для его работ, так как Марки любит рисовать фигуры. Но при ближайшем рассмотрении я заметила, что на некоторых фотографиях были соблазнительные взгляды «иди сюда», а некоторые из них явно были скриншотами из приложения для знакомств.
Я захлопнула ноутбук и какое-то время просто сидела за его столом, пытаясь сориентироваться. Я пыталась игнорировать ноющие чувства, заставлявшие меня сомневаться в сексуальной ориентации Марки. Но картинки было трудно игнорировать, и пока я сидела там, я продолжала видеть эти образы в своём воображении. Находил ли Марки это привлекательным?
Я сглотнула, а затем посмотрела на кольцо на своей руке. В этот момент бриллиант блеснул, и я приняла решение. Это, должно быть, было ошибкой. Может быть, друг одолжил его компьютер и поместил туда эти фотографии в качестве шутки. Или, может быть, это действительно были обнажённые модели из нового художественного класса, который он посещал.
«Будь честна с собой, Кора», — сказал голос в моей голове. «Там была фотография с двумя мужчинами, и они целовались. На уроках рисования такое рисуют?»
Я немного поморщилась, но потом покачала головой. Кто знает? Может быть, художественный класс Марки был особенно авангардным, и они раздвигали границы традиционной фигурной живописи.
Но теперь, услышав правду непосредственно от него, я просто чувствую себя дурой.
Смущённая собственной наивностью, я возвращаюсь к Марки, который все ещё стоит, обхватив голову руками.
— Что нам делать, Марки? — спрашиваю я прагматичным тоном. — Очевидно, что наша свадьба отменяется.
Он убирает руки от лица, и по его влажным щекам видно, что он снова плакал.
— Кора, я всё испортил, и мне очень жаль. Я никогда не смогу загладить свою вину перед тобой, я знаю это, — при этом рыдания Марки становятся ещё громче и проникновеннее. Я неловко хлопаю Марки по спине, внезапно ощутив сильную усталость.
Сквозь слёзы он тянется к моей руке.
— Слушай, я клянусь, что никогда не хотел тебя обидеть. И на самом деле, до недавнего времени я думал, что, может быть, смогу пройти через это, потому что ты замечательная и добрая. Но я не могу лгать себе. Не только о том, что я гей, но и о том, что я люблю другого.
Я убираю руки от Марки. Я должна быть в шоке, но на удивление относительно спокойна.
— Правда?
— Да. Бретта. Честно говоря, я люблю его со школы, когда мы вместе играли в футбольной команде. А в прошлом году, когда он вышел из неё, мы снова стали общаться и стали хорошими друзьями. И я просто, ну, я нашёл такое утешение в том, что могу поговорить с ним обо всём и… — Марки смотрит себе под ноги, выглядя пристыженным.
Что ж, это объясняет все переписки за ужином. Бретт? О боже, я догадывалась.
Решив быть человечной, я беру руку Марки и ободряюще сжимаю её.
— Нет, тебе не нужно стыдиться всего этого. Мне просто жаль, что всё так кончается, вот и всё, — при этом у Марки снова текут слёзы, и я позволяю ему плакать ещё мгновение, но я не знаю, сколько ещё смогу выдержать эти эмоциональные американские горки.
Наконец он успокаивается, и мы просто стоим перед «Фрэнки», каждый из нас не знает, что делать дальше.
— Полагаю, это означает «прощай», — устало смеюсь я.
— Да, наверное, — Марки стреляет в меня бледной улыбкой, напряжённость вечера сказывается на нас обоих.
— Послушай, давай просто оставим это при себе или, по крайней мере, пока только для наших родителей. Я действительно не хочу иметь дело со всеми. Просто дай мне несколько дней.
— Хорошо, да, конечно. Просто дай мне знать, как ты справляешься с этим. Я сделаю что угодно для тебя.
Марки искренне обнимает меня, и это объятие пугает. Но я позволяю себе раствориться в его сильных руках на мгновение блаженства, лелея этот момент. Ведь мы были помолвлены.
Но потом я отстраняюсь.
— Марки, я желаю тебе только счастья. Я серьёзно. Но пока мы не можем быть друзьями, мы не можем… Я не могу тебя видеть, ладно?
Он задумчиво кивает.
— Я понимаю, какое бы пространство тебе ни понадобилось. — Мы встречаемся друг с другом взглядами в течение ещё одного полунеловкого момента. — Тогда ладно, — Марки вытаскивает свой телефон, чтобы отправить сообщение в Uber.
Но прежде чем он успевает заказать машину, подъезжает седан и окно со стороны пассажира опускается. В тёмных нишах машины я вижу красивое лицо Бретта Куньи на водительском сиденье.
— Привет. Я так и думал, что ты всё ещё здесь, — глубокий голос Бретта добрый. — Подвезти, Марки?
Сразу же, при виде его, всё лицо моего бывшего жениха светится от счастья. Это похоже на удар под дых, но в то же время я никогда не видела его таким счастливым.
Марки начинает садиться в машину, но в последний момент поворачивается ко мне.
— С тобой всё будет хорошо, Кора?
Глядя на теперь счастливое лицо Марки и нетерпеливое лицо Бретта за рулём, я нерадостно улыбаюсь двум красивым мужчинам.
— Да, я буду в порядке. Вы двое, езжайте.
С этими словами двое мужчин уезжают, а я остаюсь одна в холодной тихой ночи.
Я использую момент, чтобы вдохнуть свежий воздух, обдумывая всё, что произошло за последние несколько часов.
«Что ж, мой гей-радар был на высоте», — с сожалением думаю я. «О боже, что мне делать?»
Я замечаю, что моя машина всё ещё стоит на стоянке, но качаю головой. Ты можешь чувствовать себя трезвой как камень, Кора, но это не так.
С этой мыслью я вызываю такси через Uber, чтобы добраться домой.
Пока я ожидаю машину у «Фрэнки», абсурдность всего этого вечера внезапно поражает меня, и я целую минуту маниакально смеюсь. Но также быстро холодный ветерок вырывает меня из истерики,
