Ознакомительная версия.
Я попятилась.
– Нет-нет, за меня не волнуйся. Я пойду к себе в комнату или еще куда-нибудь. Мистер Мэннинг, наверное, не в том состоянии, чтобы вести светские беседы. Бедная Фил. Мне так жаль... Послушай, может, тебе будет легче, если я уеду до вечера? Могу отправиться в город на ленч, а потом...
– Ой, нет, пожалуйста, мне бы хотелось, чтобы ты осталась. – Сестра на миг понизила голос – Он так тяжело все это переживает, и я, честно говоря, думаю, может быть, ему стоит поговорить с кем-нибудь о случившемся. Ну пойдем же... Боже! Мне необходимо чего-нибудь выпить! Придется Калибану разок это пережить.
Она слабо улыбнулась и повела меня в дом через широкую застекленную дверь.
Salotto представляло собой просторную прохладную комнату с тремя большими французскими окнами[5], выходящими на террасу, откуда открывался умопомрачительный вид на море. Облепившая террасу глициния смягчала беспощадное солнце, так что в гостиной было сумрачно и прохладно, голубые стены цвета утиных яиц и белый потолок оттеняли совершенство позолоченных итальянских зеркал и мягкое золотистое сияние отполированного деревянного пола. Комната, дышащая миром и покоем, отличалась той благодатной простотой, которую могут обеспечить богатство и хороший вкус. Филлида всегда обладала безупречным вкусом. Я часто радовалась, что это она, а не я вышла замуж за банкира. Мой вкус, с тех пор как я переросла стадию увлечения бутылками из-под джина и кьянти в качестве главных элементов оформления, всегда нес на себе неизгладимый отпечаток того, что я слишком долго прожила в постоянном хаосе всевозможного хлама, приобретаемого по дешевке в лавке старьевщика и переделываемого на скорую руку для очередного спектакля. В лучшем случае эффект получался в духе бедняги Сесила Битона[6], в худшем же – гибридом между декорациями Эммета и Рональда Сирла[7] для постановки «Уотта» Сэмюэля Беккета. Лично я таким образом наслаждалась жизнью, но это вовсе не мешало мне восхищаться несомненной элегантностью моей сестры.
В дальнем углу комнаты находился стол с батареей бутылок. Рядом, спиной к нам, наливая в стакан содовую, стоял какой-то мужчина. При звуке наших шагов он обернулся.
В первый миг мне показалось, будто на лицо его натянута маска ледяного самообладания, под которой скрывалось какое-то сильное чувство. Но потом это впечатление поблекло, и я увидела, что ошиблась: самообладание было не маской, а частью этого человека, причем порождалось самой эмоцией, совсем как автоматический тормоз включается в ответ на струю пара. Этот человек принадлежал к совершенно иному типу людей, чем мистер Гейл. Я поглядела на него с интересом и некоторым состраданием.
Он был высок и широкоплеч, каштановые волосы выгорели на солнце. Умное худощавое лицо, серые глаза, усталые и чуть поникшие в уголках, словно он давно не спал. Я бы сказала, что ему лет тридцать пять – тридцать шесть.
Филлида представила нас друг другу, и он учтиво поздоровался со мной, но все его внимание было приковано к моей сестре.
– Вы сказали им? Ну как? Очень плохо?
– Хуже некуда. Ради всего святого, не нальете ли мне выпить? – Она опустилась в кресло. – Что? А, виски, пожалуйста. А как ты, Люси?
– Если в том графине фруктовый сок, то мне его, ладно? А лед есть?
– Ну конечно. – Он протянул нам по бокалу. – Послушайте, Фил, не следует ли мне сейчас пойти и поговорить с ними? Они, наверное, захотят сами о чем-нибудь расспросить.
Отпив из бокала, Филлида тяжело вздохнула и, кажется, немного успокоилась.
– На вашем месте я бы пока воздержалась. Я сказала им, что они могут идти домой, и они не промолвили ни слова, просто собрали вещи и ушли. Думаю, полиция еще приедет туда, чтобы поговорить с ними... Потом-то они, конечно, захотят услышать от вас все до мельчайших подробностей, но сомневаюсь, что сейчас Мария способна вообще что-либо понять, кроме того, что Спиро погиб. Собственно говоря, не думаю, что она и это осознала, по-моему, она еще не смогла поверить в его смерть до конца. – Филлида поглядела на Мэннинга: – Годфри, я полагаю... полагаю, тут не может быть никаких сомнений?
Он замялся, покачивая виски в бокале и хмуро уставившись на плещущую жидкость. Морщины на его лице прорезались глубже, и я начала гадать, не старше ли он, чем мне показалось сначала.
– Ну, в общем, некоторые сомнения еще остаются. Вот в чем весь ужас-то, понимаете? Вот почему я и пришел только сейчас... Обзванивал все кругом, пытаясь выяснить, не мог ли он добраться до берега, сюда или на материк, или... или не нашли ли его. В смысле, не вынесло ли на берег его тело. – Мэннинг оторвал взгляд от бокала. – Но я абсолютно уверен, что не осталось никаких шансов. Я имею в виду, шансов увидеть его в живых.
– А далеко ли вы были от берега?
Он поморщился.
– Примерно посередине пролива.
– Где именно?
– К северу отсюда, за Коулоурой, в самом узком месте. Но там все равно до берега в любую сторону не меньше мили.
– А что случилось? – не удержалась я.
Оба они уставились на меня с таким видом, будто начисто забыли о моем присутствии. Годфри Мэннинг расправил плечи и рассеянно пригладил волосы.
– Видите ли, я и сам толком не понял. Что, звучит невероятно глупо? Но тем не менее это правда. С тех пор я столько раз мысленно прокручивал все случившееся, что уже сам запутался, что именно помню, а о чем лишь догадываюсь. Ну и, конечно, бессонная ночь тоже не помогает делу. – Он отвернулся к столу и налил себе еще виски. – А что самое худшее, никак не могу избавиться от чувства, будто мог как-то предотвратить трагедию.
При этих словах Филлида вскрикнула, и я поспешила вмешаться.
– Уверена, что это не так! Простите, мне не следовало спрашивать. Наверняка вам не хочется больше об этом говорить.
– Ничего. – Он подошел к креслу, но не сел, а просто беспокойно притулился на подлокотнике. – Я уже беседовал об этом с полицией, да и Фил тоже вкратце рассказал. Можно сказать, худшее уже позади... кроме того, боже помоги мне, что придется еще разговаривать с матерью парнишки. Наверняка она захочет узнать гораздо больше, чем полиция. – Он залпом выпил виски, словно ему это было совершенно необходимо, и в первый раз посмотрел прямо на меня. – Вы не встречались со Спиро?
– Я приехала только вчера вечером.
Уголки его губ опустились.
– Ну и начало визита. Что ж, он был братом-близнецом Миранды – я так понял, с ней и ее матерью вы встречались? – и работает, а точнее, работал у меня.
– Фил говорила мне.
– Мне с ним повезло. Он был умелым механиком, а в этих краях такого нелегко найти. В большинстве деревень единственные «машины» – это ослики и мулы, и для юнца с наклонностями к механике работы не сыщешь. Так что все они перебираются в города. Но Спиро, конечно, хотелось работать поближе к дому – отец его умер, и он стремился жить с матерью и сестрой. Я приехал сюда в прошлом году, и все это время он работал у меня. Чего он не знал о яхтах, того и знать не стоило, а если я скажу, что даже позволял ему брать на выходные мою машину, вы поймете, что он и вправду был чертовски хорош. – Мэннинг кивнул в сторону окна, где на столе лежала большая папка. – Не знаю, упоминала ли Фил, но я работаю над книгой, состоящей по большей части из фотографий, и даже тут Спиро был неоценим. Он не только наловчился помогать мне технически – с проявкой и так далее, но и позировал для некоторых снимков.
Ознакомительная версия.
