Принимая во внимание последнее, экипаж, целиком или частично, мог высадиться на поверхность одной из льдин, захватив с собой некоторое количество припасов. Если такое произошло, то они имели возможность дрейфовать, [90] подгоняемые ветром к северо-западу, до гренландского побережья и высадиться там. В этом-то направлении и следовало проводить поиски.
Вот такой единодушный ответ получил на этом собрании «морских волков» Сильвиус Хог. Никто не сомневался, что искать нужно именно таким образом. Но вот что они найдут, кроме обломков «Викена», если он действительно столкнулся с огромным айсбергом? Можно ли было рассчитывать на спасение экипажа? Весьма и весьма сомнительно. И профессор убедился, что на этот прямой вопрос самые бывалые из моряков не могли или не пожелали отвечать ему. Однако это не помешало им согласиться, притом единодушно, что действовать нужно без промедления.
Обычно в Бергене стояло на якоре несколько кораблей государственной норвежской флотилии, в том числе один из трех авизо, которые несли службу на западном побережье, в гаванях Тронхейма, Финмарка, Хаммерфеста и Нордкапа. Вот и сейчас один из сторожевиков находился в Бергенском порту.
Составив памятную записку, отражающую мнение мореходов, собравшихся у Хелпа-младшего, Сильвиус Хог тотчас отправился на сторожевой корабль «Телеграф». Там он сообщил командиру о специальной миссии, [91] порученной ему правительством.
Капитан радушно принял профессора и объявил, что готов оказать всестороннюю помощь в поисках пропавшей шхуны. Ему уже не раз доводилось плавать в тех местах во время долгих и опасных промысловых сезонов, когда бергенских рыбаков забрасывало от Лофотенских островов и Финмарка к банкам [92] Исландии и Ньюфаундленда. Вот почему он мог использовать свой личный опыт в благородной миссии спасения людей с «Викена» и обещал приложить к этому все силы.
Что же до протокола, составленного Сильвиусом Хогом и содержавшего указания на предполагаемое место кораблекрушения, то капитан полностью одобрил его выводы. Действительно, следовало искать спасшихся моряков или хотя бы обломки судна именно там, между Исландией и Гренландией. Если же поиски «Телеграфа» не увенчаются успехом, его командир обязался исследовать еще и прилегающие районы моря, вплоть до восточной части Баффинова залива.
— Я готов поднять якорь хоть сейчас, господин Хог, — добавил капитан. — Топливо и припасы уже загружены, экипаж также весь на борту, и мы можем выйти в море прямо сегодня.
— Благодарю вас, капитан, — ответил профессор, — я очень тронут вашим приемом и отношением к этому делу. Последний вопрос: сколько времени потребуется вам на переход до Гренландии?
— Мой авизо идет со скоростью одиннадцать узлов. [93] Поскольку расстояние от Бергена до Гренландии составляет около двадцати градусов, я рассчитываю, что мы затратим на это плавание меньше недели.
— Постарайтесь не медлить, капитан, — попросил Сильвиус Хог. — Ведь даже если команде «Викена» и удалось спастись, она уже более двух месяцев терпит лишения и, может быть, умирает сейчас от голода и холода на каком-нибудь пустынном берегу…
— Мы не станем терять ни часа, господин Хог. Сегодня же, с отливом, выйдем в море и будем держать максимальную скорость. Как только найдем что-нибудь заслуживающее внимания, незамедлительно сообщим вам телеграфом с Ньюфаундленда.
— Ну так в путь, капитан, и да пошлет вам Бог удачу! — ответил профессор.
В тот же день «Телеграф» вышел в море под приветственные крики «ура!» всего населения Бергена. Люди с глубоким волнением следили, как он проходит извилистым фарватером [94] и исчезает из виду за последними островками фьорда.
Сильвиус Хог не ограничился организацией спасательной экспедиции, в которую послал сторожевой корабль. Он полагал, что способен на большее, дабы увеличить шансы на обнаружение следов «Викена». Разве невозможно, например, объявить род соревнования в поисках между торговыми и рыболовными шхунами, баркасами и прочими судами, что бороздят море в районе Фарерских островов и Исландии? Разумеется, можно! И вот государство предложило премию в две тысячи марок тому судну, которое первым отыщет следы кораблекрушения «Викена», и пять тысяч тому, кто найдет хоть одного спасшегося с него моряка.
Все это произошло в Бергене за те два дня, что Сильвиус Хог провел в городе, стараясь обеспечить успех спасательной кампании. В этом ему усердно помогали Хелп-младший и Морское ведомство Бергена. Господин Хелп охотно задержал бы друга подле себя еще на некоторое время. Но депутат, поблагодарив, отказался продлить свое пребывание в городе. Он хотел как можно скорее вернуться к Жоэлю и Гульде, боясь надолго предоставлять их самим себе. Хелп-младший пообещал ему незамедлительно сообщать в Дааль все новости. А дальше уже самому профессору предстояло решать, передавать ли их семье Хансен.
Утром четвертого июля он распрощался со своим другом Хелпом-младшим и сел на «Рун», чтобы пересечь Хардангерский фьорд и как можно скорее, желательно к вечеру пятого июля, добраться до Телемарка.
Глава XIV
В тот день, когда Сильвиус Хог покинул Берген, в гостинице Дааля произошла тяжелая сцена.
Казалось, после его отъезда ангел-хранитель Гульды и Жоэля унес последнюю надежду, отнял жизнь у этой семьи. В отсутствие профессора дом словно вымер.
В течение двух дней в гостиницу не заглянул ни один турист. Таким образом, Жоэлю не пришлось отлучаться и он смог побыть с сестрой, которую очень боялся оставлять одну.
Фру Хансен была не в счет: ее все сильнее снедала какая-то тайная тревога и, казалось, вовсе не заботила печаль детей и даже гибель «Викена». Она чуждалась Жоэля и Гульды и постоянно сидела у себя в комнате, выходя оттуда лишь к столу. Но если она и обращалась к сыну или дочери, то лишь со скрытыми или прямыми упреками по поводу их твердого решения не расставаться с лотерейным билетом.
Ибо поток предложений по-прежнему не иссякал. Письма приходили со всех концов света, как будто людей охватило какое-то лихорадочное безумие. «Нет, не может быть, чтобы ТАКОЙ билет не выиграл сто тысяч марок!» — твердили они. Словно в лотерее разыгрывался всего один билет за номером 9672! Первенство по-прежнему удерживали англичанин из Манчестера и американец из Бостона. Англичанин обогнал было своего конкурента на несколько фунтов, но тот вскоре увеличил «ставку» на много сотен долларов. Последняя предложенная сумма составляла восемь тысяч марок — истинное безрассудство, если только речь не шла о соперничестве на национальном уровне между Америкой и Великобританией.
Но все было тщетно: девушка упорно отвергала все эти наивыгоднейшие предложения, тем самым навлекая на себя горькие попреки фру Хансен.
— А если я тебе прикажу продать этот билет? — спросила она однажды у дочери. — Да-да, прикажу!
— Матушка, у меня сердце разорвется от горя, но я все равно откажусь.
— Ну а если его придется продать?
— Что значит «придется»? — спросил сын.
Фру Хансен ничего не ответила на этот прямой вопрос, она смертельно побледнела и, пробормотав что-то неразборчивое, скрылась в своей комнате.
— Плохо дело. По-моему, это касается матушкиных счетов с Сандгоистом, — сказал Жоэль.
— Да, братец, и я так думаю. Кажется, нас ждут серьезные неприятности.
— Бедная моя Гульда, разве мало на нас свалилось за последние недели, какие же еще напасти могут угрожать нам?!
— Господи, хоть бы господин Сильвиус поскорее вернулся! — сказала девушка. — Когда он здесь, у меня не так тяжело на сердце…
— Но чем он сможет помочь? — уныло промолвил ее брат.
Какая же тайна крылась в прошлом фру Хансен и почему она не поделилась ею со своими детьми? Неужто самолюбие мешало ей объяснить причину своего беспокойства? Неужто она считала себя в чем-то виноватой перед ними? И, с другой стороны, отчего она так упорно пыталась принудить дочь продать билет Оле Кампа за ту высокую цену, которой он достиг? И откуда эта внезапная алчность к деньгам? Но вот настал день, когда Гульда и Жоэль узнали все.
