- Спасибо за помощь, - искренне благодарю, ожидая, когда он попрощается и уйдет, и Заремский и правда выходит из комнаты, а затем возвращается с пластиковой посудиной, от которой валит пар.
- Тебе надо поесть, - протягивает он мне ложку и суп, от которого так приятно пахнет, что аж слюнки текут.
Я никогда не страдала отсутствием хорошего аппетита, но сегодня, как и вчера ничего не хочется. Видимо температура отбивает желание подкрепиться, даже у такой обжоры, как я.
- Где ты его взял? – беру тарелку в руку и недоуменно смотрю на Андрея.
- Заехал в ресторан и взял тебе поесть, я не силен в готовке, могу разве что пельмени сварить, - объясняет он и делает такое выражение лица, которое я не могу прочитать, мне становится и любопытно и в какой-то мере странно.
- Что-то не так? – не знаю, нормально будет что я лезу в его голову, но говорить все равно не о чем, а тишину заполнить в комнате стоит.
- Я сказал Даше, что я ее отец, - спокойно отвечает Андрей и я чувствую, что температура по сравнению с этой новостью, какая-то нелепая ерунда.
Как он мог сказать и со мной не посоветоваться? Неужели я плохо объяснила ему, что это маленький ребенок, с чувствами которого нужно быть осторожным, куда он лезет со своей правдой-маткой?
- Как ты мог? Мы же договаривались не спешить, Андрей, - откладываю суп в сторону, боясь вылить ему все в лицо, а с учетом того, что содержимое тарелки припекает руки – у него определенно останется напоминание на всю оставшуюся жизнь об этом моменте.
- Знаешь что, она такая же моя дочь, как и твоя, и я просто не хочу, чтобы моя дочь называла меня дядей Андреем, так что, сделал это так, как посчитал нужным. И потом, ничего страшного не произошло, она даже спокойно отнеслась к этой новости.
- Ей три года, о каком спокойствии ты говоришь?
- Алеся, мне не стыдно за свой поступок, так что смирись, - чеканит каждое слово.
Господи, ну почему я заболела? Теперь, когда смогу общаться с дочерью, она познакомится со всеми своими новоявленными родственниками.
- Как ты это ей сказал? – черт, ко всему прочему, меня бесит мой сиплый голос, как можно этим вот самым голосом выразить свое негодование?
- Ну, мы сидели ели пирожные, мимо нас прошлись отец с маленькой девочкой, Даша сначала посмотрела на них, а потом на меня, -вспоминает Андрей. - Я тебе говорю на полном серьезе, у нашей маленькой дочери все было написано на лице, уверен, она чувствует кто я такой, поэтому я ей объяснил, что тот мужчина папа девочки, такой же, как и я ей.
- И что дальше? - не выдерживаю подобной предыстории.
- А дальше, я попросил называть меня папой, она кивнула. Правда еще меня так не назвала, но я уверен, если ей напоминать это почаще, то скоро все будет хорошо.
- Ты сумасшедший, Андрей, - хмыкаю я.
- Я хотел, чтобы правда пролилась на свет, - он засовывает руки в карманы и смотрит на меня в упор. Его превосходство ощущается даже на другом конце спальни.
- Ты бы лучше в одном месте говорил правду, а в другом иногда помалкивал, - не знаю почему я так расстроена, скорее всего, мне обидно, что я не была свидетелем этой сцены.
Конечно, пришло бы время это сделать, и возможно, и хорошо, что он взял все в свои руки, но опять же, я всегда отвечала за все, что касалось Даши, всегда одна, так было с момента сделанного теста беременности, а теперь появился он и вклинивается в наш нерушимый тандем.
- Опять Вероника? – с серьезным видом спрашивает Андрей. – Мне жаль, правда жаль Алеся, я не знаю, какие слова еще подобрать, чтобы ты это поняла? Я совершил непростительную ошибку и теперь расплачиваюсь за это тем, что, сидя на лавочке в парке, объясняю своей родной дочери, кто я такой. Это даже не унизительно, это печально, ведь понимаю, что допрыгался и сам во всем виноват. Но ты знаешь, я уже тебе это говорил, но скажу еще раз, ты поступила хуже, чем я. Несмотря на все, ты должна была мне сказать, но ты промолчала, вообще не понимаю почему? Вот честно, почему ты ничего мне не сказала? Ты же сама понимаешь – я бы обрадовался этой новости, и сделал все для тебя и для ребенка, даже на расстоянии.
- Именно поэтому я и не сказала, наверное, - чувствую, как предательские слезы подступают и не могу сдерживаться, ведь в словах Андрея одна сплошная истина, он верно все говорит. – Не хотела иметь ничего с тобой общего, ты унизил меня своей изменой, а у нас все было хорошо.
- У нас не было все хорошо, ты разве этого не понимаешь? – повышает он голос, и я вздрагиваю как от удара. – Мы не могли иметь детей, ты вечно зацикленная на этой проблеме, а нужно было просто расслабиться и получать удовольствие от нашей любви. У нас была, и страсть и любовь и нас безудержно тянуло друг к другу, ровно до того момента, пока ты не решила посвятить свою жизнь попытке забеременеть и выносить ребенка. И ты была как льдина в океане, такая же холодная.
- Я потеряла двоих детей в утробе, что ты от меня хотел? – кричу в ответ, понимая, что делу, конечно, не поможет, но раз мы тут устроили скандальный междусобойчик, то все средства хороши, жаль я не учла своего больного горла, поэтому слегка закашлялась, но выждав какое-то время, все же продолжила: – А ты в то время, когда я рыдала и страдала, трахал свою секретаршу. Вместо того, чтобы помочь мне пережить это.
