3 января. Дэрил и Лиля
3 января
Предсказание на март
Встречать Рождество под пальмами Лиля еще была согласна. Но третий год не видеть снега на Новый Год?
Ну нет!
Дэрил отнесся к капризам любимой жены философски — да нет, в глубине души он был только счастлив выполнить ее желание.
Сестра Дэрила заморочилась с огромной трехметровой елкой, самой пушистой в мире. Чем она умаслила местного шерифа или кто у них выдает разрешения на вырубку — неизвестно, но огромное семейство Уайтов встречало праздник с поистине русским размахом.
С оливье, холодцом и «Советским шампанским» под елочкой, пересаженной из леса во двор большого дома.
Шампанское, впрочем, пили все, кроме Лили. Настолько она еще не соскучилась по родине.
По видеосвязи присутствовали и Дашка, которая познакомила маму с очередной «любовью на всю жизнь», и Арсений с молодой женой, и мама, которая в последнее время так увлеклась выращиванием суккулентов, что Лиле показалось — о них говорили гораздо больше, чем обо всем остальном.
Все старательно обходили тему живой встречи. Только мама один раз заикнулась «вот и на похороны мои тебя внуки в планшете привезут», но Дашка шикнула на нее и тут же заболтала какой-то ерундой про ее новую кошечку Фиалку, которая как залезла на елку, так и отказывается вылезать.
Все было очень сложно с этими визами, перелетами, паспортами… Лиля даже не заикалась о о том, что с удовольствием бы потискала своих детей вживую. Она все понимала. Взрослая тетенька уже. Такова жизнь.
Только строго раздавала указания:
— Только предохраняйся! — это Дашке.
— Где мои внуки? — это Сеньке.
Оба ржали и говорили, что она с ними не советовалась, когда Эльку заводила.
Элька сердито хмурила брови, слыша незнакомый язык и пыталась повторять русские слова.
— Даш, а ты где вообще? — Лиля вгляделась в экран, пытаясь угадать, что там за спиной у дочери.
— Я? — ненатурально удивилась та. — Да так, ничего особенного!
Но тут мимо прошло огромное семейство китайцев, гремя чемоданами, и программа, размывающая фон, не справилась с таким количеством людей, показав яркие вывески магазинов и табло рейсов.
— Даша! Ты в аэропорту?
— Да… — сдалась дочь.
— И куда ты собралась второго января?
— Ой, мы в Турцию на каникулы, погреться на солнышке, не волнуйся, мам!
— На каникулы? — Лиля успокоилась. — Хорошо. Дэрил тоже решил устроить мне каникулы, завтра летим в Мексику!
— Ой, мам, мне пора, наш рейс! — заспешила Дашка.
Тут шумное семейство Уайтов устало прятаться на дверью, и на Лилю налетели взрослые, дети, хаски и даже один сенбернар, лишив ее возможности поймать ускользающую мысль о том, что дочь где-то слукавила.
В дорогу им надавали оленины и каких-то ликеров на северных ягодах, шарфов и свитеров, связанных из шерсти то ли собак, то ли овец, которые водятся только на Аляске — Лиля уже не слушала. Голова шла кругом, два перелета подряд окончательно добили и так некрепкое ее чувство реальности.
Поэтому когда третьего января в аэропорту Тулума под огромными вентиляторами, которые совсем не разгоняли влажную жару, Лиля увидела идущих ей навстречу Сеньку и Дашку, на мгновение ей показалось, что им снова по десять лет, а за их спиной разгорается небесный свет, зовущий ее с собой.
«Вот и все, — подумала Лиля. — Не выдержало сердце моей бурной жизни. Как же Элька? А как же Дэрил? Я даже не успею сказать ему, чтобы женился еще раз, дочери нужна мать!»
Она так и стояла, не в силах сдвинуться с места, пока дети не подбежали к ней, чтобы изо всех сил обнять. А за их спинами обнаружилась и родная мать со стаканом лимонада в руке.
— Представляешь! Они тут из моих суккулентов сок выжимают! Дикие люди!
Дэрил ни черта не понимал по-русски, но язык чувств был понятен и без перевода. Поэтому он стоял с дочерью на руках, а та пыталась пухлыми лапками стереть слезы с его лица.
Вечером ему еще предстояло получить от жены по ушам за то, что не предупредил о своем сюрпризе.
— У меня сердце слабое!
— С каких пор?
— С тех пор, как я влюбилась в тебя, невозможный мужчина! Кто так делает?
— Я.
