Выйдя на остановке, расположенной в ста метрах от моста, ведущего к яхте Брэма, я подошла к ограде, отделяющей набережную от глубокой воды, и, осмотревшись, поняла, что рядом оригиналов нет: молодая пара уходила в противоположную сторону, старый человек с собакой стоял на дальней остановке. Я вернула свой взгляд к воде, в вечерний час ставшей казаться совсем тёмной. По небу быстро плыли свинцовые, крупные, рваные тучи, редко пропускающие через себя яркие лучи закатного солнца, холодный ветер с удовольствием трепал мои распущенные волосы, оставаясь не в силах сорвать с моей головы кепку. Я засунула руку под кофту и вытащила из-под нее тяжелый, холодный пистолет. Вынула из него полную обойму и, не задумываясь, размахнулась и выбросила её чуть влево. Бросок был хорошим – она улетела далеко. Пистолет был тяжелее и невыгодной для полёта формы, так что я и не надеялась на то, что он улетит далеко – просто запустила его изо всех сил и уже спустя пять секунд увидела, как он с глухим всплеском вошел в толщу воды. Здесь глубоко и никто не рыбачит. Так сказал Брэм. Значит, никто не выловит. А если и выловит, что ж, эту вещь никак невозможно связать со мной – пистолет принадлежит ушедшему из этого мира Джерому Баркеру, в моих руках это орудие не произвело ни единого выстрела. Ни единого…
Я планировала убить их всех: Эбенезера Роудрига, Марису Мортон, Перл По, оригинала 11112. Но не смогла привести свой план в действие ни с одним из них. Всякий раз находила вполне утешительное для себя самой оправдание своего нежелания убивать тех, кто, по моему мнению, заслуживает смерти: у Роудрига любящие внучки; Мортон сама себя уничтожила; Перл По просто легкомысленная дурочка; информацию об оригинале 11112 я даже не попыталась выведать у Мортон, хотя наверняка знала, что она владеет необходимыми знаниями… Не сделала я этого, потому что…
Я закрыла глаза. Я не совершила даже попытку узнать об оригинале 11112, потому что уже тогда, в доме Мортон если не знала, тогда всерьёз подозревала, что не смогу отомстить. Но ещё до этого, в самом начале, я осознанно не внесла в Чёрный Список Бездушных своего собственного оригинала. Моё подсознание с самого начала знало, что я не наврежу? Никому из них, а значит и себе тоже. Так смысл искать оригинала 11112? Получается, что никакого смысла никогда и не было. Я нашла первых трёх только потому, что мне было больно, потому, что я желала опустить обожженную душу в холодную воду… Нет. Нет у меня души. Только клонированное тело. И ещё какие-то странные желания – странные, потому что если они не зиждутся на душевной тяге, тогда на чем же они зиждутся? Сейчас я хочу поскорее оказаться на яхте Брэма. Потому что рядом с Брэмом я чувствую себя в безопасности. Рядом с ним нет никаких хирургов, способных распилить меня своими острыми скальпелями на мелкие и крупные куски, нет никаких психопаток, способных дотянуться до меня своей жаждой пыток, нет никаких расчлененных друзей, не желающих оказывать сопротивление жестокости, нет Миррор, нет преследователей, нет жажды мести. Есть только Брэм, его вкусные омлеты, чистая одежда, тёплый плед, сколько угодно какао…
Засунув успевшие замерзнуть руки в карманы кофты, я быстрым шагом направилась в сторону старой-доброй яхты, желая побыстрее увидеть Брэма и услышать его глубокий, обволакивающий теплотой и уютом баритон… Переодеться, залезть под плед до ужина и знать, что больше я не выйду в мир оригиналов с целью мстить… Вот только… Только внутри какая-то огромная, пугающая растерянность. Что дальше? Ведь у меня… Не осталось цели в жизни. А выброситься в воду, как пистолет с полной обоймой, я не могу. Ведь не могу?..
К моему великому разочарованию, Брэма на яхте не оказалось. Зато его отсутствие предоставило мне возможность разобраться со своим хламом.
Вытащив рюкзак из-под дивана, я вышла на террасу и начала по очереди выбрасывать в воду остатки своей связи с Миррор, мысленно извиняясь перед природой за такое кощунство, но мне необходимо было, чтобы эти предметы исчезли навсегда, а вода – отличный растворитель и поглотитель. Сначала я порвала портрет 11112 на мелкие кусочки и выбросила их за правый борт. Затем паспорт Джерома Баркера – наставнику он больше не понадобится, и мне тоже… Порвав его листы, я выбросила их вслед за портретом 11112 – многие обрывки почти сразу пошли на дно. Дальше блокнот с ЧСБ (трёх нашла, в двух целилась из пистолета, на третью так и не наставила прицел, четвёртого даже не собиралась искать) – в клочья, в воду… Огрызок простого карандаша… Флешка. Ею я только замахнулась. Но вовремя остановилась, вспомнив последнюю просьбу 11112. Вернула обратно в сумку… Банковскую карточку отложила. Сборник красиво сложенных слов я даже пальцем не тронула. Но вдруг заметила, что дно сумки неестественно выгнуто. В голове отчего-то вдруг всплыли слова Баркера: “Месть — это не выход, а тупик…”. Почему я не вспомнила их раньше? Не вспомнила и зашла в тупик… А сейчас… Смогла ли я выбраться из тупика, не стал ли он для меня “конечным”? Я уже скользнула кончиками пальцев по дну сумки, но вдруг услышала громкие голоса – женский и мужской, – они шли по мосту и будто приближались. Резко захлопнув сумку, я вернулась внутрь яхты, заперла выход на террасу и отложила сумку на диван, мгновенно позабыв о ней. Внутри меня как будто начал распространяться зуд… Где Брэм? Он мне нужен.
Терпения на ожидание внутри меня не нашлось ни капли. Я могла бы бежать, чтобы найти Брэма – не знаю зачем, но чувствую, что мне надо, – но точно не могла сидеть на месте. Поэтому я покинула яхту, не забыв проверить запертость двери – Брэм назвал мне код от замка, – и отправилась в единственное место, в котором могла его искать – бар Бабирай.
Стоило мне переступить порог бара, как я сразу же оказалась в гуще событий: посреди комнаты стоял тот самый мужчина, который накануне плевался ужасными высказываниями о клонах. Теперь он ещё громче вчерашнего выплевывал ещё более ужасные слова, как будто стремился порвать ими своё горло:
– ДА, Я ЭТОГО ХОЧУ! СЛЫШИТЕ ВСЕ?! ХОЧУ, ЧТОБЫ ВТОРОЙ МИРРОР БЫЛ! И В СЛЕДУЮЩЕМ МЕСЯЦЕ Я ПЕРВЫМ ПРОГОЛОСУЮ ЗА СТАРТ ПРОЕКТА “МИРРОР-2”!!! ПУСТЬ ЭТИХ ТВАРЕЙ КЛОНОВ КОЛЮТ, РЕЖУТ,
