с указаниями Софи измерить каминные полки и сделать снимки. Кстати, как здорово, что у меня теперь есть Нола, мой персональный менеджер по современным технологиям. Я никогда не дружила с электронным оборудованием, в основном потому, что устройства почти всегда вырубались или теряли мощность, стоило мне слишком близко подойти к одиноким духам, требующим моего внимания. Но даже Нола была убеждена, что я в состоянии управлять функцией камеры на моем телефоне, и что даже если моя камера прикажет долго жить, фотографии будут сохранены где-то в облаке, чтобы я их не потеряла. Я решила, что мне не обязательно знать, как это все работает, главное, чтобы оно работало исправно.
Я шагнула в гостиную и, быстро измерив и записав ширину каминной полки, направила камеру на резной камин с волнистым зеркалом над ним. По обоим краям камина стояли мраморные вазы. Я очень надеялась, что в них нет золы, потому что Софи наверняка потребует, чтобы я посадила в них какие-нибудь комнатные растения.
Явно сопровождаемая неким духом, я через открытые двери прошла в столовую, а затем в ужасно старомодную кухню. Стены были оклеены блестящими обоями в цветочек, в тон бытовой технике и ламинированным столешницам цвета золотой пшеницы и зеленого авокадо. Хотя кухня требовала полной замены всего оборудования и некоторого косметического ремонта, потенциальные покупатели выстроились бы в очередь в надежде на то, что им посчастливится назвать этот особняк своим домом. Они неизменно спрашивали, есть ли в доме привидения, – одни с энтузиазмом, другие с опаской, – и я лишь тихонько посмеивалась, реагируя на их слова как на шутку, ведь, как известно, никаких призраков не существует.
Я принюхалась и тотчас ощутила запах знакомых духов. Интересно, почему Адриенна решила не показываться мне? Может, это как-то связано с присутствием других призраков, которое я ощущала, причем не столь дружелюбным? Тем, чей мрачный и сердитый голос раздался из уст моей матери, когда она взяла найденный на чердаке кулон. Мать сказала бы, что Адриенна экономила энергию на случай, если та понадобится ей, чтобы защитить меня.
Я продолжала измерять и фотографировать нижний этаж. Мой риелторский мозг автоматически производил расчеты, необходимые для обновления дома, не только для более комфортной современной жизни, но и для перепродажи. Проходя через небольшое фойе к входной двери, я поймала себя на том, что на миг задержалась внизу лестницы. Широкие ступени были покрыты темным деревом и мрачным цветочным узором. Тяжелая деревянная балюстрада тянулась над ступенями вверх, где под блестящим витражом сворачивала на лестничную площадку и вела дальше на верхние этажи и чердак.
Это не было ни приглашением, ни гостеприимством, тем не менее я ощутила сильный толчок в спину, направивший меня вперед. Когда же я попыталась повернуть назад, то обнаружила, что чьи-то невидимые руки заблокировали мне путь.
– Ладно, – пробормотала я. – Давай, покажи мне то, что ты хочешь, чтобы я поняла, но ничего не могу обещать. Разве что расскажу сестре и матери, чтобы они попытались помочь тебе, если смогут. Вот и все.
Джейн рассказала мне, что их ссора с детективом Райли возникла из-за ее настойчивых требований дать рекламу своих способностей. Он же сказал, что это даст повод разного рода чокнутым вылезти из щелей, чтобы отравлять ей жизнь. В данном случае я была с ним полностью согласна. Верно, это отодвинуло бы расследование на второй план, как и любые другие нераскрытые дела, в которых он надеялся просить нас о помощи. В любом случае мне хватало собственных забот, и я не слишком переживала по поводу того, что мои способности нигде не задействованы. Не то чтобы призраки обращали внимание на мой тайм-аут.
Крепко держась за перила, я медленно поднималась по лестнице. Я отлично помнила другие лестницы в других домах и прекрасно знала: один сильный толчок, и вы можете кубарем покатиться вниз. Мне не хотелось повторять этот опыт. Старые деревянные ступеньки скрипели под ногами, и этот скрип наполнял мою душу дурным предчувствием. Я тотчас затосковала по полам в моем собственном доме, скрипевшим скорее приветливо, нежели пугающе.
Коридор наверху с его темно-розовой ковровой дорожкой и розовато-лиловыми стенами создавал атмосферу похоронного бюро, и, бегло взглянув на Адриенну, чтобы показать, что я сделала все, что могла, я направилась было обратно по лестнице вниз. Но нет, идущее со мной существо продолжало подталкивать меня к лестнице, ведущей к двери чердака.
Преодолев последний пролет, я остановилась, глядя на деревянные двери и керамическую дверную ручку. Я очень надеялась, что дверь заперта и я могу развернуться и уйти. Не то чтобы это имело значение, потому что дверь неожиданно распахнулась и невидимая сила втолкнула меня в затхлое пространство чердака. Радуга приглушенных оттенков, проникавшая через пыльные витражи на обеих сторонах большой комнаты, была бессильна проникнуть сквозь его тьму и мрак.
Вдоль стен, прикрытые простынями, выстроились огромные силуэты мебели, вместе с игрушечной кухней, продуктовым магазином и детской коляской с привязанной к ней тряпичной куклой. В комнате раздалось эхо, похожее на вздох, вздох воспоминаний и времени. Он как будто утяжелил воздух, этот единственный звук, несущий всю утрату и горе рано оборванной жизни. Я на миг закрыла глаза, но, почувствовав легкий толчок в плечо, резко открыла их.
Я шагнула вперед. Моя нога задела картонную коробку. Упаковочная лента была оторвана от верхнего шва и спиралью свернулась на коробке, но клапаны были засунуты один под другой, чтобы коробка оставалась закрытой. Словно зная, что мне делать, я наклонилась и открыла створки. И мгновенно узнала коробку Адриенны. К одной стороне был прижат памятный альбом студенческого общества. Фотографии и приглашения на различные мероприятия были высыпаны, словно конфетти, на маленькую декоративную подушку в форме сердца и бейсболку с надписью «Пумы Чарльстонского Колледжа».
Зная, что это та самая коробка, которую уже перекопали Вероника и детектив Райли, я перебрала сувениры первокурсницы колледжа, пытаясь понять, что Адриенна хотела, чтобы я увидела. Раздосадованная, я в конце концов выпрямилась.
– Ты привела меня сюда наверх, но нельзя ли поконкретнее? Они уже нашли порванную цепочку и амулет. Мы просто не уверены, что это значит… если значит вообще.
Я ощутила легкий укол паники. После того, как мать коснулась цепочки и заговорила жутковатым голосом, я забрала у нее кулон. Одна беда – я не помнила, что с ним сделала. Помню только, что положила его в такое особенное место, что даже не могла вспомнить, куда именно. Или же подсознательно я уже тогда знала, что не хочу иметь с этим ничего общего.
– Мне пора идти, Адриенна. Я скажу Джейн, что я была здесь. Вдруг она сумеет узнать больше… – Меня оборвал звук хлопнувшей входной двери и собачий лай.
– Здравствуйте, миссис Тренхольм! – донесся до меня голос Линдси. – Мы вернулись!
Я застыла на месте, глядя на дверь и гадая, как мне объяснить мое нахождение на чердаке. Может, спрятаться здесь, дождаться, когда все уснут, а затем тихонько улизнуть? Впрочем, я быстро отказалась от этой идеи. Если меня застукают, газетные заголовки будут куда хуже, чем рассказ о моей способности видеть призраков.
Я еще не закончила производить мысленный расчет, сколько времени мне понадобится, чтобы спуститься на второй этаж, когда меня по затылку ударило что-то мягкое. Я посмотрела себе под ноги, туда, где приземлился этот предмет, и подняла его. Это была подушечка в форме сердца, обтянутая красным фетром с рюшем по краю.
