чтобы в этом убедиться. Я и так все знала, прекрасно знала, что одной меня ему мало. Я реально думала, что все идет к тому, что он будет моим парнем, какая идиотка. Но тут все понятно, свято место пусто не бывает.
Я тихо прошла в ванную, взяла свою зубную щетку, косметику и противозачаточные. Он проснется с этой новой, а меня будто никогда и не было. Перед домом стоял мой велосипед, я подкатила его к машине. Хотелось уйти из его жизни со всеми пожитками, чтобы он даже не заметил. Велосипед был очень тяжелый, пришлось повозиться с рулем, чтобы он залез в багажник. До той ночи я никогда не могла его поднять, а тут быстро запихнула в машину, точно на адреналине. И поехала. Припарковалась на Айгисиде и прорыдалась, пока не осталось слез, и я не смогла доехать до Граварвогюра. Дома все спали. Я прокралась к себе и сделала вид, что никуда не уезжала.
Я больше никогда не буду с ним разговаривать, нужно было понимать, что меня одной для него мало, если бы я просто пошла с ним в бар, может быть, этого и не случилось. Девушка в крутых туфлях стопудово тоже вегетарианка, даже не хочу знать, кто она такая. Гребанная шлюха.
Он звонил, писал, но я превратилась в тефлоновую женщину: ко мне ничего не прилипало.
Где-то минут пятнадцать.
Он пригласил меня пойти с ним на выпускной к племяннице. Я так обрадовалась. Это точно значит, что он скоро захочет быть моим парнем. Люди не берут с собой случайных любовниц на выпускной к родственникам.
Его племянница, всем на удивление, сдала экзамены, и мама устроила ей вечеринку, разослав приглашения за сутки до празднования. Все это дело проходила в Сельфоссе [3], и все его родственники по маминой линии там были. Пока ехали через Хетлисхейди [4], он мне сказал, что племянница, которая выпускается, и все другие с маминой стороны участвовали в конкурсе «Мисс Южная Исландия», можно сказать, это такой семейный спорт. Хотя сам он красивый, ему не нравятся смазливые девушки, которые участвуют в таких «парадах буренок». Его племянница наверняка до меня не встречала девушек с волосами на лобке.
Я стояла как неприкаянная, он меня ни с кем не знакомил и сам ни с кем не разговаривал. Он взял с собой книгу и читал, сидя в другой комнате, пока его мама и сестры оценивали меня в гостиной. Его просто раздражает вся эта глупая болтовня на семейных встречах, он всегда берет с собой книгу, чтобы его жизнь на таких сборах не проходила даром, он уже достаточно обсуждал и погоду, и учебу.
В конце концов, его мама представила меня как «подругу сына». Тогда его бабушка, сидевшая в гостиной в глубоком кресле с десертной вилкой в руке и большим куском пирога на тарелке, прокричала: «Ты же знаешь, что у него дети?»
Его тети с любопытством следили за моей реакцией. «Да, я в курсе», – вежливо ответила я.
Бабушка продолжила: «Я думаю, он никогда не закончит университет, он так любит читать». Она хрипло засмеялась со своего кресла и потянулась за выпечкой, принесенной дочерями.
Он очень мало общается со своими детьми, я их никогда не видела. У него есть дочь от подруги, которая родила, когда они были в старших классах, им было семнадцать. Они никогда не встречались, и он просто не смог во всем этом участвовать, ему было тяжело уживаться с ее родителями, которые, казалось, ненавидели его так же сильно, как любили внучку. Он был многообещающим футболистом и как раз тем летом, когда у него родился ребенок, много ездил на соревнования, и как-то все это отошло на второй план. Там еще такая неприятная история получилась: когда ребенок родился, он не был официально записан отцом, а потом, когда мать ребенка № 1 внесла его в свидетельство о рождении, ему пришлось заплатить алименты за шесть месяцев назад. Он говорит, что она на самом деле отличная девушка, все еще живет в Сельфоссе, и у нее муж и дети.
Мать другого ребенка явно не в себе, так как не дает ему видеться с сыном. Она все еще злится на то, что он попросил ее сделать аборт, когда та сообщила ему о беременности. Он пытался их навещать, когда мальчик родился, но она только и делала, что орала на него и постоянно надоедала с тем, как надо правильно держать ребенка. И еще как-то раз мать ребенка № 2 выставила его на улицу в одних носках, в январе, в ужасную погоду и отказалась отдавать ботинки. Вся эта драма на него сильно повлияла, они из-за этого расстались с бывшей, правда, они до сих пор дружат. Она с этим не справлялась. Я не рассказывала маме с папой, что у него дети, он попросил этого не делать, по крайней мере, пока.
Он всегда хочет со мной в душ, когда я у него моюсь. Мы так часто вместе моемся, что он даже обижается, если я говорю, что хочу пойти одна. Там не так много места для двоих, особенно если я мою голову, но ему так нравится, и мне хочется сделать ему приятно. Иногда он хочет на меня помочиться. Это, конечно, странное ощущение, когда по тебе течет моча, она холоднее воды из душа, и запах, который поднимается от горячей воды, не так чтоб изысканный. Чаще всего он писает просто на спину, но иногда хочет видеть меня на четвереньках, чтобы он мог пустить струю поверх моей головы. Один раз он написал прямо в меня, не могу сказать, что была в восторге, но с другой стороны, какая разница, все равно в душе, могу сразу помыться.
Однажды утром нас разбудил звонок его телефона. «Ааа, это всего лишь мама», – недовольно сказал он и оставил телефон звонить. Звонки продолжались и продолжались, и закатив глаза, он выключил звук и повернулся на другой бок.
«Ты не хочешь ответить?» – спросила я, не отрываясь от зеленого мигания экрана. Он что-то пробормотал и продолжил спать. Я же окончательно проснулась и слышала вибрацию телефона с регулярными промежутками до самого полудня.
Мама всегда
