При других обстоятельствах профессор не преминул бы изучить этот окружной центр, имеющий вид скорее голландского, нежели норвежского города и внешне, и по образу жизни. Знакомство с Бергеном входило в программу его путешествия по стране. Но со времени приключения у Maristien и приезда в Дааль программа эта претерпела значительные изменения, Теперь Сильвиус Хог не был больше депутатом-туристом, изучающим достопримечательности Норвегии, ее политическую и торговую жизнь. Он стал гостем семьи Хансен, обязанным жизнью Гульде и Жоэлю, и их интересы вышли для него на первый план. Этот должник хотел во что бы то ни стало расплатиться с ними. «Притом, сколько бы я ни сделал для них, — думал он, — все будет мало».
Прибыв в Берген на «Руне», Сильвиус Хог высадился в порту на, причал рыбного рынка и тотчас направился в квартал Тиске-Бодрен, где жил Хелп-младший.
Как и водится, лил дождь: в Бергене он идет триста шестьдесят дней в году. Но трудно найти более уютное и надежное укрытие от непогоды, чем гостеприимный дом Хелпа-младшего. Что же до встречи гостя, то нигде Сильвиусу Хогу не оказали бы более теплого, сердечного и радостного приема. Его друг завладел им, как драгоценнейшей посылкой, которую получили издалека на хранение, берегут как зеницу ока и выдадут лишь в обмен на тщательно составленную и заверенную квитанцию.
Сильвиус Хог в первую же минуту сообщил Хелпу-младшему о цели своего приезда. Он заговорил с ним о «Викене», спросил, не было ли новостей со времени его последнего письма и вправду ли местные моряки считают корабль безвозвратно погибшим. Он осведомился, не заставила ли эта катастрофа, повергшая в траур многие бергенские семьи, предпринять поиски силами местных морских властей.
— Но где же искать шхуну, — ответил Хелп-младший, — если нам неизвестен район кораблекрушения?
— Вы правы, дорогой Хелп, но именно потому, что он неизвестен, нужно постараться определить его.
— Каким же образом?
— Вот именно, каким! Мы не знаем, где затонул «Викен», но нам, по крайней мере, известно, в каком месте датское судно подобрало бутылку. А ведь это уже кое-что, и пренебрегать такими сведениями не следует.
— Что же это за место?
— А вот послушайте, дорогой Хелп!
И Сильвиус Хог сообщил другу сведения, полученные им из Христиании, добавив, что Министерство морского флота предоставило ему все полномочия для организации поисков.
Бутылка, заключавшая в себе лотерейный билет Оле Кампа, была найдена третьего июня бригом «Кристиан», находившимся под командованием капитана Моссельмана из Эльсинора, в двухстах милях к юго-западу от Исландии, при юго-восточном ветре.
Капитан тотчас, как и положено, ознакомился с документом, чтобы оказать немедленную помощь оставшимся в живых матросам с «Викена». Но в строчках, написанных на оборотной стороне билета, не содержалось никаких указаний о районе бедствия, и «Кристиан» не смог отправиться на место гибели шхуны.
Капитан Моссельман оказался честным человеком. Другой, менее совестливый, припрятал бы билет для себя. Он же думал об одном: как доставить его по адресу, едва корабль прибудет в порт. «Гульде Хансен, в Дааль» — этого было вполне достаточно, большего и не требовалось.
Однако, попав в Копенгаген, капитан Моссельман решил, что лучше передать документ датским властям, чем сразу посылать его той, кому он адресован. Это будет надежнее и правильнее. Так он и поступил, а Министерство морского флота Дании тотчас переслало его в Христианию.
К тому времени были получены первые письма Сильвиуса Хога с запросом по поводу «Викена». Его пристальный интерес к семье Хансен был общеизвестен. И поскольку профессор собирался пробыть в Даале еще некоторое время, документ, найденный датским капитаном, был отослан именно туда, для передачи Гульде Хансен.
С той поры история с билетом неослабно возбуждала общественное мнение; о ней не забывали благодаря трогательным подробностям, публикуемым на страницах газет обоих континентов.
Вот вкратце то, что Сильвиус Хог сообщил своему другу Хелпу-младшему, который выслушал его с живейшим интересом, не прерывая; под конец профессор добавил:
— Итак, мы располагаем одним точным указанием: документ был найден в двухстах милях к юго-западу от Исландии третьего июня, иначе говоря, месяц спустя после отплытия «Викена» в Европу.
— И больше вам ничего не известно?
— Нет, дорогой Хелп. Но нельзя ли мне потолковать с самыми опытными мореходами Бергена, что много плавали в тех местах и знают направления ветров и, главное, течений: быть может, они помогли бы определить, откуда приплыла бутылка? Тогда можно было бы хоть приблизительно рассчитать скорость течения и, приняв во внимание истекшее время, установить, где именно Оле Камп бросил ее в море, то есть где именно шхуна потерпела крушение.
Но Хелп-младший неодобрительно покачал головой. Основывать попытку поиска на столь туманных сведениях, которые могло исказить множество привходящих обстоятельств, значило обречь все усилия на верный провал. Арматор был человеком холодного и практического ума, вот почему он счел своим долгом поделиться сомнениями с Сильвиусом Хогом.
— Согласен, друг мой! — ответил тот. — Но даже если мы раздобудем только косвенные сведения, это еще не причина, чтобы бросить поиски. Я намерен предпринять все возможное и невозможное для этих несчастных людей, которым обязан жизнью. Да-да, я без колебаний отдал бы все, что имею, лишь бы разыскать Оле Кампа и вернуть его невесте Гульде Хансен.
И Сильвиус Хог подробно рассказал о своем приключении в Рьюканфосе. Он описал, как бесстрашный Жоэль и его сестра рисковали своей жизнью, чтобы прийти к нему на помощь, и добавил, что без их вмешательства он сейчас не имел бы удовольствия беседовать со своим другом.
Хелп, как мы уже сказали, отнюдь не был склонен тешиться иллюзиями, однако согласился, коль скоро речь зашла о таком гуманном акте, что необходимо испробовать все, даже самые безнадежные, средства спасения. Вот почему он в конце концов одобрил план друга.
— Сильвиус, — сказал он, — я помогу вам всем, что в моих силах. Да, вы совершенно правы! Не следует пренебрегать ни малейшей возможностью отыскать потерпевших бедствие на «Викене», в том числе и этого славного Оле Кампа, чья невеста спасла вам жизнь!
— Разумеется, не следует, Хелп, — отвечал профессор, — пусть даже у нас будет один шанс из миллиона на успех!
— Итак, я сегодня же соберу у себя в кабинете самых опытных моряков Бергена. Я обращусь ко всем, кто плавал или плавает поныне в морях близ Исландии и Ньюфаундленда. Послушаем, что они посоветуют нам…
— И мы последуем их совету! — ответил депутат со свойственным ему воодушевлением, столь заразительным для его собеседников. — Правительство готово оказывать нам всестороннюю поддержку. Я уполномочен послать на поиски «Викена» один из авизо, [87] и, думаю, никто не откажется участвовать в столь благородном деле.
— Я иду в Морское управление, — сказал Хелп-младший.
— Хотите, я провожу вас?
— О нет, вы, должно быть, устали с дороги…
— Это я устал? В моем-то возрасте?!
— Нет-нет, дорогой мой и вечно юный Сильвиус, отдохните-ка здесь и подождите меня.
В тот же день в доме Хелпа-младшего состоялось совещание капитанов торговых судов, моряков, ходивших в дальние промысловые рейсы, и лоцманов. [88] В нем приняли участие и старые моряки, уже вышедшие на пенсию.
Сперва Сильвиус Хог обрисовал им положение дел. Он сообщил даты — третье мая, когда Оле Камп бросил билет в море, и пятое июня, когда датский капитан выловил бутылку в двухстах милях к юго-западу от Исландии.
Обсуждение проходило долго и серьезно. Бравые моряки, все до одного, отлично знали основное направление течений близ Исландии и Ньюфаундленда, без чего решение задачи представлялось невозможным.
Один факт был неоспорим: в промежутке между отплытием «Викена» и обнаружением бутылки датской шхуной южные штормовые ветры дули не ослабевая, вызывая сильные бури в этом районе Атлантики. И кораблекрушение несомненно произошло по их вине. Вполне возможно, что «Викен», не в силах противостоять стихии, вынужден был сменить курс и идти кормою к ветру. Ко всему, именно в это время, в период равноденствия, на Атлантику начали наступление полярные льды, и шхуна могла столкнуться с одним из громадных айсбергов, [89] от которых так трудно уклониться.
