и туалету, и большой кровати, и тому, что коту разрешалось спать в ногах. Серый проказник сегодня изменил своей фаворитке. Играл и обсиживал девочку, приводя ее в восторг, и даже спать пристроился рядом с ней.
Малышка быстро уснула, не дослушав сказку, и всю ночь проспала, почти не шевелясь. А Марго, не смотря на усталость, не спалось. Она все думала об отце, перебирала в памяти детские воспоминания, тихонько плакала в подушку. Когда все же задремала, сон был прерывистым, некрепким и мутным.
Разбудил ее ранний телефонный звонок. Из больницы сообщили, что отец умер, не приходя в сознание.
Ему было всего сорок семь лет. Марго проплакала несколько часов, пока не проснулась Раджана. Что ж, исполнилось его желание «увидеть Сороку, и умереть».
Похороны назначили на пятницу. Вылет в Москву Марго решила не переносить, потому что успевала на ночной рейс после прощания с отцом. И очень хотелось увидеть родных. Она еще никому не говорила про папу: нельзя вот так, с бухты-барахты, по телефону. Приедет – подумает, как рассказать.
На кладбище было немноголюдно – Саяна с дочкой, Марго, и ее друзья. Все пришли поддержать, даже Петр. Он уже совсем не кашлял. Марго в эти дни почти не вспоминала о нем. Сейчас он показался ей другим, незнакомым – вероятно оттого, что за эти дни изменилась она сама. И снова, как при первой встрече, Марго заметила, что он чем-то неуловимо похож на ее отца в молодости, каким она его запомнила.
День был солнечный и жаркий, как и вся последняя неделя. Стрекотали кузнечики, носились друг за другом стрекозы, щебетали птицы. Раждана несла маленькую фотографию отца в рамочке, крепко сжимая ее худенькими ручонками. Она не плакала, так сосредоточена была на своей миссии. Саяна тихонько всхлипывала. А Марго уже выплакала все слезы. Теперь ей подумалось, что папе, наверное, лучше там, где он сейчас. В мире бабочек.
Она сделала из бумаги простенькое оригами – сороку-воровку, и вложила ему в руки. И еще включила на телефоне его и мамино любимое «Либертанго» Пьяццоллы. Что еще она могла сделать для него? Простить? Конечно, она простила. «И ты прости меня, папа, – шептала Марго, – за то, что я так ошибалась на твой счет, что ни разу не задумалась: а может тебе нужна помощь. Прости, что я так поздно тебя нашла. Я тебя очень люблю».
После похорон ребята отправились собирать вещи, а Марго поехала к Саяне – помянуть отца и посмотреть, где та живет. Это оказалось недалеко от места, где он всегда играл, в пристройке к очень старому, деревянному дому, по соседству с хлевом. В хлеву стояла хозяйская корова, Саяна заботилась о ней. За это получала молоко. Жилье ее было совсем крошечным. Трудно представить, что тут умещались три человека. На стенах висели пучки сушеных трав, и большой металлический таз. Пол был земляной.
Из отцовских вещей, в основном состоящих из скудной одежки, Марго взяла себе старую, помятую фотографию. Посторонним сложно было понять, что на ней изображено, но Марго знала – это фотография с их с мамой свадьбы. Такая же была у бабушки в альбоме.
Марго дала Саяне денег, и та взяла, но совсем немного. Сказала, что скоро они с дочкой уедут отсюда. У нее есть жених, но она не давала согласия, пока Суран был жив. Боялась спровоцировать приступ.
Раджане Марго тоже смогла сделать подарок – с согласия Саяны оставила ей Пикселя, который так понравился малышке в гостях.
Глава 34
В самолете Марго начала приходить в себя, то есть, возвращаться к нормальной жизни. Вспомнила про проверку, про наркотики. И, о боже, о том, что Игорь сделал ей предложение! Казалось, это было давным-давно, в прошлой жизни. Как нелепо она вела себя тогда, боясь отказать ему в близости. Сейчас страха не осталось. Она не выйдет замуж, не убедившись, что любит. Последняя неделя показала, как хрупка жизнь, и как глупо отказываться от любви. Хватит того, что у нее отняли папу. Свою настоящую любовь она никому не отдаст. Понять бы только, где она, настоящая любовь… Теперь Марго была спокойна и чувствовала, что в этом вопросе ей больше не нужно полагаться на принципы и умозаключения. Время покажет, а сердце не даст ошибиться, вот и все.
– Маргариточка, ну как ты? – участливо спросила Лиза из в соседнего кресла. – На тебе всю неделю лица не было. Конечно, испытать такой стресс! Как я тебя понимаю. Даже неудобно, на фоне твоего горя, рассказывать про свои мелкие неприятности.
Лиза глубоко вздохнула, и взглянула на Марго вопросительно. Ясно, хочет поделиться проблемами семейной жизни.
– Как прошли смотрины? – спросила Марго, вспомнив перипетии их с Мишей скоропалительной истории любви.
– Ох, – снова вздохнула Лиза. Она выдержала театральную паузу, глаза ее увлажнились, после чего она продолжила. – Ох, плохо. Я не понравилась…
– Почему? – удивилась Марго.
– Это темные люди, какие-то дикие. Им нужна не женщина в семью, а работница. Да еще с даром ясновидения.
– Ну, это Мишины родственники. Они его растили, и он, отчасти, похож на них. А что случилось?
– Эти смотрины напоминали собеседование при приеме на работу, – сказала Лиза возмущенно. – Они все спрашивали, что я умею по хозяйству, например, варить варенье или жарить котлеты. И без конца давали поручения. То почисть им морковку, то помой посуду, то закрой сарай. Как будто я знаю, где у них там сарай среди нагромождения каких-то деревянных развалюх. А потом вообще попросили посидеть с ребенком. У Миши есть сестра Надя на десять лет старше, так это ее сын. Марго, ну скажи, откуда я знаю, как сидеть с годовалым ребенком?
Марго пожала плечами и
