комнаты.
Он был не в униформе, и рабочая одежда сидела на нем лучше. Его усы топорщились яростно как никогда, и в голубых глазах горела готовность ко всему.
Из вестибюля донесся мужской голос. Мадам Ксения снова кивнула и предостерегающе приподняла бровь в сторону Ставроса, который отступил из виду. Но тот, кто пронесся мимо горничной и бесцеремонно ворвался в комнату, был не Джино. Это был Джонни Орион.
Было очевидно, что он в ярости. Он стоял, расставив ноги, готовый к нападению, и его воинственный вид дополняла повязка вокруг головы. Доркас никогда его таким не видела, он показался ей великолепным. Ему не следовало здесь находиться, но прекрасно, что он приехал.
Мадам Ксения оправилась от разочарования и сделала приветственный жест в его сторону, который он проигнорировал. Все его внимание было приковано к Доркас.
«Ты нашла Бет?» — спросил он
Доркас поднялась: «Ее здесь нет. Мадам Каталонас говорит, что она ушла гулять с Вандой, Джонни. Ванда — сестра Джино».
«Я знаю, — сказала Джонни. — Я заставил Фернаду рассказать все, что она знала, а потом отправился в дом Каталонасов. Там мне горничная сказала, что вы все уехали в Линдос. С мраморной головой. Она специально это подчеркнула».
Мадам Ксения попыталась вставить слово: «Вы тот молодой американец, который работает на мисс Фар-рар…» — начала она, но Джонни продолжал говорить с Доркас.
«Ты не должна была уходить из отеля одна. Ты сказала, что у меня есть час. Все равно, когда я выяснил, что случилось, я взял Фернанду и привез ее сюда на машине».
«Мисс Фаррар здесь?»— в изумлении вскричала мадам Ксения.
Джонни, казалось, только что ее заметил: «Она сидит в машине, где я ее оставил».
Мадам Ксения тут же кинулась к двери. Непонятно зачем, то ли впустить Фернанду, то ли выставить вон.
Доркас подошла к Джони, и он взял ее за плечи.
«Успокойся», — сказал он ей, как прежде, и, как прежде, она почувствовала, что он придает ей силы.
«Мне кажется, что нам надо сейчас же поехать в полицию, — нетерпеливо произнесла она. — Я не должна была тебя от этого удерживать».
