серьезно теперь звучит его обычное среднестатистическое имя.
Настолько, что вызывает уважение в глазах отца его жены.
Кэтрин задерживает родителей в доме: у Тома приступ кашля, и он скрывается на улице, чтобы не вызывать лишних вопросов. Они так и не решились сообщить о его болезни: на сегодня потрясений достаточно. Мама только начинает отходить от новости о том, что дочь тайно вышла замуж, да еще и не за корейца.
– Он кажется достойным человеком, – говорит папа. – И у него хорошая работа. Но мне все еще не нравится ваша скорая свадьба.
– Англичанин, – вздыхает мама. – Кэтрин, я же говорила…
Она не успевает ответить: Стивен спускается из своей комнаты и, счастливо улыбаясь, разводит родителей в стороны.
– Мама, отпустите их в Нью-Йорк, – предлагает он, – тут еще часа три ехать, темнеет.
Кэтрин с благодарностью кивает: Стивен всегда поддерживает ее в семейных спорах. Ему самому почему-то позволяется куда больше, хотя и это спорный вопрос. Если в бытовых ситуациях он сколько угодно может быть беззаботным дурилкой, с карьерой и семьей, как и у нее, разногласий почему-то не возникло.
Стивен получил юридическое образование, о котором мечтали родители, устроился в транснациональную корпорацию и даже успел сделать несколько уверенных шагов по карьерной лестнице. Как при этом он смог сохранить веселый и добродушный характер, не знает никто.
– Кимчи, – спохватывается мама.
– Пожалуйста, не нужно, – пытается протестовать Кэтрин. – Тому нельзя острое, а ему очень нравится.
– Чушь, – отрезает та, – кимчи – самая полезная для здоровья вещь. У него хоть желудок будет нормально работать.
– Мама…
– Возьми с собой. Всего один контейнер, тем более в этом году последние запасы, следующие только зимой, – причитает мама и скрывается за дверью в кладовую.
– Рассчитываю, что вы будете чаще приезжать, – добавляет папа. – Нам нужно общаться, за один обед полностью человека не поймешь.
– Хорошо, – обещает Кэтрин. – Постараемся выбираться раз в месяц.
– И звони, пожалуйста, – не унимается тот, – ты делаешь это очень редко. Иногда кажется, что ты забыла родителей.
– Папа, у вас тоже есть мой телефон, – напоминает она.
– Звони почаще, – повторяет он, и ничего не остается, как кивнуть в ответ.
Мама выбирается из кладовой с большим контейнером, и глубоко в душе Кэтрин вздыхает: теперь это нужно будет каким-то образом спрятать от Тома. Сегодня за обедом он открыл для себя кимчи, и Кэтрин не смогла найти способ его оттащить. А ему это нельзя!
– Мама, ну что вы, – с осуждением подхватывает контейнер Стивен. – Давайте я сам отнесу.
Кэтрин прощается с родителями и выходит вслед за ним.
– Ты остаешься на ночь? – спрашивает она.
– Да, у меня завтра самолет. Так что думаю, пока родители отвернутся, сбегу в бар. Хоть оторвусь.
– У вас с Уной все в порядке?
Рядом с машиной маячит Том, который уже пришел в себя. Стивен ставит контейнер в багажник.
– Да, – кивает он, – у нее скоро презентация проекта на работе, так что она зависает в офисе все выходные.
– Жаль, что ее не было с нами сегодня.
– Да ладно, на одно корейское лицо меньше для твоего мужа, – пожимает плечами Стивен. – Том, приятно познакомиться. Ты здорово справился!
– Мне тоже, – сияет Том, опираясь на капот, – у вас классная семья.
– Думаешь? – кивает тот на дом. – Подожди, мама чуть позже примет тебя за родного и начнет строить. Сегодня она просто в шоке.
– Знаю, какими бывают херовые семьи, сам из такой. Поверь, ваша – отличная.
– Береги мою сестру, – протягивает ему руку Стивен.
– Есть у меня такая работа, – широко улыбается Том.
Уже в машине Кэтрин оглядывается на дом родителей в последний раз: Стивен подмигивает и возвращается внутрь. Там практически ничего не изменилось с тех пор, как она уехала учиться… И она почему-то больше не называет это место родным.
Осознание заставляет замереть: это больше не ее место. Когда только переезжала в кампус университета, еще до медшколы, Кэтрин едва ли не каждые выходные пыталась уехать домой. Звонила папе с просьбами забрать, уговаривала Линн, с которой была из одного города, отвезти ее. Потом понемногу улеглось, в медшколе на это не оставалось времени.
А теперь Кэтрин даже не поднимается в свою комнату: весь день они с Томом так и провели в гостиной. Как гости.
Получается, если она так цепляется за квартиру, это тоже временно? Тогда Том прав: продать ее сейчас – рациональное решение, но она к нему не готова. Нужно подождать, пока она начнет воспринимать квартиру так же, как родительский дом, и тогда избавиться от нее будет легко и даже приятно.
– Том, про переезд, – робко начинает она, – давай обсудим.
– Снова? – удивляется он. – Кейт, милая, только сегодня поговорили.
– Нет, я про свою квартиру и сроки.
– Ты вроде сказала полгода.
– Да, но я кое о чем подумала.
Остатки терпения Тома, которое она, кажется, испытывает на прочность, сейчас становятся ощутимыми. Кэтрин даже не будет его осуждать: она действительно бывает сложной в такие моменты, но главный прогресс – она понимает это в процессе. Обычно правильная мысль приходит уже к концу ситуации.
– Давай, – выдыхает он.
– Продадим мою квартиру, когда я перестану ощущать ее своим домом, – предлагает Кэтрин. – И мне будет легче, понимаешь? Вот как сейчас с родителями.
Она пересказывает весь ход своих рассуждений, и Том кивает почти на каждую фразу. Он не злится и не подгоняет – и это как раз то, что Кэтрин особенно в нем любит. За парня, который умеет слушать, стоило выходить замуж.
– Договорились, – заключает он. – Но тогда подумай, что тебе нужно, чтобы чувствовать нашу квартиру домом. Помимо рисоварки, тут я все понял.
– Хорошо, – соглашается она и сначала замолкает, но тут же вспоминает, что еще хотела сказать: – Ты понравился маме.
– Серьезно? По ней и не догадаешься.
– Она этого никогда не показывает, – смеется Кэтрин, – просто поверь моему опыту. Но ладно мама – что такого в твоей компании, что упоминание должности заставило папу тебя принять?
– Ну, – мнется он, – мы вроде как здорово выросли. Работаем по всей Америке, собираемся в Мексику.
Кэтрин обдумывает его слова: она уже пару месяцев слушает истории из офиса, в том числе о проблемах с заводом в Китае, о складе в Денвере… И за все это время ни разу не подумала, что узнаваемость «Феллоу Хэнд» простирается шире, чем только лишь на Нью-Йорк. Вот он, хваленый аналитический ум.
– А какой у вас… не знаю, как назвать. Доход?
Том называет цифру, и Кэтрин едва не присвистывает: и это они делают на кусочках пластика с
