Она была здесь.
Буквально недалеко от школьного стадиона, в основном здании. Возможно, составляла план уроков или проверяла их последние эссе. Возможно, тоже думала… о нём? О Джемме? О том, что шериф может копнуть глубже и обнаружить, что Коннор ему соврал?
Очень хотелось услышать её голос.
— Слушай, начало седьмого, — Крис отряхнулся, подошел к нему, толкнул плечом. — Пошли, может, отсюда, пока охранник не настучал, что мы нарушаем комендантский час? А то попадет потом ещё.
— Угу, пошли, — кивнул Коннор.
Он не чувствовал, что тренировка ему помогла. Тревожные, липкие мысли продолжали лезть в голову: об отце, о Кэрол, о Хизер. От них волоски на затылке поднимались, словно наэлектризованные. Смутное, темное ощущение грядущей беды не отпускало.
Коннор мотнул головой.
Хуйня всё это. Все эти предчувствия, всё, что девчонка Криса, например, вешает ему на уши — всё фигня. Несчастья случаются, люди умирают, но ты никогда не сможешь это предвидеть.
В раздевалке Крис стащил через голову футболку, кинул на скамью, и чуть ниже его ключиц Коннор, случайно обернувшись, увидел деревянный кулон с какими-то странными значками.
Закатил глаза.
— Это что за хрень?
Крис опустил взгляд.
— Мия подарила. Сказала, поможет от злых духов. Она всё ещё считает, что за тобой охотится тьма, а я в опасности, потому что я твой бро, — по его тону было не очень понятно, верит он в слова своей девчонки или нет. — Мне в любом случае не мешает.
Коннор слишком хорошо знал своего друга, чтобы не понять: Крис подспудно верит в слова Мии. Если бы не верил — не стал бы таскать на шее подаренное украшение, потому что терпеть не может шнурки на коже, даже какие-то призовые медали всегда старается тут же стащить.
И поверил он в слова той девчонки ещё тогда, в баре на Хэллоуин.
— Баттлер, херня всё это, — повторил Коннор собственные мысли. — Предвидения не бывает. И я тебе сто раз уже об этом сказал.
Крис передернул плечами.
— Есть вещи, которые Мия знает обо мне. И которые я ей об этом уж точно не говорил.
Снова закатив глаза, Коннор подхватил полотенце.
— Ты же говорил, что она тусит со Стивом? Вот тебе и ответ.
— Ой, да иди ты нахрен, — Крис обмотал свое полотенце вокруг бедер. — Я в душ.
Коннор даже позавидовал ему на мгновение: наверное, круто верить, что какие-то высшие силы тебя защитят. Наверное, это дает какое-то чувство безопасности. Дарит ощущение, что в этом говённом мире есть что-то правильное.
Было бы охуенно, если бы так и было.
В душевой зашумела вода.
Коннор плюхнулся на скамью. В тихой раздевалке любой, даже приглушенный звук падающих капель в душе, казался громовым. Он потер лоб, затем вытащил из рюкзака телефон.
Никаких сообщений от матери. Ничего от Кэрол. И ничего от Хизер.
С ней хотелось поговорить больше всего.
Вытащив телефон из кармана рюкзака, Коннор отыскал в контактах знакомый номер.
Блять, он обещал ей, что будет держать дистанцию… но сейчас, когда ощущение чего-то дурного не уходило, ему хотелось услышать её голос. Почувствовать, что все дурные мысли — это лишь мысли.
Он ограничился сообщением.
«Криспи погиб. Отец пропал».
Горло снова сдавило. Коннор всегда старался быть сильным, — ради мамы, ради Кэрри, — но сейчас чувствовал, что ему и самому нужна поддержка. Хоть какая-то.
Телефон в его руках завибрировал звонком.
— Привет.
Коннор понимал, что разговор должен быть нейтральным. Просто на всякий случай.
— Я… — Хизер с прочистила горло. — Как ты?
Хуево. Дальше просто некуда.
Он не хотел вываливать на Хизер все свои проблемы, не хотел вызывать жалость. Но ледяная рука, сжимавшая сердце, вдруг отпустила, и Коннор почувствовал: он точно крышей поедет, если не расскажет ей всё прямо сейчас. Хотя бы по телефону.
— Медведь утащил Криспи. Отец взял ружье и отправился в лес, и до сих пор его нет. Я понятия не имею, что с ним случилось, Хейз, и я вообще не ебу, что чувствую по этому поводу. Мама плачет весь день после того, как подала заявление о пропаже. Кэрри у тети. А я понятия не имею, что делать. Я тут, в школе. С Крисом. Лучше тренироваться, чем ебать себе мозги, жив ли отец.
И тут же пожалел о сказанном.
«Ну и как она должна отреагировать на твои откровения, придурок? Это ты должен быть для неё поддержкой, а не наоборот. Это тебе Хизер должна доверяться, а не выслушивать всё, что ты вдруг на неё вывалил».
Коннор привык справляться со всем своим дерьмом сам. Достаточно, что он вообще рассказал Хизер об отцовской любви к бухлу и о его привычке спускать на выпивку кучу денег в праздники. А она вообще не должна сейчас беспокоиться о его семье.
Отец найдется. Должен, нахрен, найтись.
— Коннор, я могу помочь? Ты же знаешь, что я всегда тебя выслушаю.
Горло сдавило ещё сильнее, на этот раз — от нежности. Хизер вовсе не обязана была его успокаивать, даже перезванивать была не обязана, однако…
Однако она сделала всё, чтобы показать: она рядом. И сердце Коннора затопило жгучей, отчаянной благодарностью. Хизер рядом. А значит, они прорвутся.
Обязательно.
— Знаю. Спасибо.
Он понимал, что означают её слова. И знал, что она тоже понимает, что означают его.
«Я рядом. Я здесь. Я с тобой.»
И это никуда не исчезнет.
…Вода в душевой текла откровенно паршиво. Коннор до чертиков замерз, пока принимал душ, но был и плюс — прохладная вода, через несколько минут ставшая ужасно холодной, не давала расслабиться и встрять в душе надолго.
После разговора с Хизер он пришел в себя. Почти. Коннор понимал, что всё хреново, но верить, что в итоге всё будет в порядке, стало проще. Криспи не вернуть, но с отцом наверняка всё в порядке. У него же было это чертово ружье.
— Домой? — поинтересовался Крис, когда Коннор влез в чистую одежду. — Или хочешь, заглядывай к нам на ужин? Мать индейку с паприкой запекла, у неё это охренеть как вкусно выходит.
Коннор поправил на плече лямку рюкзака. Предложение было заманчивым: шумная семья Баттлеров — родители Криса, он сам и его младший брат — умели поднять настроение даже в самые дерьмовые времена. Только мать тогда дома совсем одна останется…
Он покачал головой.
— Спасибо, чувак, но я к себе. Мама совсем раскиснет, если я её в День Благодарения кину. Кэрри и так у тетки.
Крис кивнул.
— Понял, чувак.
В школьном коридоре было темно и тихо. Где-то там, на втором этаже, в своем кабинете Хизер готовилась к следующим урокам, что начнутся после праздников, и от этой мысли у Коннора теплело на душе, а мрачные мысли и злость на собственное бессилие отступали.
Крис и Коннор пересекли темный холл.
Стойка охранника была пуста. Ничего нового — охранник мог отойти пожрать или смотреть телевизор в своей каморке, но прежде, чем Коннор успел об этом подумать, в нос ему ударил тонкий железистый запах. Очень хорошо ему знакомый запах.
Кровь.
Он метнулся за стойку и тут же вляпался кедом в липкую кровавую лужу.
Охранник — то, что от него осталось, — валялся под стойкой. Его выпотрошили, как индейку или свинью. Разодранные грудная клетка и живот, свисающие к полу серо-розовые кишки. Подчистую сорванное с черепа лицо.
Кажется, охранник больше никогда не будет смотреть ночные каналы на школьном старом телеке.
Коннора замутило. Едва сдержав рвотный позыв, он отпрянул назад.
— Крис… — прохрипел он. — Крис, тут пиздец…
— Твою ж мать! — Крис уже и сам всё увидел. — Его ж загрызли! Твою мать!
Какого хрена…
Медведь пробрался в школу.
Грудь сдавило паникой. Если медведь всё ещё где-то здесь, если он озверел достаточно…
Хизер.
Осознание, что зверюга с протекающей крышей может добраться до неё, мог уже добраться, шандарахнуло Коннора со всей силы. А что, если медведь уже нашел её? Что, если ей нужна помощь?
Он сбросил рюкзак, развернулся и бросился обратно, к школьным аудиториям.
