— Нет…
Соболева на минуту о чём-то задумалась, а потом решительно заявила:
— Всё точно убегу! Вот честное слово, убегу… Поеду на море. А ты была на море? — вдруг спросила она у Александры.
— Нет…
— Что ты всё заладила нет, да нет… Поедешь со мной?
Сашка глянула на Серафиму. Всё изменилось, не чувствовала Александра к ней прежней ненависти, она ушла, как и призрение, злость.
— Поеду! — ответила Князева и замолчала, не зная, что ещё добавить.
Затеряться в толпе на вокзале оказалось совсем легко, как и сбежать из детского дома. Рассматривая спешащих людей, Сашка плелась за подругой, всё время спотыкаясь.
Денег у них не было, но девочки смогли, проскользнули в переполненную электричку никем не замеченные. Конец недели пенсионеры и не работающие граждане старались с утра уехать на дачу.
Они сели у окна. Электричка дёрнулась и медленно поползла, наращивая скорость. За окном проносился лес. Стекло было холодное, и лоб Сашки, прижатый к нему, тоже становился прохладным. Укачиваемая движением вагона по рельсам она незаметно для себя задремала.
— Показываем билетики, — громко выкрикивала кондукторша, продвигаясь по тесному проходу. — Гражданин ваш билетик. Не стоим, проходим…
Сима толкнула Сашу. Девочка неохотно открыла глаза.
— Замри, — бросила она.
— Дамочка эта ваши дети? — прогремел строгий голос тётки кондукторши.
— Нет… не мои… — пролепетала женщина сидящая рядом с Александрой и Серафимой.
— А чьи?
Дама пожала плечами.
Тут глаза Симки моментально налились слезами, и она на весь вагон заревела. Рыдала девочка надрывно, на зрителя, искусно изображая горе, с обильными слезами, всхлипывая.
— А… А… Билеты потеряли, последние деньги украли… А в деревне бабушка больная лежит, — подвывала Серафима, рукавом вытирая слёзы. — Тётенька не высаживайте нас. Бабушка будет волноваться, если мы не приедем этой электричкой.
Пассажиры притихли, наблюдая за спектаклем. Плач Симки усиливался, под сочувствующие взгляды зрителей. Опешившая кондукторша в ступоре стояла и вовсе глаза смотрела на рыдающую девочку.
— Так, так… — пробормотала женщина, придя в себя. — Говоришь, обокрали? — Серафима согласно кивнула головой, шмыгнула носом. — Билеты потеряли? А были ли они?
Соболева в момент утихла, резко наклонилась под руку кондукторши и попыталась проскользнуть.
— Куда собрались? — женщина схватила Серафиму и Сашку за руки. — Вот в милиции и разберёмся, был у вас билет или нет!
* * *
— Понимаете, тут такое дело… Александра пропала…
На доли секунд в кабинете у Ефремова повисла гнетущая тишина. Виктор побледнел, мышцы его тела напряглись. Ведь не зря вчера вечером ему было так не по себе, словно чувствовал, что должно случиться что-то. Ну, прямо нутром чуял.
— Ало! Виктор Егорович вы меня слышите?
— Да слышу я, слышу. Клавдия Борисовна… Как такое могло случиться? — недобро протянул Виктор, пальцы против воли сжали трубку телефона. — Куда вы смотрели ё*?
— Они с Соболевой сбежали… Вы понимаете эта Соболева такой трудный подросток… — сбивчиво объясняла директриса.
— Я вас ещё раз спрашиваю, как такое могло случиться? Как из охраняемого здания смогли сбежать два ребёнка?
— Во-первых, Соболева и Князева уже не дети. Скорей всего Симка опять отправилась на юг. Всё мечтает побывать на море…
— В милицию заявляли?
— Так я сначала вам решила позвонить, — растерялась директриса детского дома.
— Не понимаю и как вам наше государство детей доверило? — рявкнул в трубку Виктор и бросил её на рычаг. — Нет, я не будет ждать, пока милиция начнёт искать девочек, — пробормотал он. — Я сделаю проще — сам пробью все возможные варианты.
В течение часа он обзвонил все больницы, морги и участки. Остались только железнодорожные станции и вокзал. Виктор набрал номер линейного отдела МВД на железнодорожном транспорте.
— Приёмная полковника Воропаева, — произнёс приятный женский голос.
— Здравствуйте Вероника Вячеславовна! Это Виктор Ефремов из прокуратуры.
— Ой! Здравствуйте Виктор. Я так рада вас слышать. Вы совсем забыли нас. Не приходите.
— Я бы с удовольствием. Да всё дела… А Артур Васильевич на месте?
— Да.
— Можно с ним соединить?
— Конечно!
В трубке послышался щелчок и скрежет и в туже минуту ответил полковник.
— Слушаю.
— Здравствуйте Артур Васильевич! Вас беспокоит Ефремов из прокуратуры.
— Привет Виктор! Сто лет тебя не видел и не слышал. И только сегодня вспоминал. Будешь жить долго! — засмеялся в трубку полковник.
— Артур Васильевич мне очень нужна ваша помощь. Из детского дома сбежали две девочки. Одна из них моя подшефная. Помогите пробить все железнодорожные станции находящиеся не далеко от города. И если можно, чтобы ваши люди прошлись по всем отбывающим пассажирским поездам. Есть очень большая вероятность, что девочки сели на поезд или электричку, следующую на юг. Приметы я продиктую.
— Хорошо.
Виктор быстро продиктовал приметы Александры. Воропаев заверил, что сделает всё возможное.
Теперь настал момент ожидания. Больше всего в своей жизни Ефремов не любил — ждать и опаздывать. Сейчас в минуты ожидания он ненавидел себя из-за назойливо лезущих в голову мыслей. Эта девочка стала для него родным человеком, и Виктор это понял слишком поздно. Почему он так привязался к сироте? Наверное, потому что сам из детского дома. Потому что в его двадцать восемь лет холостой жизни ему не хватало настоящей семьи, которой могла стать Сашка. Он зачем-то стал приходить к ней в детский дом, заваливать мягкими игрушками, куклами. Ему нравилось, когда её глаза светились счастьем и радостью от его неожиданных подарков…
Именно сейчас Виктор ещё раз убедился в правильности своего давно принятого решения — он заберёт Александру из детского дома, как только найдёт. Жизнь так непредсказуема и может оборваться в одну секунду, напоминанием этого служили лежащих сейчас перед ним — горы папок с "глухарями". Теперь он боялся не успеть, помочь Сашке, не успеть поделиться любовью и заботой. Стать для неё близким и родным.
Ефремов снова бросил взгляд на наручные часы. Время так медленно тянулось.
Неожиданно кабинет наполнился резким звонком телефона. Виктор вздрогнул. Медленно потянулся к трубке, его руки дрожали:
— Следователь Ефремов слушает.
— Ну, что Ефремов тебе повезло. Нашли твою беглянку, — раздался весёлый голос полковника.
