руки! Да пошло оно все в жопу, Киара, представь только…
— Она права, Бен, — поддержал ее Рик. — Даже если бы мы хотели что-то сделать, это бы не помогло. Если до завтра не будет новостей, начнем поиски.
Бену нечего было возразить, как бы ему ни претила эта мысль. В отсутствие Эшера решения принимал Рик. Он рухнул на диван, досадливо вздохнув.
— Он вернется, — пробормотала Киара, кладя руку на плечо друга. — Он всегда возвращается.
Я уставилась в стену. Сознание не могло смириться с отсутствием психопата. О чем он думал, когда бросился преследовать Уильяма? Он был непредсказуем и вспыльчив. Эшер походил на канистру с горючим, готовую воспламениться от любой искры, а Уильям и был той искрой. Заметив его, Эшер вспыхнул. И пропал вместе с машиной.
— Киара, тебе сегодня еще придется поработать, — заявил Рик после долгого молчания.
Та возвела глаза к небу и кивнула. Бен сказал, что отвезет меня к Эшеру, заодно надеясь обнаружить его дома.
— Если появятся новости, звоните нам.
Всю дорогу мы упорно молчали. И по простой причине: в наших головах выла тревога. В глубине души я надеялась, что Эшер дома, смотрит в панорамное окно с сигаретой в зубах и стаканом виски в руке.
Я попыталась позвонить ему, но впустую.
— Ни ответа, ни привета, — вздохнула я. — Думаешь, с ним что-то случилось?
Бен мотнул головой:
— Я беспокоюсь, только когда его телефон выключен или он сбрасывает звонок. Эш никогда сам не выключает телефон.
Это успокаивало. Звонки он не сбрасывал, и я надеялась, что этого не случится. Но шли минуты полной неизвестности, и страх охватывал меня все сильнее.
Уильям. Почему он следил за Киарой и мной? Хотел отыскать меня? Я не понимала, чего он от меня хочет, и упустила возможность спросить, когда могла. Спасибо, Эшер, что сжег его визитку.
— Я сегодня буду спать у тебя. Возможно, Уильям придумал еще какую-нибудь диверсию, чтобы посторонние проникли в дом, — решительно заявил Бен. — Тебе опасно оставаться одной.
Я только кивнула. В качестве защитника Бен вполне стоил своего кузена, и я была рада узнать, что он печется о моей безопасности, хотя мне всегда казалось, что в его глазах я не представляю особой ценности. С ними я чувствовала себя под защитой. Киара, Бен, Элли и Эшер с каждым новым испытанием доказывали мне, что я не просто невольница, а член их группы. Член их семьи.
— Спасибо, — выдавила я, чувствуя, как перехватило горло.
Он повернулся ко мне и нахмурился:
— За что?
— За то… что думаешь о моей безопасности, несмотря на все это…
Мне казалось достойным восхищения, что эти двое беспокоятся о других, хотя сами находятся в куда большей опасности.
— Ни один Скотт не бросит свою семью, а ты теперь ее часть, — сказал Бен и улыбнулся. Я улыбнулась в ответ. Никогда еще я не чувствовала, что меня так любят.
Показалось жилище психопата. Мы от всего сердца надеялись, что он бродит по коридорам своего ледяного дома. Но свет не горел, и наши надежды испарились. Эшера не было.
— Я посплю в комнате Эшера. Можешь быть спокойна, я слежу за всем, — ободрил меня Бен.
Я улыбнулась.
— Не думаю, что засну, — тихо призналась я.
Я недавно заметила, что когда мне тревожно или страшно, снятся кошмары. А их уже давно не было, последний случился в Лондоне.
С Лисом.
Тогда я побоялась делить постель с мужчиной. С Эшером. Лис возвращался, едва кто-то из тех мужчин причинял мне новые страдания — мужчин, которые сами становились частью новых кошмаров. Лис первым оставил на мне отметины, он был источником моего страха перед мужчинами. А вот Эшер действовал на меня как лекарство. Лекарство, на которое я боялась подсесть.
У всех лекарств есть побочные эффекты, и я опасалась этих эффектов от него.
— Надеюсь, он вернется целым и невредимым, потому что Коул нас покусает, — засмеялся Бен, бросив взгляд на мой гипс. — Кстати, думаю, он собирается снять с тебя эту штуку.
Он был прав. Через неделю я сменю гипс на бандаж. Мне уже не терпелось.
Я поднялась к себе и с большим трудом, как и все последние дни, переоделась.
— Ну, Тат, будем ждать твоего лучшего друга, — насмешливо сказала я псу.
Села на кровать, закинув ногу за ногу. Тат взобрался ко мне, и я молча его погладила.
Бен постучал, и я пригласила его войти. Он открыл дверь с сигаретой в зубах и улыбнулся.
— Есть новости? — спросил он, усаживаясь на пол.
Собака спрыгнула с кровати и двинулась к нему.
— Никаких. А у тебя?
Он кивнул. Тат положил морду ему на бедро. Нахмурившись, я ждала продолжения. Неужели и правда есть новости?
— Думаю, он приходил сюда, — объявил Бен. — Он забрал свои дневники.
— Что? — не поняла я. — Какие дневники?
— Эш не открывается людям, он предпочитает деревья. Ну то есть бумагу.
Раньше я никогда не видела Эшера с дневником. По правде говоря, я бы никогда не поверила, что Эшер может вести личный дневник. Для него это слишком банально.
— Но он оставил здесь свои часы. Значит, он не хочет, чтобы его нашли.
— А что такого особенного в этих часах?
— Это часы дяди Роба. Рик на всякий случай вставил в них чип GPS. В свое время Эш имел привычку уезжать, никому не сказав, и возвращаться только через пару недель.
Бен наверняка говорил о периоде после кончины его отца, когда Изобел подстроила ему смертельную ловушку.
— Мне тогда казалось, что он мертвее дяди Роба, — признался Бен с неловкой улыбкой. — Он исчезал всякий раз, когда ситуация начинала его душить.
— Но сейчас его ничего не душило, — прошептала я, хмурясь.
— Я тоже так думал, но иногда… он что-то подозревает, но ничего не говорит. И меня уже достала манера вот так смываться и в одиночку решать проблемы.
Его тон изменился. Словно Бен злился, что тот уехал.
— Он хочет защитить вас, не причиняя беспокойства, — мягко попыталась я защитить Эшера.
— Но мы тоже хотим его защитить, понимаешь? Мы группа, и его жизнь ценнее прочих.
— Но для него ценнее вы, — закончила я.
Он молча уставил на меня свои черные глаза, потом его губы растянулись в улыбке. У него была почти такая же улыбка, как у кузена.
— Я просек, почему он перестал быть пофигистом, — пробормотал он. — Ведь ты его понимаешь, верно?
Честно говоря, я не была уверена, что понимала Эшера. И не была уверена, что он сам себя понимает.
