свадебным подарком,
Где будет, в том числе, и мой…»
Закончив речь, в конверте ярком
Спортивно-женственной рукой
Подруга в дар преподнесла
Обещанно-желанный тест.
Конверт украсили слова:
«Для лучшей в мире из невест».
Ответ на тест пульс раскачал,
Счастливейшая роль и доля,
Секрет начала всех начал,
Судьбы подарок ей и Коле.
Подруги в силу воспитания
Пытать вопросами не стали
И любопытному желанию
Из чувства такта ход не дали.
Тем более блеск в глазах её –
Такой простой и верный знак,
Ещё и женское чутьё…
В общем, всё поняли и так.
* * *
Легенда «Мерседес Шестьсот» –
В потоке рвёт машины вёртко,
Табун коней зашит в капот,
Вместо ключа в замке — отвёртка.
Внутри салона пацаны,
Носители того успеха,
О чём мечтало полстраны.
Баранку крутит из ореха
Жених и одного ругает,
Кровь гнева лупит по вискам,
Полжизни юной друга знает
По их совместным блуднякам:
«Я ж говорил, надень костюм
Нормальный, а не «Адидас»!
У нас не стрелка и не штурм…»
«Мне в нём любая баба даст!
Когда отжали на «галёре 34»,
Ты сам кричал, что мне идёт!»
«Да лучше бы он на мажоре 35
Остался! Что за идиот!
Ну чем ты думал, Саня, слышь?
Я всех просил — не подведите!
Короче, хрен мне возразишь,
Теперь свидетель будет Витя!»
Окончивший спортинтернат,
Размером с описания Йети,
В тревожных встречах нарасхват –
Такой у Коли стал свидетель.
На нём и галстук, и пиджак,
Пока молчит — вид превосходный.
Из минусов — чуть-чуть дурак.
Ещё Витёк всегда голодный.
За ними едет «бумер» 36 белый
С водителем, порожняком,
Чтоб в ЗАГС красиво долетели
Невеста вместе с женихом.
Пока все за цветами мчатся
В подкрышный 37 кооператив,
Дав время девушкам собраться,
И чтобы флоры позитив
Преподнести от трёх сердец.
Ещё один букет просил,
Представленный своим, «отец»,
И тот букет он оплатил.
Затем уже поедут к Лиде,
Помпезно женский пол забрать
С невестой в белоснежном виде,
В котором будет в брак вступать.
А дальше всё традиционно:
Играет маршем Мендельсон –
Предвестник росписи законной.
Женат сам, кстати, не был он.
Потом по памятным местам,
Немного фоток на ладошке.
Зерно бросают к их ногам,
Когда ступают по дорожке,
Ведущей к свадьбы апогею –
Банкету с бодрым тамадой,
Он старомодные идеи
Там выдаст за сценарий свой.
Стирают губы крики «горько»,
Из стихотостов череда,
В конвертах — непонятно сколько,
Сервизы дарят, как всегда…
И вот заслуженная ночь
Уже для мужа и жены,
Где взращенная папой дочь
Не будет чувствовать вины.
Должно быть так всё этим днём,
Но планы не всегда от Бога.
Пока что Коля за рулём,
Шуршит к цветочному дорога…
* * *
Над входом надпись «Кафетерий»
У Маяковского метро,
Гостеприимством дышат двери,
Ни то кафе, ни то бистро.
Иван и Игорь-Анатолий,
Чтоб молодых не тяготить,
Там и сошлись в отцовской доле
Вдвоём по-дружески побыть.
Тем более отца невесты
Смущал финансовый вопрос.
Пусть и шутливо, но с протестом
Свою позицию донёс:
«Ну как же, обсуждали вроде,
Расходы делим пополам!
Да будь ты даже, как Мавроди 38,
Я всё равно бы деньги дал!
Вчера же Коля говорит,
Что ресторан оплатишь ты.
Мне, в целом, это не претит,
И знаю, что от доброты
Подобный жест не показной
И добавляет тебе чести,
Но праздник этот также мой,
Поэтому — расходы вместе!»
«Как скажешь, всё решим, конечно,
Я сам с деньгами начеку», –
Совсем, казалось бы, небрежно
Свояк ответил свояку.
А сам в несвойственной манере
На совесть камень положил.
За что Иван-то, в самом деле,
Обман весь этот заслужил?
Отличный, правильный мужик
Один тащил из детства дочь.
От мысли этой весь поник
С желанием убраться прочь.
И эта роль, как у паяца,
Из ложно-правильных оков.
Смешно, но в первый раз сознаться
Он в жизни этой был готов!
Давыдыч что-то говорил,
Но Игорь на своей измене,
Лишь сам себя внутри молил,
Чтобы не «вмазаться по вене 39».
«Ты что, не слушаешь меня?» –
Вдруг донеслось из тишины.
«Да тут, прости, подумал я
По поводу своей жены
И заодно хотел спросить,
Коль неудобно, скажешь прямо,
Где та, кого благодарить
За этот день? Где Лиды мама?»
За годы воспитания дочки
Иван всем просто отвечал:
«Болела, отказали почки,
На небесах нашла причал…»
Всегда был крайне лаконичным
При разговорах о жене,
Считая это слишком личным,
Но тут раскрыл всё, как себе:
«Негоже начинать с обмана,
А мы уже, считай, родня.
Это всей жизни моей драма.
Ну слушай, раз спросил меня.
Представь, я младший лейтенант,
Не знающий во многом меры,
Влюбляюсь в девушку-бриллиант
С созвучным именем ей — Вера.
И чтобы просто по короткой
Её характеризовать –
Была настолько доброй, кроткой,
А красоту — не описать.
В общем, познал любви я бремя.
За ней везде, как верный пёс
Ходил, как появлялось время,
Поскольку службу здесь я нёс.
Она училась в Первом Меде 40,
И долго, веришь, года два,
Ни о какой над ней победе
Не мог подумать я тогда…
Ухаживал, в кино ходили,
Гуляли, я стихи читал…
Казалось, оба мы любили,
А я надеялся и ждал.
Но близости не мог добиться.
Сейчас я помню, каждый раз,
Когда ей предлагал жениться
И слышал мягкий, но отказ.
Не понимал, что ей мешает?
Когда могли мы вместе быть,
Я чувствовал, как она тает…
Короче, это объяснить
Себе тогда так и не смог.
В одну из встреч таких вспылил,
И как на то время итог –
В военной службе часть сменил,
Ей перед этим сообщив,
Что никогда так не влюблялся,
И лишь отказам уступив,
На Север командировался».
Без театральности ненужной
Иван рассказ остановил,
Закашлял горлом чуть натужно,
Воды в стакане пригубил.
Продолжил: «Честно, я сбежал,
Но после — дня не проходило,
Чтобы о ней не вспоминал,
Забыть пытаясь через силу.
И вот, когда совсем поник,
Топя в армейском быте горе,
Увидел её светлый лик
В жилье служебном, в коридоре.
Не сновидением, а вживую,
Приехала ко мне сама,
Не менее
