Она уже много лет не была в деревне. Даже пикники и загородные вечеринки, на которых ей случалось бывать, проходили обычно на окраине города. А здесь звезды были такими яркими, что она легко узнавала созвездия, названия которых запомнила, когда училась в Брайархиллской академии. Она сначала нашла Орион, потом Большую Медведицу.
Интересно, смотрела ли на звезды Лорел с Грейсоном Форсайтом?
При этой мысли у Корри испортилось настроение. Выйдя с террасы, она побрела по одной из дорожек. Покрытые гравием дорожки были освещены факелами, а не газовыми фонарями, как в лондонском саду ее отца. Но в этом была своя прелесть — свет факелов отбрасывал на окружающие деревья загадочные тени.
Пытаясь собраться с мыслями и обдумать дальнейшие действия, Корри бесцельно брела по тропинке. Завернув за поворот, она неожиданно наткнулась на высокого человека, стоящего в темноте. Тихо охнув, она едва удержалась на ногах.
Крупная рука поймала ее за талию и помогла сохранить равновесие, не дав ей шлепнуться на землю.
— Осторожнее! — произнес мужской голос. Подняв взгляд, Корри увидела широкую грудь и темные проницательные глаза графа. — Что вы здесь делаете? И почему вы не на ужине?
— А вы почему не на ужине? — вопросом на вопрос ответила она, но постаралась сдержать себя. Сейчас она была не репортером, выполняющим свою работу. Она играла определенную роль, и ей не следовало забывать об этом. — Я не была голодна, и мне хотелось подышать свежим воздухом. Меня утомила долгая дорога. Я не знала, что вам это может не понравиться.
Он некоторое время внимательно смотрел на нее, потом взглянул в сторону фонтана, журчащего в нескольких футах от них.
— Значит, вам нравится бывать на свежем воздухе? — спросил он. Нельзя сказать, чтобы это было так. Она обожала танцевать в великолепных бальных залах, любила оперу, театр и ужины в хороших ресторанах. По крайней мере так было до сегодняшнего вечера.
— Здесь необычайно приятно. Я и не знала, каким чистым может быть воздух.
Он приподнял тонкую черную бровь:
— Я разговаривал с Чарлзом. Он сказал, что, насколько ему известно, Сайрус Мосс жил на ферме.
Святые угодники, вот она и попалась…
— Ну да, конечно… Но там разводили домашний скот, и от животных дурно пахло. От всех этих коров, овец… — забормотала она. Что с ней такое? Она и двух слов связать не может и превратилась в полную дуру. Но может быть, это к лучшему. Чем глупее она покажется, тем менее осторожным будет он.
Тремейн на мгновение прищурил глаза и чуть улыбнулся. При взгляде на его полные чувственные губы ее сердце дрогнуло.
— Почему-то я с трудом могу представить себе, как вы ухаживаете за овцами.
Очень правильно подмечено. Хорошо бы, конечно, иметь побольше информации о Сайрусе. Но информации было слишком мало, она не успела ее собрать.
— Ну-у, такую работу я не выполняла. Сайрус меня очень оберегал. Он почти не выпускал меня из дома.
— Понятно. Так сколько времени вы с Сайрусом прожили вместе?
Что она сказала ему раньше? Боже милосердный, она не могла вспомнить.
— Почти год.
Он посмотрел на нее колючим взглядом, и она уж подумала, что ответила невпопад, но он спросил:
— Вам, наверное, его не хватает?
У нее отлегло от сердца. Можно было продолжать играть свою роль.
— Ну конечно, я… — Она хотела было продолжить вранье, но решила, что безопаснее держаться ближе к правде. Едва ли она стала бы скучать по человеку, который оставил ее без гроша в кармане, как это сделал Сайрус. — Это не вполне так. Я понимаю, что должна скучать но нему, поскольку он мой муж, но Сайрус был много старше меня, а после того как он бросил меня таким образом, я не могу испытывать к нему нежные чувства.
— Я понимаю вас, — сказал граф. Его оценивающий взгляд медленно скользнул по ее шее, груди, опустился до талии, будто производил инвентаризацию ее достоинств. В результате ей стало трудно дышать.
— Неужели вы действительно понимаете? — удивилась она. Она стояла достаточно близко, чтобы почувствовать тепло его тела и мощь его высокой мужской фигуры.
На нем были чистая белая сорочка и черные брюки в обтяжку в соответствии с тогдашней модой, но не было ни пиджака, ни жилета. Его волосы, как и прежде, были зачесаны назад. Корри поняла, что этот человек не обращает внимания на условности. А если верить слухам, то это была очень загадочная личность.
Она не думала, что он пользуется одеколоном, но уловила слабый приятный аромат сандалового дерева и удивилась. Откуда бы ему здесь взяться? Казалось, аромат обволакивает ее, будоражит чувства, и она вздрогнула.
— Вам холодно. Может, лучше вернуться в дом?
Она судорожно вздохнула.
— Пожалуй, это хорошая мысль, — согласилась она. Но ей было совсем не холодно, а жарко. Он слегка поклонился, его черные волосы блеснули в свете факела, и Корри почувствовала, что у нее перехватило дыхание.
— Спокойной ночи, миссис Мосс.
— Спокойной ночи, милорд, — ответила она и, повернувшись, пошла по дорожке.
Она привыкла к вниманию мужчин. Как-никак она была дочерью виконта. И хотя отличалась некоторой прямолинейностью и своенравием, знала, что, когда соберется выйти замуж, в женихах недостатка не будет. Ей нравилось находиться в обществе мужчин, и она никогда их не боялась. Но это было раньше. А теперь она с трудом сдерживала себя, чтобы не побежать.
Грей наблюдал, как миниатюрная молодая женщина с медно-рыжими волосами торопливо удаляется по садовой тропинке. Она была очень хороша в свете факелов — кожа гладкая, как фарфор, лучистые зеленые глаза и соблазнительные губы… Она была настоящей красавицей — миниатюрной и элегантной. Такие заставляют мужчину думать о шелковых простынях и нежных ласках, хотя Грею показалось, что она об этом мало что знала.
Однако она была совсем не такой, какую из себя изображала, что Грея, безусловно, настораживало. Сначала говорила, что прожила с его кузеном чуть больше года, а потом сказала, что меньше года. Совершенно ясно, что она никогда не жила в деревне, тем более на ферме. «Кто же она такая?» — снова подумал он.
За два года после смерти Джиллиан Грей стал таким неспокойным, раньше он никогда таким не был. Несколько женщин, с которыми он спал с тех пор, принесли ему мало удовлетворения. Они лишь на какое-то время снимали сексуальное напряжение. И он постоянно чувствовал себя так, будто лишился ориентиров в жизни.
Когда только он унаследовал графский титул, на него сразу свалилось множество обязанностей, так что времени на раздумья практически не оставалось и к концу каждого дня он был как выжатый лимон. Чтобы стать графом, надо было многому научиться, и Грей с увлечением осваивал эти премудрости. Ему нравился такой образ жизни и его холостяцкое положение. В свое время у него было немало любовниц, и, хотя он быстро от них уставал, он всегда заботился о том, чтобы они ни в чем не нуждались, после того как интрижка заканчивалась.
