мне нужно закончить эти отношения.
Я киваю, стараясь не выглядеть слишком увлеченной.
– Что случилось, когда вы расстались?
Алисия обвивает узкими пальцами чашку с кофе. Я вижу, что ей трудно говорить об этом.
– Это было ужасно, – наконец выдавливает она. – Он разозлился, начал кричать и бросать в меня всякие вещи. Сказал, что я им манипулировала, что я шлюха, что я обманула его. Ричард терпеть не может, когда все идет не так, как ему хочется. Он заводился даже по пустякам: например, если его любимый столик в ресторане был занят, если проигрывал в рулетку. Все неудачи он воспринимает как личное оскорбление.
– И что случилось?
– Никогда в жизни мне не было так страшно, – тихо говорит Алисия. – Я убежала из квартиры, оставив там все вещи, просто сбежала. Когда я вернулась вместе с приятелем через пару дней, ничего уже не было. Моя сторона шкафа была пуста, все, что принадлежало мне – книги, украшения, фотоальбом, – пропало. Я до сих пор не знаю, куда он все это дел, но я рада, что по крайней мере мне удалось уйти оттуда живой.
– То есть ты думаешь, он мог на тебя напасть?
– Да. – Она кивает. – Он меня не бил, но в состоянии возбуждения мог действовать жестко. Пару раз он сильно толкал меня и хватал за руку так, что оставались синяки. После такого он всегда раскаивался. Просил прощения, покупал дорогие подарки, обещал, что это не повторится.
– Ты никогда не заявляла на него в полицию?
– Я заявила один раз, но дело открывать не стали. Он сказал, что я хочу отомстить ему за то, что он со мной расстался, что я психически нестабильна. Это было очень неприятно.
– Какой ужас.
– У Ричарда везде связи. Добраться до него невозможно.
Я отпиваю кофе и тихо вздыхаю. Я понимаю, почему Алисии не хотелось вспоминать о том, что произошло у них с Ричардом, но в то же время этот рассказ может стать ключевым элементом в пазле об исчезновении Линнеи Арвидссон.
– Как ты думаешь, что случилось с Линнеей?
– Я не знаю, – говорит она, пожимая плечами.
– Но ты читала в интернете об этом исчезновении?
– Меня начинает тошнить, когда я вижу его интервью, и я представляю себе, что он с ней сделал, но я никак не могу помочь в этом деле. Надо было говорить раньше. Надо было постоять за себя, обратиться в полицию, но я была слишком напугана.
Алисия вся сжимается, меня переполняет сочувствие к ней. Она не несет ответственности за поступки Ричарда, как и я не отвечаю за поступки брата.
– Что бы ни случилось, ты в этом не виновата, – говорю я. – Если ты еще что-нибудь вспомнишь, позвони мне, пожалуйста!
Я допиваю кофе и встаю, я уже почти ухожу, но тут Алисия хватает меня за руку.
– Есть еще кое-что, – говорит она и начинает шептать. – Однажды я видела документальный фильм про американца, который убил свою жену и выбросил ее тело в море.
– Так? – говорю я, не совсем понимая, к чему она клонит.
– Когда мы встречались, у Ричарда был катер, не думаю, что он его продал, – Алисия встречается со мной взглядом, ее зрачки расширены. – Даже думать об этом страшно, и, возможно, я не имею права высказывать подобные подозрения, но полиции стоит поискать этот катер.
Я холодею, чувствую, как становится тяжело на сердце.
– Спасибо, – говорю я и кладу руку ей на плечо. – Спасибо, что ты мне это рассказала.
Первым делом я звоню Мики. Когда он услышит мой рассказ, уверена, он мне поможет. Но он не отвечает, после трех неудачных попыток я решаю, что он, скорее всего, на работе, и еду на велосипеде в участок.
В зале ожидания, как обычно, много народу, я обращаюсь на стойку регистрации и прошу, чтобы вызвали Мики. Мужчина за стойкой спрашивает меня, по какому вопросу я пришла, но я отказываюсь говорить, и он поджимает губы.
Я сажусь и жду. С одной стороны от меня сидит женщина с двумя маленькими детьми, которые все время залезают на скамейки, с другой – пожилая пара, одетая по-зимнему, хотя на дворе еще только октябрь. Я обратила внимание на молодую женщину, сидящую в углу, согнувшись. Воротник куртки она натянула до самого носа, видны только глаза, но она кажется мне знакомой.
Мики появляется в коридоре у стеклянной двери. Он перекидывается несколькими словами с полицейским в форме, который дежурит в зале ожидания. Когда Мики замечает меня, он сразу же напрягается. Я встаю и изо всех сил пытаюсь показать ему, что я пришла по делу.
– Привет, – говорю я спокойно.
Мики стоит, широко расставив ноги и сложив руки на груди.
– Что ты здесь делаешь?
– Мне нужно с тобой поговорить.
– Это не может подождать до вечера? У меня скоро встреча.
– Пожалуйста, – прошу я, наклоняя голову. – Это быстро.
Он вздыхает, оглядывается и проводит меня в ту часть зала ожидания, где никого нет. – Ладно, что случилось?
Я пытаюсь сформулировать в голове все, что я хочу ему сказать, я знаю, что он рассердится, когда узнает, почему я пришла. Но полиции нужно знать то, что рассказала мне Алисия.
– Я только что встречалась с бывшей девушкой Ричарда Бофорса, – говорю я тихим голосом. – Она рассказала, что у него взрывной характер, что он вел себя с ней достаточно жестоко. Она считает, что он мог что-то сделать с Линнеей.
– Да?
– Да, тебе нужно рассказать об этом следователям, которые ведут это дело. Разве ты не понимаешь, Дани не виноват!
– И ты считаешь, что именно я должен сообщить следователям эту информацию? – Он вздыхает.
– А к кому еще мне обратиться? Этот Кристиан Валлин с самого начала решил для себя, что Дани что-то с ней сделал.
Мики потирает лоб.
– Лидия, я не могу вмешиваться в чужое расследование. Если Ричард Бофорс виновен, они это выяснят. Но процесс должен идти своим чередом.
– Но ведь Дани сидит в тюрьме, – слишком громко говорю я, и пожилая пара оглядывается на меня.
– Если никаких доказательств против него нет, его отпустят.
– У Ричарда Бофорса есть катер, – продолжаю я и долгим взглядом смотрю на Мики.
– И что? Это не преступление.
– Он мог сбросить тело Линнеи в море.
Мики берет меня за руку и притягивает к себе.
– Прекрати, – шепчет он. – Нельзя так себя вести. Ты вообще слышишь, что ты говоришь?
– Что я говорю? Я пытаюсь помочь брату. Вам нужно проверить катер, – говорю я и чувствую острое отчаяние.
