— Любовница? — Дрожащей рукой он дотронулся до лба, уставился на окровавленные пальцы.
И еле успел уклониться от керамического горшочка. — Кто сказал… Прекрати!
— Жалкий червяк. Подонок! — Все красивые вещицы, которые она собирала годами, летели в него и осколками рассыпались по полу. — Ты не нужен мне даже на серебряном блюде, на котором родился. Подавись всеми своими домами, счетами и кредитками или засунь их в свою задницу.
Слезы застилали ей глаза и мешали прицельной стрельбе, но дождь сыпавшихся на него осколков внушал благоговейный страх. Тревор загородился от бра, которое она сорвала со стены, наступил босой ногой на стекло, выругался.
— Мне не нужна любовница.
— Пошел к черту. — Одна ценность у нее осталась. Дарси схватила крохотную резную шкатулку и выбежала из спальни.
— Господи. — Тревор опустился на кровать, чтобы вытащить стекло из ступни. Он не удивился бы, если бы Дарси вернулась с ножом или еще с чем-то острым, и резко вскинул голову, услышав, как хлопнула дверь ее квартирки.
— Дарси! Черт побери. — Оставляя кровавые следы, он бросился вслед за ней.
Наверное, даже косноязычный кретин смог бы все ей объяснить гораздо лучше.
Тревор скатился с лестницы, снова выругался, услышав грохот двери паба. Господи, куда ее понесло? Они же не одеты. Она в тонком халате, он в одних джинсах. Разумный мужчина побежал бы со всех ног в противоположную сторону, но Тревор стрелой вылетел вслед за Дарси на улицу.
Дарси на бегу швырнула в него шкатулкой, сжимая в другом кулаке драгоценный камень, который хранила в ней. К черту желания, в ярости думала она. К черту любовь! К черту Тревора! Она выбросит волшебный сапфир в море.
Надежды, мечты, обещания больше не имеют к ней никакого отношения. Если любить — значит бросить все к ногам мужчины, который ее презирает, она обойдется без любви.
В предрассветном сумраке она мчалась вдоль каменного парапета, не слыша ни рыданий, вплетающихся в мерный рокот моря, ни криков Тревора, полных отчаянной мольбы.
Выбегая на пляж, Дарси споткнулась и упала бы, если бы Тревор не подхватил ее.
— Дарси, подожди. Не надо! — Он думал, что она хочет броситься в воду и утопиться, и, когда обнимал ее, его руки тряслись.
Она набросилась на него, как дикая кошка, лягалась, царапалась, кусалась. От шока он плохо соображал и, чтобы защититься, сбил ее с ног, навалился сверху и прижал к песку. И обнаружил, что похмелье не идет ни в какое сравнение с болью, которую может причинить разъяренная Дарси Галлахер.
— Полегче, — задыхаясь, пробормотал он. — Успокойся!
— Я тебя убью… при первой же возможности.
— Верю. — Ее глаза метали молнии, по щекам ручьями лились слезы. Впервые он видел, как она оплакивает себя. Из-за него.
— Я виноват. Я все испортил. Дарси, я не звал тебя в любовницы. Ты все не так поняла. Я пытался сказать, что прошу тебя выйти за меня замуж.
Она задохнулась и словно окаменела.
— Что?
— Я просил тебя выйти за меня замуж.
— Замуж. Муж и жена. Кольца. Пока смерть не разлучит нас?
— Ну да. — Он опасливо улыбнулся. — Дарси, я…
— Не мог бы ты с меня слезть? Мне больно.
— Прости. — Он откатился, помог ей сесть. — Если бы я мог начать сначала.
— О нет. Давай продолжим с того, на чем прервались. Ты предлагал мне дома и банковские счета. Так делают предложение таким, как я?
Ее голос звучал сладко, но резал, как острая бритва.
— А…
— Ты думаешь, что я выйду за тебя замуж ради того, что у тебя есть, ради того, что ты можешь мне дать?
— Но ты же говорила…
— Плевать на то, что я говорила. Любой идиот, если бы потрудился послушать, посмотреть, понял бы, что это пустая болтовня. Вот что, Маги, можешь сжечь свои прекрасные дома и огромные счета, можешь сжечь их дотла. Мне плевать. Я даже могу купить гребаный факел и поджечь их сама.
— Ты ясно дала понять…
— Не давала я ничего понять, потому что ничего не было ясно мне. Но теперь я все прояснила. Я приняла бы тебя голого и босого. Теперь ты мне не нужен никакой.
Дарси замахнулась, и чисто инстинктивно он перехватил ее руку, разжал ее пальцы.
— Что это?
— Мое. Подарок Кэррика. Сапфир. — Как же трудно ей было говорить, голос не слушался. — Сердце океана. Он сказал, что я могу загадать желание. Только одно, но любое. А я не воспользовалась и никогда не воспользуюсь. И знаешь почему?
— Нет. Только не плачь больше. У меня сердце разрывается.
— Знаешь почему? — Она охрипла от слез.
— Нет, не знаю. Почему?
— Я хотела, чтобы ты полюбил меня без всякой магии. Это было мое единственное желание, так как же я могла его загадать и получить то, что хочу?
Магия, подумал он. Он боялся магии, а Дарси держала ее в своей руке. Он предлагал ей богатство, а ей был нужен только он сам. Дарси хотела выбросить в море все, о чем, как он думал, она мечтала.
— Я любил тебя без магии. Я люблю. — Он снова взял ее за руку, с силой сжал ее пальцы, обхватившие драгоценный камень. — Не выбрасывай его, не разлучай нас из-за того, что я вел себя как последний дурак. Клянусь тебе, никогда я не проваливался с таким треском, позволь мне все исправить.
Дарси отвернулась к морю, закрыла глаза.
— Я устала. Я страшно устала.
— Давным-давно — кажется, что давным-давно— я сказал тебе, что не могу полюбить. Я в самом деле так думал, я верил в это. Не было никого… Ни с кем и никогда не возникало никакой магии.
Дарси разжала пальцы, уставилась на сапфир на своей ладони.
— Я им не пользовалась.
— Тебе и не надо было. Тебе надо было просто быть. Я изменился, встретив тебя. Я пытался как-то компенсировать изменения, держать все под контролем, не отвлекаться. Я не искал тебя, не стремился к тому, что случилось. Вот что я говорил себе. Я ошибался и знал это. В каком-то смысле я всегда искал тебя, всегда искал то, что случилось.
— Ты думаешь, что я такая бессердечная и корыстная, что не могу любить без выгоды?
— Я думаю, что ты разная, и каждый раз, как я вижу новую грань, я люблю тебя еще сильнее. Я хотел тебя, и мне казалось, что надежнее всего я удержу тебя богатством.
— Когда-то я действительно больше всего хотела богатства. До тебя, — честно призналась Дарси.
— Чего бы каждый из нас ни хотел раньше, теперь не имеет значения. Да, все то в прошлом, и важно лишь настоящее.
— Больше всего на свете сейчас я хочу, чтобы ты посмотрела на меня и сказала, что любишь.
Дрожа на холодном ветру, Дарси обхватила себя руками. Она не сводила глаз с моря, понимая, что сейчас, в это самое мгновение, меняется ее жизнь, исполняются мечты, накладываются чары и спадают заклятья.
