Арина была другой. Смущалась от любого его поступка, при этом становясь ещё более красивой. Щеки у неё алели не переставая. При этом она совершенно его не стеснялась. В том плане, что не пыталась отвернуться, когда проводила грязными перчатками по щекам, забавно размазывая на них пыль.
Её естественность сносила ему крышу.
Он держался из последних сил, смеясь над собой, что если бы не лопата в руках…
Выезжая к ней ночью, он рассчитывал застать её врасплох. Сюрприз удался. Как выяснилось позже, сюрприз ждал не только Арину.
Первое. Он хотел её видеть. И сильнее, чем ожидалось.
Второе. Приехав к дому, постучав в дверь и не услышав отклика, Александр напрягся. Опять же, сильнее, чем предполагала ситуация. Арина могла отойти в магазин, например. Или ещё куда-то? С чего он решил, что она будет сидеть дома и ждать его?
Только потому, что ему так хотелось? Ведь поэтому он выехал ни свет ни заря. Сорвался в ночи, считай. Лежал, не спал, вернувшись после ужина. И задавшись вопросом, что он делает один в постели, быстро поменял планы.
Отдохнула девочка, пришла в себя.
Пора возвращаться к нему.
В его загребущие руки.
Стоя на крыльце обычного деревянного дома, который давно требовал капитального ремонта или хотя бы мелкого косметического, Александр знатно напрягся. А если Арина убежала к ухажеру? Такое может быть? Запросто.
То, что она с ним потеряла девственность – мало что значит. Может, имелся у неё парнишка, и они ждали, например, выпускного, чтобы отпраздновать так отпраздновать? Что-то нехорошее, темное заворочалось в груди Ярмолова. Он относил себя к числу тех мужиков, что «не ревную, но хату спалю».
И если с кем-то мутит Ариша…
П..ц будет всем.
Потом он выдохнул и прислушался. Перегнуть палку всегда успеет, а обижать Арину без дела не следует точно. И так девочка шарахается, чуть что, заползает в скорлупу. И смотрит, смотрит. Точно бежать готовится.
Тем самым пробуждая в Александре инстинкт охотника. А он у него ох как хорошо был развит.
Негромкую музыку, доносившуюся с огорода, Саша услышал не сразу. Открыл калитку, запертую деревянным вертушком, и прошел по узкой тропе, свернул за угол, прошел дальше и увидел миниатюрную фигурку в свободных шортах, рубашке, завязанной на талии и кепке, что скрывала копну светлых волос.
То, что Арина занималась уборкой картошки, не то что бы повергло Ярмолова в шок. Скорее, удивило. Ариша из небольшого городка, сейчас время уборки урожая. Вроде бы всё и логично, но почему в душе возникли двоякие ощущения?
Недолго думая, Ярмолов подошел ближе, обозначив своё присутствие.
А дальше пошли метаморфозы.
И первая из них – улыбка и стиль общения девушки. Она, находясь дома, всё же выбралась из скорлупы, оперилась и полетела.
Хрен он кому позволит прервать её полет.
Александр это осознал очень четко.
Теперь в груди родилось нечто иное. Более сильное, пусть частично так же окрашенное в темное и жгучее. Оно не прошло ни через десять минут, ни через пару часов, когда Александр оказался с Ариной наедине в тесном бревенчатом предбаннике. Захламленный, со старым непонятно что здесь делающим сундуком, возраст которого явно перевалил за сотню, с печатными изданиями поры СССР, он был не лучшим романтическим местом. По-хорошему, тут и не развернуться, но Ярмолов настолько изголодался по миниатюрной блондиночке, попка которой мелькала перед его носом черт знает сколько раз за прошедшие часы, что им двигал лишь один инстинкт – зажать её.
Что он и сделал. Шагнув к Арине, которая во все глаза смотрела на него.
И ждала!
Застыла тонкой фигуркой, комкая руки.
А потом внезапно сделала шаг вперед.
Сама.
У Александра сдетонировал в груди агрессивный голодный вулкан. Взорвался и понесся с бешеной силой. Он подался вперед одновременно с Ариной. Они столкнулись телами, Арина ойкнула, интуитивно сделала шаг назад, пытаясь отстраниться, но он не позволил. Нет уж! Ему полагалось вознаграждение!
Дурманящий запах кожи Арины мгновенно проник в ноздри, заполнил обоняние, бешено рванул в кровь, взрывая его изнутри. Распаляя сильнее, наполняя воздух первобытной похотью.
Теплая и доступная, Арина изогнулась в его руках, подняла подбородок кверху, чтобы посмотреть на Александра. Какое… В предбаннике царил полумрак. Солнечный свет проникал сквозь щели между досками и через небольшое окно, которое и окном назвать сложно было. Рамка тридцать на тридцать с мутноватым стеклом.
Поэтому считывать эмоции и видеть, как плавятся глаза от возбуждения – не про сейчас.
Достаточно будет ощущений. Её губ и близости тела.
– Поцелуешь меня? – выдохнул Александр, слоняясь над ней.
Давай, девочка… смелее… Он сдал назад, прислушиваясь к собственным ощущениям. Его немного штормило, мышцы внутри едва не рвало от желания сразу же схватить Аришу, вдавить в себя. Более того – нагнуть и ворваться по самые яйца, начав жестко вбивать в её узкое лоно, растягивая и подстраивая её под себя.
Забирая.
Окончательно и бесповоротно.
Дыхание у девочки потяжелело, стало более глубоким. Теплое и вкусное, оно касалось Александра. Тот продолжал ждать, кайфуя от каждой проходящей секунды.
Арина тоже никуда не спешила. Вскинула кверху руки и обняла его за шею.
– Поцелую, – шепотом, почти не размыкая губ, отозвалась она, привстала на носочки и, смущенно улыбнувшись, прижалась к нему.
Александр снова сдержал себя, позволяя ей вести.
Пусть… Так надо. И ему опять же хорошо. Когда в последний раз ему от поцелуя было настолько сладко? В висках пульсировало от предвкушения и осознания, что она сама. Арина… Никто её сейчас не неволит. Она могла отказаться, отправить в баню его одного.
И не кидать в его сторону взгляды. Снова и снова.
Он делал вид, что не замечает их, не желал спугивать. Пусть девочка проявит себя…
Ярмолов не ошибся. Потому что, когда почувствовал прикосновение чуть суховатых от солнца губ, в груди полыхнул огонь.
Его удивляла собственная реакция на неё. На её простые прикосновения. На то, как она сама реагировала.
Влюбился, Ярмолов?
Александр глухо застонал, прижимая Арину плотнее, опуская руку на попу.
Его она…
Эта блондиночка с карими глазами.
Ещё тогда на базе, как увидел её – залип и честно признался, что понравилась. Его не особо смущало, что она приехала на базу с определенными целями, сам Александр тоже частенько попирал моральные нормы. Он готов был предоставить своё покровительство понравившейся девочке.
Только Арина не стремилась к покровительству в общепринятом смысле. Она смотрела на мир чистым взглядом, не затуманенным ни похотью, ни жадностью. Она отчаянно искала выход из того капкана, в котором оказалась.
Саша снова сравнил её с птицей, попавшей в силки. И будь он проклят, если не позволит ей взлететь!
Но рядом с ним. Под его присмотром. Обидят же девочку! Было в ней нечто такое, что бомбило мужиков, когда они рядом оказывались. После того, как он увез её с базы, ему звонили. С этакой ленивой небрежностью спрашивали, имеет ли он на таинственную незнакомку какие-то выходы. И планы.
Ярмолов отвечал четко и по существу.
Звонки прекратились.
Хрен им, а не Ариша.
Она целовала его сначала робко. Точно пробуя свои границы. На что она способна. Потом Арина так же глухо застонала, выгнулась в его руках и обвела язычком его губы. Большего приглашения ему не требовалось.
– Раздевайся! – приказал он, сверкая глазами.
Арина не испугалась и не стушевалась. Развязала рубашку, под которой оказался простой черный хлопковый бюстгальтер. Его Саша снял сам.
Потому что захотелось.
– Подожди…
Она снова отреагировала, вскинув подбородок кверху и посмотрев на него распахнутыми глазами, в которых, черт побери, можно было потонуть.
Охрененная…
Ярмолов дурел на глазах.
В тесном старом предбаннике…
– Саш, что?
