4 января. Элка и Базиль
4 января
Предсказание на апрель
К четвертому января в холодильнике наконец иссякли салаты.
Как одна хрупкая Элка сумела наготовить их столько, что трое постоянных мужиков и еще пара-тройка десятков гостей, зависавших в квартире на набережной Мойки все праздники, ели их четыре дня — загадка.
Наверное, дело в том, что она этих самых мужиков безжалостно эксплуатировала.
Начинала готовить еще тридцатого — открыв бутылку брюта и командуя:
— Камиль! Яйца — твоя тема. Чтобы все пять десятков были сварены и порезаны в эту кастрюлю. После этого достанешь свеклу и морковь из духовки, позовешь, я скажу, как порезать.
— Андрюша! У тебя пальцы сильные — будешь сыр тереть.
— Базиль!
— Смешивать коктейли?
— Фигу! Чистить картошку!
— А ты, красавица, что будешь делать? — возражать Элке только Базиль и смел.
— Ру-ко-во-дить!
И не надо смеяться.
Устройство оргий — тоже опыт руководства.
Поэтому все новогодние блюда были готовы ровно в срок — к десяти вечера 31 декабря.
И вот… Кончились.
Обнаружил это Базиль, выйдя с утра на кухню и выяснив, что на завтрак может приготовить разве что яичницу из двух последних яиц, чудом спрятавшихся от зоркого Камиля.
Хотя нет, не совсем.
Идти за телефоном, оставшемся в спальне где-то в кармане джинсов — гарантированно разбудить остальных. Поэтому Базиль вздохнул и устроил инспекцию шкафчиков.
В результате инспекции была обнаружена кукурузная мука, трюфельная паста, сушеные грибы — вроде бы, белые, хотя в этом доме ни в чем нельзя быть уверенным.
Пришлось пожертвовать последними глотками сливок, которые он хотел добавить в кофе.
Но понты дороже денег. Почему-то очень хотелось удивить Элку, которая тоже выползет на кухню голодной. И вовсе не круассаном из доставки.
Элка выползла через полчаса. Базиль как раз помешивал свое варево на плите, осторожно растирая в нем комочки трюфельной пасты.
— Вау, что за запах! Это что? — Сунула она нос под руку.
— Трюфельная полента с грибами, — коротко отчитался Базиль. Ему было немного досадно, что она появилась так рано, он не успел закончить. Но готовить поленту следовало на медленном огне, так она была существенно вкуснее.
— Нифига себе чего ты умеешь… — Элка прижалась к нему бедром, завороженно глядя, как его руки мешают, трут, ломают сухие пластинки грибов, посыпая варево сверху. — Базиль, а у тебя девушка есть?
Он вздрогнул, и сухие грибы просыпались в кастрюльку.
— Какая девушка, — проворчал Базиль. — Я еще с тобой справляюсь. Куда мне еще…
Элка почему-то задержала на нем взгляд. Странный какой-то. Очень странный.
Обняла за спину и стояла так, пока он заканчивал готовить поленту.
Выключил плиту, развернулся…
И вдруг обнял ее, уткнувшись губами в макушку, дыша запахом ее волос.
Элка тоже стояла, прижавшись к нему и не желая никуда больше двигаться.
Что-то внутри нее рождалось такое… Странное. Острое. Колючее до кома в горле.
Почему именно Базиль, а? Столько других вариантов?
— Давай куда-нибудь сходим? — спросил он вдруг хрипловатым шепотом. — Только вдвоем.
Элка чуть не расхохоталась. Такой он смешной. Вдвоем…
Нашарила его руку и сплела их пальцы.
Проглотила колючий комок в горле, но теперь он застрял в середине груди щемящим нежным чувством, похожим на вдох морозного воздуха, когда сначала думаешь, что в нем совсем нет кислорода, а потом ледяная свежесть растворяется в крови.
— А куда мы этих денем?.. — тоже шепотом спросила она.
— Не знаю… — признался Базиль. — Почему я раньше не понял, что ты…
Она быстро поднялась на цыпочки и прижалась губами к его губам.
И этот детский наивный поцелуй без языка и засосов был отчего-то слаще всех запретных удовольствий, которым они вчетвером предавались прошедшей ночью.
