чиста для тебя», — думал Энтони, разглядывая крупный бриллиант на её обручальном кольце. Перед глазами возникло проклятое фото. Возможно, последнее? Нет! Он старался не думать об этом. Он верил, что ненависть Майка к нему не настолько сильна. Брат не убийца! Он просто псих, изображающий Господа Бога. Тони ждал, что он выйдет на связь. Ведь так обычно ведут себя похитители? Но только Майк был не просто преступник! И мотивы его до сих пор оставались загадкой.
Тони потёр усталые веки. Вторую ночь он не спал. И сходил с ума от бессилия! Наверное, так ощущал себя папа, когда в больнице умирала его любимая женщина? Но Тони верил, что Кэтрин жива! Пока ещё верил…
В шкафу висело то самое платье в горошек. Он вцепился в него, вспоминая. И рванул на себя! Эта комната не отпускала. Он пытался вспомнить её прежней, ещё до появления Кэтрин. И не мог! Уже не мог представить себя без неё. Платье хранило запах цветочных духов. Тони закрыл глаза, скомкал его в кулаке и вдохнул.
— Мистер Энтони, — послышалось за спиной.
Тони вздрогнул. В дверях стояла Мартина.
Она виновато пожала плечами:
— Может чайку бутербродом?
Энтони бросил одёжку на стул:
— Не хочу!
И отвернулся, демонстрируя своё нежелание продолжать разговор. Хотя бы потому, что Мартина его предала! Наотрез отказавшись поверить в причастность Майка. По её версии тот уехал в командировку, о которой давно говорил. Поначалу Тони хотел предъявить переписку. Но передумал! Решил пожалеть её нервы.
— Нельзя голодать, — сказала она, как в детстве. — Вам силы нужны!
Тони молчал, глядя в окно, за которым смеркалось. И ночь, третья по счёту, наступала стремительно. Третья ночь без неё!
Мартина приблизилась, чуть шаркая тапками по полу. Она неловко застыла у него за спиной.
«Ну что ещё», — раздраженно подумал Энтони.
— Мальчик мой, Тони! — она осеклась, — Я каждый день молю Бога о милости. Прошу его уберечь нашу детку!
Няня шмыгнула носом.
— Не плачь, Марти, — он сглотнул вставший в горле комок. Было стыдно разоблачать себя перед Мартиной. Говоря ей о том, что этот способ им вряд ли поможет.
В кармане зазвонил телефон. Он порывисто вынул его, на ходу нажимая «принять». На том конце провода что-то трещало.
— Босс, — сквозь помехи послышался голос Джексона. — Один из друзей говорит, что видел его пару раз с какой-то пиздой! Вроде как давалка местная.
Тони воспрянул. Любая мелочь могла стать зацепкой.
— Узнай, кто такая! — проговорил он в трубку, и добавил, — Только полегче там.
Мартина, увидев смятое платье, принялась убирать его в шкаф. В последнее время няня сильно сдала. И новость о том, что Кэтти пропала, вконец подкосила её.
— Марти, — окликнул он. — А Майк встречался с кем-нибудь?
— Да кто ж его разберёт, — пожала плечами Мартина, — А только он всегда говорил мне, что любит кого-то. И ждёт подходящего случая.
У Тони отхлынула кровь от лица.
— Зачем? — уточнил он как можно спокойнее.
Дверца шкафа скрипнула и Мартина к нему обернулась.
— Чтобы признаться в любви, — пояснила она.
«Значит, любит», — подумал Энтони. А если так, то не станет делать ей больно? В памяти снова всплыла фотография. Изгиб тонкой шеи, бретелька на хрупком плече, сквозь прозрачное кружево видно соски. Что творил с ней этот ублюдок? Раздевал, или…
Тони сжал кулаки. Было трудно представить себе, что он сделает с братом. Майк — уже не жилец! Но глубина его предсмертной агонии зависела лишь от того, в каком состоянии Кэт.
Мартина поправила свой ободок.
— Вы мне оба как сыновья! А Кэтти как дочка, — её глаза в обрамлении темных ресниц опять увлажнились. — Que Dios castigue a quien la ofenda 9! — проговорила она.
Тони зажмурился, завидуя этой манере лить слёзы. В последний раз он плакал на маминых похоронах. Рыдал, шмыгая носом, словно девчонка! Проклятые слёзы лились по щекам, и он не мог их сдержать. Никто не пытался утешить его! Все были заняты Майком. И предоставленный сам себе Тони стоял, глядя вниз, на колыбель из красного дерева, в которой спала его мать.
Отец подошёл к нему после. И, вместо того, чтобы обнять, бросил холодно и отстраненно:
— Мужчина не должен плакать!
И Тони больше не плакал. Отныне он сам заставлял плакать тех, кто ему поддавался…
Чтобы утешить Мартину, он съел приготовленный ужин. А после решил отправиться спать в кабинет. Но дверь её спальни манила! И Тони вошёл.
В вечернем свете дремали уснувшие стены. Предметы двоИлись, стоя полутени. На полу сидела большая фигура медведя. Коричневый зверь с ярко-красным бантом был воплощением милоты. И Кэтрин дала ему прозвище.
Каждый раз говоря: «Сегодня я буду спать с Хьюго», она имела в виду своего двухметрового грызли. А Тони казалось, что в спальне её ждёт раздетый самец.
«Ранимый пластмассовый взгляд кого хочешь, проймёт», — подумал Энтони. Он потрепал косолапого за ухо, но тот лишь качнулся в ответ.
В паху завибрировал гаджет. Звонил Джексон!
— Прижали мы эту чику, — он хмыкнул, как будто допрос был не только словесным, — Короче, встречались они раз в неделю. Он приглашал её, чтобы дрочить!
Тони нахмурился:
— В смысле?
— Просил раздеваться, смотрел и надрачивал, — разложил по полочкам Джексон.
— Только смотрел? — недоверчиво бросил Энтони.
— Так точно, Босс! Я и сам офигел. Тут задница — телевизор! Как на это смотреть просто можно? — на заднем плане послышался сдавленный смех.
Очевидно, ребята решили устроить «привал».
— Я тебя не ебаться туда посылал! — сквозь зубы выдавил Тони.
Джексон притих.
— Тут, в общем, ещё кое-что, — сказал он с досадой, — Она прогнала ему ширево. Две дозы!
— Как давно? — Тони напрягся.
— На прошлой неделе, — ответил охранник.
Шприц на фото было пуст. И его содержимое до сих пор оставалось загадкой. Был ли там яд? А, может, снотворное? Или… наркотик!
«Но зачем», — думал Энтони. Вряд ли Майк, отрицавший любой, даже самый поверхностный допинг, сидел на игле. Выходит, ударная доза предназначалась для Кэтрин. Тони пытался влезть в голову к брату. Мыслить как он. Но не мог! А значит, не мог угадать, что он сделает дальше…
Лунный свет проникал в незашторенное окно. В его луче танцевали пылинки. Тони смотрел на кружение крохотных тел, и в голове у него сами собой рождались слова.
— Как нужно молиться? — спросил он за ужином.
Мартина ничуть не смутившись такому вопросу, пожала плечами. С детства все её попытки затащить Энтони в церковь нарывались на грубость. Он был далек от божественных сфер и гордился своим атеизмом.
— Нет правил, молитва идет от души, — пояснила Мартина.
Тони
