Глава 2
Глава 2
- Начинается, блин, - резко прерываю Варю, закатывая глаза, ощущая каким-то шестым чувством, что дальше она скажет мне отнюдь не добрую весть. Надо просто переключить внимание на собеседника и разговор выльется в другое русло. Давай, Соня. - Варь, тебе уже двадцать девять, а ты не боишься, что с работой двадцать четыре часа в сутки профукаешь не только шанс выйти замуж, но и в принципе хоть как-то устроить свою личную жизнь? Годы летят, оглянуться не успеешь, а в квартире только кошки, - нагло отмечаю я. Ой, не мне говорить про личную жизнь. Кому угодно, но не мне. Варя-то, в отличие от меня, старой девой точно не помрет. Старой-то да, а вот девой точно нет. Она уже почти замужем побывала, если касаться чего-то формального, не говоря уже о чем-то более интимном. А вот я – классический кандидат помереть девственницей со стаей кошек. Хотя нет, пушистых четвероногих мне не видать до тех пор, пока я живу в отцовском доме, да и до старости не доживу. А вообще-то и с этого дома не съеду. Кому я такая сдалась? Отлично. Хотела уколоть Варю, а занозу занесла в итоге себе. Ну, поделом, София. Бумеранг он такой.
- Не боюсь, всему свое время, - прерывает мои раздумья Варя. - Ты бы о себе лучше подумала.
- А что о себе думать? У меня все предельно ясно.
- В двадцать один куда проще изменить не только свою жизнь, но и мышление. Поправишь свое здоровье, встанешь на ноги, встретишь достойного человека, а потом и замуж выйдешь. Надо только немного захотеть, Соня, и хоть иногда выходить на улицу.
- Выезжать, Варя, а не выходить. И моя жизнь кардинально не изменится. Не обманывай ни себя, ни меня. У меня ничего этого не будет.
- Будет. Помнишь, как ты рассказывала о детских мечтах иметь дочку? Так вот дерзай и делай все для того, чтобы через лет пять в тебе зародилась маленькая жизнь. Такая же красивая и голубоглазая, как ты, - с доброй улыбкой произносит Варя, от чего мне становится стыдно за мои слова в ее сторону и одновременно смешно. - Ну и чего ты смеешься?
- Лучше этого не произносить вслух.
- И все же, - настаивает Варя.
- Во мне зародятся разве что глисты. Или уже зародились, от того и схуднула, - с усмешкой произношу я.
- Ну ты и дурашка, Соня, - треплет меня за макушку. - Будем считать, что попытка меня задеть – удалась.
- Варь?
- Что?
- Прости меня, пожалуйста. На самом деле я не хочу тебя обижать. Оно само как-то выходит, не знаю как так.
- Забудь. Как говорила одна моя знакомая, ты так себя ведешь не потому что такая, а потому что болезнь сделала тебя такой. Вот поправишься, и не захочется меня задирать. Ладно, Сонь, вернемся к нашим баранам, а точнее… у твоего отца сегодня какой-то важный вечер. Здесь, в доме. Будет много приглашенных, уже вовсю идут приготовления. Он настоял на твоем обязательном присутствии при полном параде. Я тебя очень прошу, уступи. Мы побудем там полчаса, максимум час, потом придумаем правдивую отговорку о том, что тебе стало нехорошо, - замолкает и проводит рукой по моим волосам, вызывая приятную россыпь мурашек по коже головы, от чего я неосознанно закрываю глаза. И голова уже не кажется такой тяжелой. А может становится так хорошо от почти забытых маминых прикосновений. И пусть я была совсем маленькой, могу поклясться, что она гладила меня точно так же. - Он все равно придет сюда, если ты будешь упираться, - продолжает свой рассказ Варя. - А так все будет выглядеть очень натурально, когда в процессе вечера скажем, что тебе нездоровится. Может он потом и не заметит твоего ухода. Ну что, согласимся добровольно?
- Хорошо, - как ни странно, спокойно соглашаюсь я, понимая, что папа действительно сюда мало того, что поднимется, так еще и скажет, что надевать, не говоря уже о том, как себя вести. Уж лучше обойтись малыми жертвами. - У меня конфеты закончились. Принеси, пожалуйста. Только те, в которых меньше всего углеводов.
- Две конфеты и через час в душ, максимум полтора, - убирает руку с моих волос. - Потом макияж, прическа и какое-нибудь удобное и красивое платье.
В душ через час… мысленно проговариваю про себя. Перевожу взгляд на тарелку с супом и улыбаюсь. Ну, раз скоро в душ, значит судьба мне тебя съесть, дорогой.
- Я передумала. Хочу суп.
- В смысле?
- Сопли на носу повисли. Суп, говорю, хочу. Он меня вдруг привлек капельками жирной сметаны.
- Ой, Соня. Он же уже остыл.
- Ой, Варя, во рту согрею, - копирую ее интонацию, потянувшись рукой к ложке.
***
Смотрю на свое отражение в зеркале и не понимаю, что испытываю. Если быть объективной, я хороша собой. По крайней мере, лицо по-прежнему красивое. Вот только, то ли руки стали расти из одного места, то ли просто нет желания, но синяки под глазами замаскировать не получилось. В итоге на накрашенных глазах слишком сильно выделяются не густо накрашенные ресницы, а синяки. Это как индикатор болезни. Хотя проблема в другом месте. Или так дает о себе знать голова? К счастью, в данный момент она не болит. Провожу расческой по распущенным волосам и понимаю, что отражение в зеркале меня удручает. Сейчас я в полной мере ощущаю себя старухой. И впервые за все время отмечаю, что платье любимого черного цвета мне не нравится. Хотя мне оно определенно идет. Дело в цвете. Почему-то сейчас черный добивает. Хотя не он, а грудь. Вот что меня раздражает. И нет, дело не в ней самой. Меня раздражают пуговицы на платье в области моей, вполне себе выдающейся для столь худого тела, груди. В памяти невольно всплывают картинки двухгодовалой давности, как одна из моих пуговиц при вдохе отрикошетила прямо…
- Сонь, ну улыбнись, - в который раз за день Варя прерывает мои раздумья. - Такая красавица. Сейчас-то что не так?
- Все так.
- Тогда поехали?
- Давай, Варя, на перегонки, - усмехаюсь, прикрывая рот ладонью.
