дохлую птицу или полуживую мышь – знаки любви, которые получали от своих кошек ее друзья!
Марго не сдавалась перед трудностями и продолжала любить своего Перси. Подруги называли его засранцем за коварную привычку нападать на хозяйку. Он смотрел умоляющим взглядом, терся о ноги, требуя ласки, даже начинал мурлыкать, если Марго щекотала его за ушком. А стоило ей утратить бдительность, Перси шел в атаку, пуская в ход зубы или когти, а в особенно неудачные дни – и то, и другое. Любить Перси означало всегда помнить о прививках от столбняка.
Последние месяцы Перси отсутствовал все чаще и при этом изрядно растолстел. Марго поняла, что он нашел новых друзей, и прибегла к отчаянным мерам. Пока удалось прикрепить к ошейнику записку, она чуть не истекла кровью.
«Всем, кто это прочтет.
У Перси есть дом, его любят, и он очень хорошо питается. Пожалуйста, не впускайте его к себе и не кормите. Если нужно его забрать, мой номер телефона на ошейнике».
– Мы его не крали, – возмущенно произнесла женщина. – Он сам к нам постоянно приходит.
Сообразив, что фактически дело обстоит именно так, поскольку чужой кот находится у нее дома, незнакомка вздохнула.
– Послушайте, вы придете за ним?
Больше всего на свете Марго хотелось попасть домой, переодеться в уютную пижаму и погрустить об окончательном разрыве с Джорджем. Может, даже поплакать. Не из-за того, что у Джорджа появилась новая любовь – двадцатишестилетняя девушка, которая еще долго не выйдет из благоприятного для деторождения возраста, а просто потому, что никак не удается встретить нормального мужчину, готового к серьезным отношениям.
Так нет же: пришлось схватить переноску, пачку вкусняшек, толстое махровое полотенце и идти забирать мерзкого социопата из роскошной викторианской виллы, которыми славится Хайгейт.
Марго провели в обширную гостиную свободной планировки с двумя настоящими каминами, над одним из которых висела репродукция Уорхолла «Портрет Мао», и гигантским угловым диваном, который занял бы всю ее квартиру. На нем сидели две девочки – приблизительно четырех и шести лет, которым давно следовало бы спать, а между ними умостился Перси в детском чепчике. Он сознательно игнорировал настоящую хозяйку.
– Просто прекратите впускать его в дом, – сказала Марго измученной женщине, которая открыла дверь и представилась как Фэй, и ее не менее измученному мужу по имени Бенджи.
На входе Марго столкнулась с няней, которая как раз уходила домой. Если у супругов есть няня, то почему у них такой изможденный вид?
– Перси – кот. Он наглый авантюрист и пользуется возможностями, но он мой.
– Его зовут не Перси, а Пончик, – вмешалась младшая девочка, пухлой ручкой обхватив Перси-Пончика за шею.
Сейчас будет кровопролитие.
– Если бы ему у вас нравилось, он бы не приходил к нам, – заметила ее старшая сестра, уставившись на Марго непроницаемым взглядом, под стать злобному выражению Перси, наконец обратившему внимание на свою законную владелицу.
Начальница Марго, Тэнси, отговаривала ее от приобретения черепахового кота.
– Все коты – сволочи, а черепаховые – самые отъявленные, – сообщила она Марго несколько лет назад, когда та просматривала сайты кошачьих приютов. Марго уже не раз пожалела, что не прислушалась к совету Тэнси, но сейчас не собиралась отдавать своего кота без боя.
Кровопролитие не заставило себя ждать, только пострадала не девочка, а Марго, попытавшаяся впихнуть кота в переноску. Чтобы свести риск к минимуму, она предусмотрительно накинула на Перси полотенце. К несчастью, тот сумел высвободить одну лапу и вцепился ей в правую руку, на которой уже присутствовали следы его когтей.
Девочки плакали. Фэй удалилась, заявив, что ей надо выпить, а Бенджи изумленно повторял:
– Это действительно ваш кот?
А чей же еще? Перси замыкал длинную вереницу мужчин, которые считали, что на других берегах трава зеленее, чем у Марго.
– Ладно, – сказала она, дождавшись возвращения хозяйки дома с аптечкой. – Знаете, что? Забирайте его.
Фэй и Бенджи приняли победу с достоинством, а младшая девочка, Элиз, даже заключила Марго в утешительные объятья. Фэй осторожно смазала царапины антисептиком, а Бенджи спросил, не нужно ли зашить рану. Все это время они называли ее Мардж, пока Марго не объяснила, что ее зовут Марго – Марго.
Мардж – синеволосая героиня мультсериала, с которой Марго не желала иметь ничего общего.
Бенджи подвез ее домой – только ради того, чтобы забрать вещи Перси: когтеточку, кучу игрушек, безумно дорогой корм премиум-класса, кроме которого он ничего не ел. Марго сложила все в коробку, отказалась от предложенных денег и, едва закрыв дверь, приняла решение, что отныне будет любить не кошек, а собак.
Роланд носил черные водолазки, свободные светлые брюки и очки в роговой оправе. Летом и зимой, в любую погоду он был неизменен: водолазка, брюки, очки и бесстрастное лицо.
Уилл приходил в кабинет на Килберн-Парк-Роуд раз в неделю уже целый год, но ни за что не узнал бы Роланда в толпе без черной водолазки и очков в роговой оправе. Наверное, так и задумано.
Его вернул к реальности голос психиатра.
– Уверены, что хотите сделать перерыв?
– Не перерыв. Я хочу прекратить сеансы, – твердо сказал Уилл, невольно съеживаясь под бесстрастным взглядом Роланда. – Я с самого начала планировал, что дам себе ровно год, чтобы решить свои проблемы.
Он немедленно пожалел о своих словах.
– Решить проблемы? – задумчиво спросил Роланд, взглянув на него поверх очков. – А разве в начале самого первого сеанса мы с вами не обсуждали, что поддержание душевного здоровья – длительный, постоянный процесс?
– Да, но я отвел себе один год, – напомнил Уилл.
Благодаря Роланду он больше не чувствовал неловкости, если приходилось настаивать на своем.
– Я предпочитаю целенаправленный подход. Я добился своих целей и намерен двигаться дальше. В Нью-Йорке я знал людей, которые ходят к психотерапевтам годами, десятилетиями, и этому не видно конца.
Уилл не стал добавлять, что такое существование едва ли можно было назвать нормальным, потому что психотерапия, вместо того чтобы помогать этим людям, вторгалась во все аспекты их жизни.
– Вы действительно многого добились, – признал Роланд. – Проделали грандиозную работу, и я говорю это не ради красного словца. Не так просто добраться до воспоминаний, лежащих столь глубоко.
Именно поэтому Уилл считал, что заслуживает освобождения за хорошее поведение. Год назад он представлял собой бледную тень, жалкое подобие человека. Изможденный, выгоревший, ни на что не годный. А теперь? Ему еще предстояло многое понять о себе, но он знал, что стал другим человеком.
– Мне значительно лучше.
– Панические атаки прекратились?
– Несколько месяцев назад.
– И ваш врач разрешил отказаться от приема антидепрессантов?
– Да, – кивнул Уилл. – Около
