Глава 22
То, что карета уже въехала во внутренний двор, стало понятно по крикам: «Аааааа!» и стуку колес.
«Не думаю, что нужно будет объявлять о своей свадьбе!», - прислушался герцог, понимая, что жену нужно встретить. – «Иначе работать некому будет!».
Он слетел вниз, понимая, что если он не встретил жену, то все встретят свой конец. Ведь оставлять ее без присмотра нельзя!
- Вот, вернулась, - вздохнула она, слезая с козел. – И подарков понавезла от родных! Все вам!
Бертран открыл дверцу кареты, видя там тяжелый сундук.
- Это приданое мое, - улыбнулась Пять Мешков. – Пока я на улице вышивала, папка и брат сидели и шили. Теперь это все ваше!
Она полезла и открыла сундук. Сверху лежала страшненькая салфетка. Герцог вздохнул. Ему было любопытно посмотреть, на что способны доведенные до крайней степени отчаяния мужчины.
Бертран развернул салфетку. Вроде бы ничего так. Какие-то цветочки, листики, домик, заборчик.
- Правда, красиво? – спросила Пять Мешков, стоя рядом. – Это наш дом! Который возле мельницы стоит!
И тут он увидел, как все элементы вышивки складываются в два слова «Беги мужик!».
Хм! Показалось? Герцог приподнял одну бровь, недоверчиво глядя на салфетку. Вроде бы все было на месте. Но если присмотреться, то явно вырисовывались буквы.
«Может, я схожу с ума?», - задумался Бертран. – «Может, мне кажется?».
Пять Мешков тем временем стояла рядом и улыбалась.
Бертрану стало интересно, и он вытащил какую-то ажурную скатерть. Немного отдалив ее, он вдруг увидел, как дырки на ней складываются в слово: «Спасайся!».
Он уже из интереса схватил какую-то рубаху с цветочками. Цветочки складывались в одно слово: «Бедолага!».
Обычно женские тряпки герцога интересовали только в одном случае. Когда их нужно было снимать с женщины. Конечно с простолюдинками было проще! Юбку задрал и все тут! А вот с дамами благородными – сложнее. Их нужно было чистить, как луковицу, шурша кружевной накрахмаленной шелухой.
Маленькие звездочки очень удачно сошлись на полотенце в два слова: «Тебе конец!».
«Ничего себе мастерство!» - подумал герцог, видя еще одну рубаху, где по воротнику шел узор: «В ней тебя и похоронят!».
Никогда в своей жизни Бертран и представить не мог, что в каком-то захолустном Мэртоне живут такие умельцы. Так, а здесь у нас что?
Он достал что-то похожее на наволочку. Но так ничего и не увидел. Корявые листики ни складывались ни в слово, ни в предложение. Герцог вдруг подумал, что держит ее вверх ногами, и тут же перевернул. Но и так на ней ничего не читалось.
- Это я вышивала, - заметила Пять Мешков.
- Красиво, - ответил герцог, думая, куда деть этот старый сундук.
- Ой, смотри! Мой дракон летит! – толкнула Пять Мешков Бертрана. Тот задрал голову, как вдруг дракон, увидев рыжую голову резко сменил траекторию полета, отклоняясь на юго-восток.
«Эта девушка способна одолеть хитрого старого дракона, которого не могли усмирить все мои предки. Интересно, кто еще может похвастаться такой женой?», - внезапно пронеслась в голове у герцога странная мысль. И впервые за все время он почувствовал что-то вроде гордости за герцогиню Пять Мешков.
- Ой, совсем забыла! Тебе братик передал подарки! – закопошилась среди приданого Пять Мешков. – Вот! Смотри какая веревка! Веревка в хозяйстве вещь нужная!
Герцог с усмешкой посмотрел на веревку, а Пять Мешков достала кусок вонючего крестьянского мыла.
- Мыло тоже вещь очень нужная! Знаешь, какое оно дорогое нынче! – не без гордости заметила девушка.
«Я уже заметил, что оно ужасно дорогое!», - посмотрел он на ее чумазые щеки. Ее глаз постепенно проходил. Опухоль спала. Выглядела она намного лучше, чем до поездки. Только грязная и зачуханная.
«Интересно, если ее отмыть, что получится? Может, все не так плохо?», - закусил губу Бертран, глядя на то, как ему радостно рассказывают, как обстоят дела в Мэртоне.
- Ты куда его поперла одна! – вдруг опешил Бертран, видя, что пока Пять Мешков схватила сундук и потащила его из кареты. – На место поставь!
Он хотел прибавить: «Тебе еще детей рожать!», но не смог это произнести вслух.
«И возможно даже от тебя!», - намекнула ему совесть.
- Слушай, - осмотрелся герцог, беря ее за плечи. – Может, ты помоешься, а? И переоденешься?
- Ой, да ладно! – махнула рукой чумазое нечто. – Че зря воду переводить!
- Гиос! – позвал он, видя, как от звука его голоса с крыши слетела целая стая стервятников. Они издревле гнездились в этих горах, но к замку обычно не подлетали.
- Иду! – послышался старческий голос.
- Отмыть и выдать ей платье, - заметил герцог, глядя на свои грязные после нее руки. – Только тщательно!
- Слушаюсь! Пройдёмте, мадам! – пригласил старик. – О, не беспокойтесь! Мы все перенесем в ваши с герцогом покои.
- Кхе-кхе! – послышался кашель Бертрана.
- В ваши покои герцогини! – поправился старик, уводя за собой сверкающую грязными пятками девушку.
