белья — ничего! Можно было решить, что она отдыхает после бурного секса. Просто спит в неестественной позе. Но всё менял шприц, который лежал в изголовье. Он был пустым! А значит, его содержимое, каким бы оно ни являлось, уже находилось в крови.
…Кэтрин плыла по волнам. В голове у неё играла приятная bossa-nova, а по телу разливалось тепло. Оно двигалось вверх, рисуя на коже узоры. Согревая горячим дыханием и путаясь в волосах. Чьи-то руки поддели край свитера, забрались под одежду. Прозвучал глухой стон, когда чья-то ладонь сдавил ей грудь.
Кто-то выдохнул хрипло:
— Какая же ты…
Кружевное бра оказалось подмышками, и Кэтрин почувствовала прикосновение пальцев к соскам.
— Тони, — в сонном бреду простонала она.
— Тшшш, я рядом, — рука обхватила затылок.
Вторая спустилась вниз по голому животу. Тело не слушалось, оно было податливым и тяжелым. Как будто чужим! И даже когда чьи-то нервные пальцы нащупали клитор, она почти ничего не почувствовала. Только машинально раздвинула ноги, позволяя им трогать себя.
— Моя девочка, — прошептал он, сминая нежную плоть.
Веки отяжелели, как будто сверху на них положили монеты. Хотелось спать! Но эти настойчивые прикосновения не позволяли ей отключиться. Он развернул к себе её тело, раздевая как куклу. И приподнял, чтобы снять джинсы. Стало прохладно! Но лишь на секунду. Тони накрыл её тело своим. Горячим и сильным! И Кэтрин расслабилась, ощущая момент проникновения.
— Детка, — он поймал её руки, пресекая попытку обнять.
И задвигался, сладко и медленно. Потом — чуть быстрее! Входя твёрдым поршнем в её безучастную щель. Кэтрин слабо стонала, балансируя на границе миров. В какой-то момент ей послышался лай.
— Питти, — произнесла она еле слышно.
— Тшшш, — Тони обнял её.
Погрузил пальцы в волосы, и собрал их, удерживая на месте. Толчки горячими волнами прокатывались по телу. Ещё и ещё раз! Пока он, рыча, не вошёл до конца. К тому моменту, когда он кончил, Кэтрин уже отключилась. Она не почувствовала, как он выскользнул, оставив внутри своё семя. Как поправил на ней кружевное бельё. Прошептал:
— Я спасу тебя, — и воткнул ей в предплечье острый кончик иглы…
…Тёплое море баюкало, напевая ей на ухо свою монотонную песню.
— Ты должна грести одновременно руками и ногами! Ну же! — сказал папа, разводя пальцами в воздухе.
— Я пытаюсь! — услышала Кэтрин голос, совсем не похожий на свой.
Вода затекала ей в нос, провоцируя кашель.
— Нет! Ты гребешь вразнобой, потому у тебя не выходит, — он приподнял её над водой, и Кэтти принялась усердно работать руками.
— А вот и не догонишь! — прокричала она, но, стоило ему убрать руки, как коварное море опять поглотило её.
Там под водой она утратила чувство реальности. И, хотя глубина была небольшая, но Кэтрин никак не могла «приземлиться». Когда папины руки подхватили её, извлекая наружу, она уже вдоволь наглоталась солёной воды.
— Ты решила утонуть на мелкоте? — он с улыбкой смотрел на неё.
— Ну его, па, у меня не получится! — Кэтти потёрла нос.
— Получится, получится, — уверенно возразил папа, и снова поднял на руках её тело. В воде оно было совсем невесомым. — Ты сможешь, котёнок! Я знаю. Давай ещё раз!
Кэтрин старалась. Ей очень хочется научиться, и плыть рядом с ним далеко-далеко. Туда, где ногами не чувствуешь дна. Где корабли становятся ближе, а песчаная полоса мельчает у тебя за спиной…
Точно пушинка, Кэт взмыла в воздух. Волна опять закружила её, увлекая на дно. Заполняя солёной водой уши, нос и рот, набирая песка в цветастые плавки.
— Кэтти, подпрыгивай! — как будто сквозь толщу воды послышался голос.
Она встала на ноги, поправляя купальник. Тот съехал, обнажая кусочек груди.
— Ты как? — щурясь на солнце, на неё смотрел Тони.
Капли воды, как роса, украшали его загорелые плечи. Она улыбнулась, любуясь.
— Устроила тут стриптиз, — упрекнул он шутливо и сжал её руку.
Кэт ощутила крупицы песка между пальцев. Их ладони сплелись и теперь представляли единое целое. Он побежал, увлекая её за собой. Туда, где коварным горбом над поверхностью бушевала стихия.
— Ныряй! — крикнул Тони, и в ту же секунду Кэтрин накрыло волной…
Она проснулась в другом измерении. Ни моря, ни Энтони. Вообще никого! Куда ни глянь, взгляд упирается в стену. Темнота расступилась, проясняя ситуацию. Источником света был стол. На нём в ряд, повторяя церковный алтарь, стояли зажжённые свечи. Кэтрин зажмурилась и снова открыла глаза. Всё та же картина! Обшарпанный склеп, кирпичная кладка видна сквозь проплешины рухнувшей штукатурки. По коже морозным дыханием прошлась запоздалая мысль.
«Я назову его Карлос», — подумала Кэтрин. В этот момент ей захотелось, чтобы родился мальчик.
Отблеск свечи на стене задрожал, словно кто-то подул на неё. Кэт встрепенулась. Полагая, что всё это сон, она снова закрыла глаза. Но запах палёного воска витал, будоража сознание.
«Что происходит?», — подумала Кэтрин. Попытка поднять руку не удалась. Та будто намертво приросла к постели. Страх, пока ещё легкими всхлипами, пробирался из глубины разомлевшего тела. Пробуждая её! Заставляя поверить.
Кэтрин дёргалась снова и снова. С каждым толчком понимая, что не только запястья, но и обе ноги неподвижно лежат на кровати.
— Эй! — дрожащим голосом проскулила она, не решаясь взглянуть в темноту.
Тишина в этот раз была абсолютной. Только фитиль у одной из свечей на столе чуть потрескивал. Кэтрин всхлипнула, ощущая, как страх нарастает в груди.
— Это сон, страшный сон, — повторяла она, усыпляя сознание.
Голос дрожал и срывался. А тело, предприняв ещё раз попытку подняться, забилось в отчаянных спазмах. Напрасно она полагала, что видение исчезнет! Правда жутчайшим кошмаром проступала сквозь сон. И противиться ей было уже невозможно! Ошеломлённым взглядом Кэтрин смотрела вокруг. Сканируя нежилой интерьер, пытаясь найти хоть какую-то зацепку.
Кроме стола в помещении было ещё пару стульев, лишённая смысла картина и окно, за которым виднелась густая, осенняя ночь. Во рту пересохло, и затылок ломило от боли. Но это были «цветочки»! Кэтрин в ужасе вскрикнула, когда поняла, что лежит на больничной кушетке. А руки и ноги её ремнями привязаны к металлическим трубам каркаса. Крик затих, превращаясь в рыдание.
— Тони! — сквозь слёзы позвала она. Но никто не ответил.
Пытаясь осмыслить, Кэт начала разбирать по частям прошлый вечер. Стычка с Энтони ноющей болью отзывалась внутри. Она уехала к тёте. Но даже там продолжала себя изводить!
Грязной кляксой в её голове запечатлелась ссора с сестрой. Та пребывала в депрессии после разрыва с Альфонсо. Иначе как ещё объяснить
