Он сделал шаг ей навстречу и протянул руки. Она инстинктивно отпрянула.
— О, иди сюда, Ребекка. Ты же знаешь, я не умею просить прощения. Я приехал сюда, чтобы забрать тебя домой. Ты же знаешь, как хорошо в Даймонд-Хед. И я хочу, чтобы ты была со мной. Я не хочу, чтобы ты опять бросала меня.
Фил пятилась к спальне. Испуганными глазами она следила за ним.
— Не уходи от меня, — сказал он с улыбкой. — Ты же знаешь, как любишь меня. Скажи, я хочу это слышать.
Фил была уже близко от двери в спальню. Сердце ее стучало, как у марафонца. Если она сумеет быстро проскользнуть, захлопнуть дверь и закрыть ее на ключ перед его носом… Она с тоской подумала о телефоне на ночном столике и о Махони…
— Скажи это, Ребекка, — говорил Брэд, все ближе подходя к ней. — Скажи это, моя милая. Скажи, что любишь меня. Скажи, что больше не оставишь меня.
Фил окаменела и застыла на месте от ужаса, когда он подошел ближе. Упыбка его исчезла, взгляд был ледяным.
— Брэд, — отчаянно шептала она, — ведь это нехорошо. Конечно, ты мне не безразличен. Ведь ты же мой друг.
Она быстро шагнула назад, выставив руки, чтобы защититься. Он был ловок, как доберман, и она боялась сделать неверный шаг и расшевелить его безумие.
— Мы больше, чем друзья, — сказал он, когда Фил сделала еще один осторожный шаг к спальне. — Такая любовь, она навсегда, Ребекка. Ты знаешь это.
Фил видела краем глаза дверную ручку. «Еще один шаг, — думала она, — еще один, и я спасена. Я позвоню Махони».
Она рванулась к двери и захлопнула ее за собой, дрожа от страха. Но она не смогла закрыться. Она посмотрела вниз, увидела носок его дорогого ботинка с кисточками и услышала его смех, когда сначала рука, а потом плечо протиснулись в щель.
Дверь распахнулась, и Фил полетела на пол. Она положила голову на руки и зарыдала.
Фил чувствовала, что он смотрит на нее, но ничего не говорила. Наконец она взглянула на него сквозь пальцы. Брэд стоял, сложив руки на груди, лицо лишено выражения. Вдруг он присел на одно колено рядом с ней и взял ее за руку.
— Я не могу, чтобы ты опять бросила меня, Ребекка, — мягко сказал он. — Больше не могу.
Он поставил ее на ноги, печально глядя на нее.
— Бедная девочка, — произнес он. — Бедная маленькая девочка.
Он откинул ее разметавшиеся волосы назад и пристально посмотрел на нее. Потом взял ее руки в свои.
— Брэд, — отчаянно сказала она, — ты не должен называть меня Ребекка. Я Фил. Помнишь? Я доктор. Ты говорил со мной.
— А, эта ведьма. Доктор, — сказал он. — Да, помню.
— Ребекка — это твоя мать, Брэд. Ты мне все рассказал про нее.
— Не все, — сказал он глухо, и мурашки побежали по ее спине.
Брэд все еще стоял, скрестив руки. Его хватка была мертвой, и она представила его руки на своей шее и как он душит ее. «Убить Ребекку». Фил вновь почувствовала волну ужаса. Единственная возможность спастись — разговорить его.
— Мы должны поговорить об этом, Брэд, — сказала она, пытаясь говорить медленно, чтобы голос не дрожал. Она должна дать ему понять, что владеет собой, что это она руководит ситуацией. Это был ее единственный шанс.
— Ты говорил, что доверяешь мне, поэтому я хочу, чтобы ты все рассказал о Ребекке. Я должна помочь тебе, Брэд.
— Ты предала меня, — сказал он, крепче прижимая ее к себе. — Ты обещала остаться. Ты же знаешь, тебе не нужно было убегать, Ребекка. — Он нагнул голову и поцеловал ее в губы, страстно прижав к себе.
Фил почувствовала, как слабеет в его руках. Она хотела закричать, оттолкнуть его. Он поднял лицо и заглянул ей в глаза.
— Брэд, пожалуйста, мне надо поговорить с тобой, — быстро сказала она. — Я так устала… Так плохо себя чувствую…
Он взял ее на руки и отнес к кровати. Потом осторожно положил и сел рядом. Меж бровей его залегла удивленная морщинка, когда он взял подушку и посмотрел на нее. Фил взглянула на подушку в его руках и поняла, что он хочет сделать. Ее глаза были темными от ужаса.
— Почему ты так испугана. Фил?
Она затаила дыхание, осознав, что он назвал ее настоящим именем. Брэд вспомнил, кто она. Фил в панике оглянулась вокруг, раздумывая, как бы выпроводить его из квартиры.
— Я так голодна, Брэд, — быстро сказала она. — Почему бы нам не перекусить? Ты, наверное, тоже голоден. Мы можем пойти в «Иль Форнао». Я помню, тебе понравились их «тирамитцу». Мы можем там спокойно все обсудить. Я хочу помочь тебе, Брэд. Я обещаю сделать все, что могу.
Она увидела сомнение в его глазах:
— Ты обещаешь, что больше не бросишь меня? — спросил Брэд, ритмично тряся ее руку.
— Да, да. Я обещаю, — Фил, не дыша, смотрела на него, молясь про себя, чтобы он согласился.
Вдруг зазвонил телефон, нарушив затянувшееся молчание.
Фил метнулась к телефону. Вот он, ее шанс.
— Я лучше возьму трубку, — сказала она. — Мне кое-кто должен позвонить. Мой… мой коллега. Если я не отвечу, он будет удивлен.
Брэд поднял руку. Он отрицательно покачал головой, глядя на телефон, который все звонил и звонил. Она растерялась от страха. А вдь она почти уговорила его, он почти согласился уйти отсюда. Господи, кто же это звонит? Телефон перестал звонить, и они снова сели в напряженной тишине. Брэд все еще смотрел на ночной столик, и ей показалось, что он готов швырнуть телефон об стену.
Но вместо этого он вдруг взял со столика фотографию Марии-Лауры. Это была одна из тех, что Фил взяла перед отъездом из Нью-Йорка. Там она выглядела спокойной, симпатичной, но с большими испуганными глазами.
Брэд поднес фотографию к свету и долго рассматривал ее.
— Откуда ты ее знаешь? — спросил он другим, «чужим» голосом.
— Она моя пациентка. Я говорила тебе. Та, что потеряла память. Она стала мне другом.
— Как ее зовут?
Его глаза были напряженными, она увидела, как дрожит его рука с фотографией. Фил сказала удивленно:
— Ее зовут Би Френч.
— Френч? — Он посмотрел на девушку на фотографии и снова на Фил. — Ты уверена?
— Ну… в общем, нет. Я забыла, ведь к ней вернулась память. Ее зовут Мария-Лаура Леконте Джонс.
Фил начала истерично смеяться: она поняла, что несет бессмыслицу.
Брэд встал. Он положил фотографию в карман а потом взглянул на нее, лежащую на кровати, плачут щую и смеющуюся одновременно.
Глаза его опять были далеко.
— Бедная моя. Ты переволновалась, устала. Почему бы тебе не поспать?
Фил лежала, окаменев от страха, когда он направился к двери. Он оглянулся на нее и улыбнулся знакомой улыбкой:
— Мне тут кое-что нужно сделать. И тогда я обещаю, все будет хорошо. Я вернусь через пару дней. Почему бы нам не поехать на Калани в этот уик-энд? Мы можем продолжить там наш разговор. Ведь Калани — главная часть моей жизни, душа семейства Кейн. И я хочу разделить это с тобой. Фил. Я хочу разделить с тобой всю свою жизнь.
