Ознакомительная версия.
И почему бы ей самой не попробовать исполнить какую-нибудь простенькую мелодию – на инструменте, столь совершенном, как это бронзовое, обласканное солнцем тело?
Аделаида, осторожно исследуя губами и кончиками пальцев все изгибы, выпуклости и впадины инструмента, почувствовала к солнцу мимолетную ревность. Когда же она приблизилась к его туго натянутым струнам, музыка, звучавшая в ней, поначалу тихая и неуверенная, внезапно обрела силу и вырвалась на свободу, где не было уже ни слов, ни мыслей, ни посторонних ощущений – ничего, кроме гармонии и радости бытия.
* * *
Когда они, вдосталь налетавшись в пространствах, известных лишь счастливым любовникам (да еще, может быть, некоторым, особо продвинутым мастерам дзен), вернулись в текущее «здесь и сейчас», оказалось, что здесь по-прежнему ночь и что луна ярко светит в неплотно задернутое окно.
Спать не хотелось ничуточки. Очень хотелось есть.
– Я могла бы что-нибудь приготовить из того, что есть в холодильнике, – не совсем уверенно предложила Аделаида.
Карл от предложения пришел в восторг и немедленно потащил ее на кухню – Аделаида едва успела влезть в шлепанцы и ухватить халатик.
– Только я не умею пользоваться здешней микроволновкой…
– Знаешь, – мечтательно заявил Карл, – я давно хотел попробовать одно национальное русское блюдо. Не знаю, как оно готовится, но уверен, что микроволновая печь тут совершенно ни при чем.
Аделаида, обшаривавшая кухню в поисках фартука, выпрямилась и посмотрела на него.
– Оно называется «печеный картофель». Нет, если это сложно…
Аделаида закашлялась и зажала рот рукой.
– Это, конечно, будет непросто, – услыхал затем Карл, – но я постараюсь. Разожги камин.
Когда он ушел, Аделаида достала из холодильника пакет с картошкой и высыпала ее в мойку, чистую, сверкающую, возможно даже, стерильную. Картошка, впрочем, тоже выглядела так, будто ее не только промыли, но и тщательно протерли щеткой, уничтожив малейшие следы почвы; вдобавок она была белая, не мелкая и не слишком крупная, в золотистой тонкой кожице, без глазков, порезов, болячек и прочих дефектов. Надо будет обязательно спросить, где достал, сказала себе Аделаида, открывая кран и споласкивая клубни вспененной и очищенной двойным фильтрованием водой – не потому, что в этом была необходимость, а потому, что так полагалось делать.
– Мне нужны будут угли! – крикнула она в гостиную. И задумалась.
Если ей не померещилось и он действительно сказал то, что сказал, спрашивать про картошку ей не придется. Вряд ли в Париже или Цюрихе могут возникнуть проблемы со свежими корнеплодами.
– Извини, – в дверях возник Карл с каминными щипцами в руках, – я не совсем понял про угли.
Тут уже Аделаида не выдержала, упала на стул и от души расхохоталась.
* * *
На вкус картошка оказалась так же хороша, как и на вид. Аделаида не стала разубеждать Карла, восхищавшегося ее кулинарным искусством и уплетавшего нехитрое блюдо с таким видом, будто это был изысканнейший и сложный деликатес. Он весь перемазался сажей, и его зубы и белки глаз казались сейчас, в свете камина, особенно белыми.
– На кого ты похож, директор лицея, – укоризненно заметила Аделаида, тщательно вытирая салфеткой кончики пальцев, – видели бы тебя сейчас твои коллеги в Цюрихе.
– Они все просто умерли бы от зависти, – заверил ее Карл, – особенно если бы увидели, какая женщина составляет мне компанию.
Аделаида покраснела от удовольствия и опустила голову.
– Впрочем, им недолго осталось ждать, – продолжал Карл, вытаскивая из золы последнюю картофелину, – летом я тебя с ними познакомлю.
– Э… в качестве кого? – решилась наконец Аделаида.
– В качестве жены, разумеется, – ответил Карл.
Нет, я точно брежу, подумала Аделаида. Или сплю. Ничего этого нет. Сейчас я проснусь и пойду на работу.
– Что-то не так? – с легкой тревогой в голосе спросил Карл. – Мне казалось, что мы с тобой уже выяснили этот вопрос…
Нет, все-таки не брежу, решила Аделаида. И не сплю. Таких снов просто-напросто не бывает. А значит, все это происходит на самом деле.
Губы ее зашевелились сами собой, опережая недогадливый мозг.
– Выяснили. Да. Конечно. Вот только я не помню – когда…
– Ну, как же? – удивился Карл. – Вчера, около полуночи, в «Каравелле». Ты представила меня Елизавете Воронцовой как своего мужа.
«Каравелла», – терпеливо повторил он, глядя на онемевшую Аделаиду, – это такой ресторан. Мы там были. Вчера. Ты сделала мне предложение, и я его принял.
* * *
Вспоминая впоследствии этот момент, Аделаида никак не могла решить, о чем же она подумала в первую очередь. В ночном небе лопались фейерверки, звенели праздничные колокола, и бревенчатые стены дома сотрясались от громовых поздравлений. Среди всего этого шума и гама, среди летящих серпантиновых лент и дождя из конфетти вдруг всплыло печальное, несмотря на нахально-вызывающее выражение, лицо Лизки Воронцовой. «Лизанька, – умилилась Аделаида, – как хорошо, что ты пришла! Ведь это тебе, милая, я обязана своим счастьем!»
Наверное, это и было ее первой осознанной мыслью. Аделаида тряхнула головой, открыла глаза, и вся свадебная кутерьма в ее голове мгновенно утихла. Не будет ничего этого, твердо сказала себе Аделаида. Мне это не нужно, и ему тоже. Вряд ли он станет настаивать на колоколах, серпантине и белом платье невесты, похожем на снежный ком. Мы тихо и скромно распишемся в мэрии… или где у них там принято расписываться, и сразу же уедем в Альпы. И никаких гостей, никакого банкета, никаких пьяных воплей «горько!», или что там кричат в Швейцарии. Извини, Лиза. Я лучше пришлю тебе в подарок ящик твоего любимого крымского шампанского. И не скажу почему.
Потом Карл, отмывшийся от сажи, позвал ее гулять, и она, торопливо одеваясь в спальне, подумала, что пойдет охотно и с удовольствием – как будто нет ничего естественнее и разумнее, чем прогулка в три часа ночи в глухом лесу, под уходящей луной, по раскисшему от дневных оттепелей снегу.
Карл ждал ее внизу, держа в руках какую-то книгу.
– Это тебе, – сказал он.
Аделаида приняла подарок осторожно и благоговейно, словно это было бриллиантовое колье.
Между тем это был всего-навсего учебник немецкого языка. Для начинающих.
– Не самый хороший, но лучший из того, что я смог здесь найти, – объяснил Карл. – Я купил его в прошлое воскресенье в Городе.
– Неделю назад? – поразилась Аделаида. – Значит, ты уже тогда знал, чем у нас с тобой кончится?
– Не кончится, а начнется, – поправил ее Карл, подавая пальто, и скромно добавил: – И не знал, а надеялся.
Ознакомительная версия.
