Ему страшно, вот что. Страшно, что она увидит его худшую часть и станет по-другому к нему относиться. Или что-то пойдет не так, и ее заденет. Или что угодно случится, от чего ей станет плохо. Вот тогда Гэри точно себя не простит. Один раз встретил девчонку, с которой настолько просто и спокойно. Нельзя, чтобы из-за него она пострадала.
Но и оставить ее дома он не может: раз Пайпер решилась, значит, все равно поедет. Хоть тайком от него, но поедет. Упрямства в ней даже больше, чем в нем самом.
Идут бесконечно долгие часы, и в окна начинают пробиваться первые солнечные лучи. Гэри разворачивает Пайпер лицом к себе, чтобы они ее не беспокоили. Он так и не засыпает – не может.
Ему вспоминается Бикерстафф. Их маленький домик напротив церкви, школа. У мамы всегда были теплые руки – у него сейчас такие же. Вроде на отца похож настолько, что самому тошно, а руки достались мамины.
Домик старого Джима на холме, ароматный чай с молоком, столетнее печенье, которое, чтобы съесть, нужно сначала размочить. Остров сокровищ в гараже и два портрета, королевы и железной Мэгги. И скрипучий голос, что говорит и говорит про копов, про правительство. И что верить никому нельзя – им только и нужно, что деньги да власть. Про Вторую мировую, которую Джим застал совсем мальчишкой.
Гэри только потом понял, как заваривать такой чай, как у Джима. Нужно просто делать его крепким, чтобы горчил, а молоко смягчит.
Манчестер. Ба. Джек. Гэри вспоминает, как ба забрала Джека у матери и оформила опеку. С тех пор они братья не только по духу. Как же тяжело пришлось ей, мало того, что внук-сирота на руках, так она еще одного такого же взяла. Два зверька, обозленные, рычащие на мир – сколько раз они возвращались домой подранные и в синяках.
Она ведь плакала по ночам. Они оба слышали, но ни разу не обсуждали. Ба переживала по-своему. У нее была дочь, но все, что от нее осталось, – камень на кладбище и теплые руки у Гэри. Он всегда ее обнимает, когда приезжает, много обнимает. Словами не получается сказать, что благодарен, сколько раз пытался – в горле ком.
Солнце поднимается медленно, но сон так и не приходит. Гэри выбирается из кровати, слыша, как Пайпер недовольно фырчит и сворачивается в клубочек. Он берет телефон и спускается вниз – невыносимо больше лежать в темноте. Надо поговорить, надо хоть как-то да высказать это дурацкое торнадо мыслей, что крутится в голове всю ночь.
Во дворе прохладно, но это ничего, даже полезно. Гэри быстро растирает плечи руками, чтобы согреться. С соседнего дерева слышится мягкое щебетание птиц – он даже не замечал, что в Нью-Йорке они есть. Хотя как бы он их послушал, если никогда так рано и не просыпался.
В телефоне находится только один номер, на который сейчас можно позвонить.
– Привет, ба, – с облегчением выдыхает он в трубку.
– Милый! – В ее стареющем голосе слышна улыбка. Всегда улыбается. – Ты сегодня рано. Случилось что?
– Я нашел его.
– Кого ты нашел?
– Отца.
Ба молчит, и Гэри дает ей время. Правильно, что позвонил именно ей – только она одна поймет.
Пайпер бы сейчас ругалась. Она говорила, что нельзя оставлять следы. Что звонки могут прослушать. Но ему просто необходимо это сказать.
– Мальчик мой, – наконец произносит ба, – что будешь делать?
– Что должен. Что давно нужно сделать.
Она тяжело вздыхает, и от этого снова сжимается сердце. Неужели она не хочет того же, что и он?
– Если уверен, что станет легче, – медленно произносит ба, – езжай. Только, пожалуйста, не один.
– Я не буду один, – улыбается он. – Ба, хочу, чтобы ты знала. Я сделаю это для нас.
– И приезжай домой, как получится. Хоть на пару дней, хорошо?
– Обязательно приеду, – обещает Гэри, надеясь, что сможет сдержать слово.
Престон, 2011
– Обожаю итальянские машины, – Джек бережно поглаживает козырек над приборной панелью, – их с любовью делают.
– И ради выебонов, – отвечает Гэри. – Намалевано красиво, а по сути – бестолочь.
– Ты просто не можешь позволить себе такую детку.
– Нахер она мне?
– Вот представь, что у тебя есть деньги на какую-нибудь крошку «Ламборгини». И выбор будет стоять между ней и… не знаю. «БМВ X6». И что выберешь? Кроссовер?
– «Тойоту Тундру», – не задумываясь, отвечает Гэри. – Вот это вещь.
– Никогда не пойму твоей любви к этим уебским машинам. Пикапы пригодны, только чтобы на них свиней возить.
– Пикапы – это хотя бы машины, а не понты на колесах. Куда хочешь на них попадешь. Хоть в поле, хоть в город. Хочешь – девчонок катай, хочешь – свиней. Как тебе нужно.
Джек недовольно цокает языком, но тут же заходится громким смехом, даже трястись начинает.
– В отбойник не влети, – предупреждает Гэри.
– Разбогатеем – отвечаю, я тебе «Феррари» на день рождения пригоню. Чисто посмотреть, как ты в ней свиней возить будешь.
– Первый же в нее запрыгнешь и захрюкаешь. И ты сначала разбогатей.
– Ты вечно в нас сомневаешься. А я чувствую наш потенциал. Сам увидишь, мы еще в Лондоне будем цыпочек в дорогих шмотках снимать.
Под Престоном на обочине они замечают машину Леона. Джек перестраивается левее, чтобы остановиться рядом, но машина тут же трогается с места. Не хотят, чтобы тормозили.
Леон проезжает еще немного и сворачивает налево, на темную дорогу. Они едут за ним.
– Сейчас начнется, – недовольно поджимает губы Джек. – Отчитывать будет.
– И будет прав.
– Я, что ли, виноват? Я не знаю Уиган толком, и мы не готовились сворачивать.
Они заезжают глубоко в деревню, где темно настолько, что даже домов не видно. Когда машина останавливается, Джек паркуется за ней. Гэри не нравится очередная задержка – чем больше времени он проводит в угнанной машине, тем больше у него шансов сесть. Но раз нужно поговорить, значит, нужно.
– Что случилось? – Леон оглядывает машину и поворачивается к Гэри.
– Свернули не туда. Уиган плохо знаем.
– Там по трассе. Указатели повсюду.
Гэри молчит. Звучит логично, но как это отменяет факт? Заблудились и все.
– Мы в лес заехали, – вставляет Джек.
– Где вы в Уигане лес нашли? – морщится Леон. – Слушайте, мы едва до Ланкашира добрались, и уже опаздываем. Давайте дальше без приключений. До Карлайла мы у вас на хвосте, сильно не отрывайтесь.
– Понял, – кивает Гэри и возвращается к «Альфа-Ромео».
– Просто будьте аккуратнее, – доносится им вслед.
Джек залезает внутрь и запускает мотор.
– Нихуя не вижу, – жалуется он. – Сейчас назад сдадим чуть, там и развернемся.
Едва машина набирает скорость, как задницей они натыкаются на какую-то преграду. Слышится глухой стук, и Гэри с Джеком чуть подбрасывает на сиденьях.
– Твою мать, – тихо ругается Джек. – На что мы наехали?
Только бы ничего серьезного, а то «без приключений» закончится быстрее, чем можно себе представить. Блядь, что за ночь: сто метров не проехать, чтобы куда-нибудь не вляпаться.
Гэри выглядывает из окна, но позади ничего не видно. Приходится снова выйти из машины. В свете фар он видит на земле светлое пятно.
– Доехали, блядь, до Карлайла, – бурчит он сам себе. – Джек! Мы сбили козу.
Глава 39
Малая
Пайпер остается без ланча. Она не знает, как сказать Гэри о своей встрече с Леоном, так что просто позорно сбегает, не предупредив. Вряд ли он заметит – у него сейчас сложная встреча с Себом, и еще минимум час они не выберутся из кабинета.
Она пробирается по коридорам в ту часть этажа, где обычно не бывает. Там, в самом углу здания, между двумя пустующими кабинетами работает Леон Гамильтон. Пайпер старается не думать о том, что слышала о нем, а то становится слишком страшно. Остальные манчестерские оказались нормальными людьми, но не он.
Все еще непонятно, что именно между ними происходит, но с тех пор, как пришел брак с завода, Леон и Гэри созваниваются каждый день. Пайпер не слышит их разговоров, но каждый раз видит, как у Гэри дергаются мышцы на лице, – значит, это не милые беседы. Они ругаются, и не так беззлобно, как с Тыковкой. По-настоящему.
