еще.
Теперь я понял, почему люди обращаются к алкоголю за утешением. Он заполнял пустоту внутри – или, по крайней мере, создавал такую иллюзию.
– Ты забыл. Я знаю, когда ты лжешь. – Голос Кристиана понизился на несколько децибел. Его гнев обжигал холодом, а не жаром, и, когда он затихал, все вокруг разбегались и прятались в укрытия. – И даже если бы не знал, думаешь, я не разобрался в ситуации? То, что ты сделал, – повод для увольнения.
– Так уволь меня.
Моих сбережений хватит весьма надолго, а перспектива охранять кого-то кроме Бриджит меня совершенно не привлекала.
Мысль прижилась и укрепилась.
– Знаешь, и правда. Я ухожу.
Кристиан уставился на меня:
– Вот так.
– Вот так. – Мои губы сжались в горестную линию. – Я облажался, и мне очень жаль. Но с меня хватит игр в телохранителя.
Он постучал пальцами по комоду. Смотрел. Думал.
– Я так понимаю, с принцессой все кончено, учитывая слухи, которые я слышал о ней, Стефане Гольштейне и предстоящей помолвке.
У меня вырвалось утробное рычание, но он не обратил на это внимания.
– Почему ты еще здесь, Ларсен? Скрываешься и пьешь. – Его губы скривились от отвращения. Кристиан обладал одной из самых обширных и дорогих коллекций редкого алкоголя в США. Он ничего не имел против выпивки, но, видимо, его оскорбляло, как именно я это делал. – Ты же не пьешь.
– Теперь пью.
– Пора уезжать. Говорю не как начальник, а как друг. Это… – он обвел рукой комнату, – …выглядит жалко. Не говоря уже об истекающей визе. Нет смысла оттягивать неизбежное.
Я находился в Эльдорре по специальной визе благодаря работе во дворце, но срок ее действия истекал в конце месяца, поскольку больше я не работал.
– Ты больше не мой босс, – холодно ответил я. – Уеду, когда захочу.
– Господи, да что с тобой? Думай головой, Ларсен, – рявкнул Кристиан. – Той, что на плечах, а не между ног. Или ее королевская вагина настолько хороша…
Из моей груди вырвалось рычание. Фразу закончить он не успел – я пересек комнату за два длинных шага и вдавил его в стену.
– Скажешь так о ней еще раз – и я скормлю тебе твои же зубы.
Кристиан казался невозмутимым даже в двух секундах от удара по лицу.
– Раньше тебя это не беспокоило. И осторожнее с костюмом. Мне его только сшили.
– Ты многое сделал для меня за эти годы. – Воздух сгустился от опасности, такой мощной, что я почти чувствовал ее вкус. Я нарывался на драку, и он вполне мог ее устроить. – Но если ты не будешь следить за языком, нашей дружбе конец.
Кристиан окинул меня острым взглядом.
– Ну и ну, – протянул он удивленно и весело. – Никогда не думал, что доживу до этого дня. Рис Ларсен влюбился.
Влюбился.
Я никогда не влюблялся. Никогда не хотел влюбляться. Черт, я даже не знал, что такое любовь. Я слышал о ней, но не испытывал, пока не встретил женщину, которая смогла взломать мою железную защиту. Ту, что любила дождь, животных и мороженое тихими вечерами. Ту, что видела все мои шрамы и недостатки и по-прежнему считала меня достойным, каким-то образом заполняя трещины в моей душе, которая, как я думал, уже никогда не станет целой.
Возможно, я не знал, что такое любовь, но я знал, что влюблен в Бриджит фон Ашеберг до такой степени, что не могу этого отрицать – хотя прекрасно умею отказывать себе во всем хорошем.
Осознание поразило меня словно пуля, и я ослабил хватку.
– Даже не отрицаешь, – заметил Кристиан. Он покачал головой. – Ничего не имею против любви, но нахожу ее утомительной, скучной и совершенно ненужной. Влюбленные люди – самые невыносимые на планете. – Он с презрением оглядел ворсинку на костюме, прежде чем ее стряхнуть. – Но если тебе охота, дерзай. Только не с принцессой.
– Моя личная жизнь тебя не касается.
Он глянул на меня с жалостью, и мне снова захотелось его избить. Достойное описание нашей безумной дружбы. Один из нас периодически хотел убить другого. Так было с нашей первой встречи в Танжере, где я спас его от медленной и мучительной смерти от рук разгневанного военачальника.
Иногда – например, сейчас – я жалел, что не оставил его на милость того военачальника.
– Уезжай из Эльдорры. Сейчас. Пока ситуация окончательно не вышла из-под контроля, – сказал Кристиан. – Неважно, сколько обходных путей ты найдешь – финал у вашей истории только один. Беги, пока не погрузился настолько глубоко, что не сможешь выбраться.
Поздно. Я уже слишком глубоко.
– Убирайся, – сказал я.
– Ты считаешь меня бессердечным, но я пытаюсь помочь. Считай это моей платой за Танжер.
– Пошел. Вон.
– Ты все равно не отступишься.
Это был не вопрос.
– Это моя личная проблема.
Кристиан вздохнул.
– Раз ты так упорно не желаешь сходить с этого пути, у меня есть кое-что интересное. Я провел небольшое исследование, когда всплыли ваши с принцессой трогательные фотографии. – Он залез в карман пиджака и вытащил небольшой конверт. – Ты захочешь это увидеть.
Я не взял:
– Что за черт?
Никогда не доверяйте подаркам Кристиана Харпера. Это должно стать девизом каждого человека.
Но ничто не могло подготовить меня к его следующим словам.
– Твой отец. – Он сделал паузу. – И брат.
Забавно, как жизнь может поменяться за одно мгновение.
Моя мать была жива, и через мгновение ее не стало.
Мои товарищи по отряду были живы, а через мгновение все полетело к чертям. Буквально.
Я знал свое место в мире, и через мгновение все перевернулось с ног на голову, стоило развернуть лист бумаги.
Прошлый вечер был во всех смыслах безумен, и я по-прежнему сомневался, стоит ли заходить к брату, хотя уже стоял возле его таунхауса. Охраны оказалось не так много, как я ожидал – впрочем, таунхаус находился в одном из самых безопасных районов на севере Атенберга.
До сих пор моими единственными братьями были товарищи из подразделения «морских котиков». Обрести настоящего брата? Честно говоря, я слегка оторопел.
Я подошел к входной двери и постучал, кожа покрылась мурашками от волнения.
Кристиан уехал утром. Самая короткая поездка в истории межконтинентальных путешествий, но в США его ждали срочные дела, так что я не мог его винить.
Он словно бросил гранату и убежал.
Брат открыл после второго стука. Если он и удивился, увидев, что я без предупреждения явился к нему на порог в четверг днем, то виду не подал.
– Здравствуйте, мистер Ларсен.
– Привет, брат. – Я не стал ходить вокруг да около.
Улыбка Андреаса исчезла.
