– Отец сказал, чтобы мы поспешили, – сказала Тори, когда они вышли из дома. – Кэтрин сидит на террасе с бокалом вина. Он пасет ее.
– Что-то вы слишком долго это обсуждали.
Тори хитро посмотрела на него, явным гордясь собой.
– Я еще успела позвонить Эллиоту и отменила ужин. Кажется, он не обиделся.
– Это хорошо. А ты знаешь, что Алекс собирается жениться на Рейчел?
– На Рейчел?! Ты разыгрываешь меня!
– Да нет, это все абсолютно серьезно.
– А как же Эллиот?.. Можешь назвать это женской интуицией или как еще, но я голову даю на отсечение, что Рейчел влюблена в Эллиота! Это не заставит Алекса ее разлюбить, но может все еще больше осложнить.
– Какие отношения у Алекса с Эллиотом? – спросил Броуди, открывая дверцу «Порше».
Сев в машину, Тори пристегнула ремень безопасности и задумалась. Она не знала, как ответить на вопрос.
– При мне Эллиот никогда не говорил ничего плохого про Алекса, – сказала она, когда Броуди завел машину, – но у меня сложилось четкое впечатление, что его поразительные успехи вызывают у Эллиота раздражение. Джан всегда восхищался Алексом, и Эллиоту казалось, что он постоянно сравнивает их – причем не в его пользу.
Подъехав к «Серебряной луне», они увидели, что задняя терраса, где обычно любили собираться постояльцы, пуста.
– Уже темно. Наверное, все ушли на ужин, – предположила Тори. – Странно, почему отец не позвонил? – Она достала из сумочки мобильный телефон, и когда включила, лампочка заряда батареи тревожно замигала. – Ну вот! Батарея разрядилась, и он, наверное, не смог дозвониться.
– Он не мог оставить тебе записку? – спросил Броуди, когда они припарковали машину на стоянке.
– Конечно. Отец ведь знает, как ты хочешь поговорить с Кэтрин. Он наверняка оставил записку в моем домике или электронное послание на компьютере.
Бунгало Тори было погружено в темноту, горела только автоматическая лампочка на входе, которая включалась при приближении человека. Пини выбежал им навстречу, виляя хвостом, как настоящим пропеллером.
– Эй, парень, где Лу? – спросил Броуди.
Пес ответил радостными прыжками, как будто со времени их расставания прошла целая жизнь, а не несколько часов.
– Наверное, они все ушли на ужин.
Тори открыла дверь и зажгла свет. На столике около телефона, где обычно отец оставлял ей записки, ничего не было. Не было послания и на компьютере.
– Странно… Хотелось бы надеяться, что с ним все в порядке, – пробормотала она.
– Какой у него был голос по телефону? – спросил Броуди.
– Возбужденный. Он сказал, что с ним Остин Глассел из «Элит трэвел». Они сидят на террасе, пьют вино, и отец старается задержать Кэтрин до твоего приезда. – Тори подошла к двери. – Давай проверим на кухне. Может быть, он спешил и оставил записку там.
На кухне тоже было темно. Светились только электронные часы на плите и лампочка включения микроволновой печи, которая работала в режиме постоянного слабого подогрева.
Тори открыла печь.
– Нам повезло! Тут «крабы по-отцовски» и канапе с артишоками!
– Значит, нам будет чем поужинать, – сказал Броуди подчеркнуто спокойно.
– Это, конечно, прекрасно, но записки нет и здесь. Странно, – озабоченно вздохнула Тори. – Отец бросил все дела, чтобы следить за Кэтрин и держать нас в курсе ее перемещения, а потом вдруг ушел. – Она на мгновение задумалась. – Может быть, он отправился на ужин с Остином?
Броуди ничего не ответил. Он стоял около телефона и внимательно оглядывал кухню, не упуская ни одной детали.
– Дай мне осмотреть террасу.
– Он не оставил бы записки там, – сказала Тори, но Броуди уже открывал дверь на террасу, отталкивая Пини, который крутился под ногами.
Тори повернула выключатель, и терраса осветилась, как днем. На столе стояло несколько грязных стаканов, что было необычно для ее отца. Броуди смотрел вдаль, на холмы, которые слегка выделялись более темным абрисом на фоне вечернего неба, и казался полностью поглощенным этим занятием. Для Тори этот вид был привычным, но Броуди что-то явно беспокоило. Видя, как он собран, она смогла представить его себе во время секретных операций.
– Я посмотрю в отцовской комнате.
Тори достала ключ из ящичка в прихожей и, поднявшись на второй этаж, открыла дверь комнаты Лу. Она была идеально убрана, но никаких следов записки не наблюдалось. Да он никогда и не оставлял их здесь.
Броуди все еще стоял на кухне и внимательно осматривал ее, когда Тори спустилась и сообщила, что записки в комнате отца не обнаружила.
– Может, позвонить ему по мобильнику? – предложил Броуди.
Тори покачала головой:
– У него есть телефон в машине, он не возит с собой мобильник.
Она заставила себя пойти к телефону и набрать номер Лу. Если бы не поведение Броуди, она бы, наверное, не очень тревожилась, но он был явно обеспокоен, и это заставило ее задуматься. Тори послушала длинные гудки в трубке и сообщила, что отца в машине нет.
– Я думаю, он пошел на ужин. Не понимаю, почему ты так беспокоишься.
– Меня беспокоит только то, что я не наемся этими малюсенькими канапе.
– У отца всегда наготове цыплята и стейки, которые нужно только бросить на барбекю. И холодильник полон всякой еды.
– Вряд ли в этом доме найдется бутылка хорошего вина.
– Опомнись! – Тори схватила его за локоть. – Посмотри на ящики в углу.
– Я не отличу бутылку с вином от бутылки с виноградным уксусом.
– Может, настало время научиться этому? – Она сказала это неожиданно серьезно и заглянула ему в глаза. И тут он словно вылил на нее ушат холодной воды:
– Тори, ты же знаешь, я здесь не останусь.
Она надеялась, что появление двух братьев и полученное наследство могут изменить намерения Броуди. Но ей следовало бы лучше знать его. Он – мужчина, который сам строит свою судьбу.
Обида перехватила ей горло, но она смогла выдавить из себя:
– Ну что ж, тогда – спокойной ночи.
32
Броуди позволил Тори поцеловать его в щеку, прекрасно зная, что не найдет в себе сил вырваться из ее объятий. Случай у обочины дороги должен был стать для него уроком, но не стал. Он хотел Тори так же сильно, как в ту ночь, когда впервые увидел ее в беседке.
– Не надо, – все-таки попытался он сопротивляться, но ее руки уже обвили его шею.
У Тори лишь на секунду мелькнула мысль, что надо остановиться, но тут же исчезла, унесенная прорвавшимся желанием. Она поняла, что мечтала об этом целый день. Что же поделаешь, если она всегда живет чувствами, а не рассудком, и порой отказывается верить фактам?
Впрочем, то, что она хотела Броуди с момента их первого поцелуя в беседке, – неоспоримый факт. Разумеется, время не на ее стороне: скоро он уедет. В ее распоряжении только настоящее – она не может даже мечтать о таком сокровище, как будущая жизнь с ним. Ну так что же? Тори не собиралась провести все будущие одинокие годы, кляня себя за то, что упустила момент своего счастья.
– Ты уверена, что понимаешь, что делаешь? – спросил Броуди в перерыве между поцелуями.
Тори откинула голову назад, чтобы увидеть его глаза.
– Конечно. Но если тебе нужны инструкции, в гостиной есть несколько порнокассет. Можешь посмотреть, а затем повторить то, что они делают.
– Никогда!
Броуди крепко обнял ее и прижался губами к шее. Тори чувствовала, как жар его тела обжигал ее даже через одежду, вызывая сладкие мечты о том, как прекрасно было бы ощутить тяжесть его сильного тела на себе.
– Моя комната – вниз по лестнице, прямо под холлом, – прошептал он ей прямо в ухо.
– Ну так вперед, солдат!
Броуди подхватил ее под колени и поднял, прежде чем она успела закончить фразу. У Тори перехватило дыхание.
Пини выскочил из кухни и побежал впереди них.
Достать ключ от номера, не выпуская Тори из рук, было непростым делом, тем более что она нежно покусывала мочку его уха. Но все-таки ему это удалось, и он открыл дверь.
