пригласил Эмбер на танцы? Чтоб и в самом деле со всем покончить?
На днях в школе Эмбер Блейк подскочила ко мне с горящими глазами и поведала, что Миллер пригласил ее на бал. На миг я подумала, что она шутит; я не могла представить, чтобы Миллер уделял внимание другой девушке. За все четыре года, с тех пор как он познакомился с Вайолет, подобного просто не случалось.
«Думаю, у каждого есть свой предел».
– Стоит попытаться, – проговорил Миллер. – Может, что-то сложится с Эмбер. Вдруг если я дам ей шанс, то смогу двигаться дальше и стану Вайолет лишь другом, как ей того хочется.
– Ага. Но Эмбер – моя подруга. Реальная девушка из плоти и крови. Не надувная кукла, на которой можно выместить свое разочарование.
– Боже, я это понимаю.
Я вздохнула.
– Я знаю. Ты тоже хороший парень.
– Попробуй сказать об этом Ви.
– Она уже знает. Именно поэтому так сильно противится. В ее сознании все либо рассыпается на части, либо незыблемо стоит на месте. Никогда не превращаясь в нечто прекрасное. – Я перевела взгляд на поле, но мысленно оказалась на заднем дворе. Я касалась руки Ронана, пальцем проводя линию от татуировки к запястью, где бился его пульс. – Она пытается удерживать вас с ней на месте, чтобы вы не рассыпались на части.
«И тогда она сама не развалится. И все останется по-прежнему. Не зайдет намного дальше. И ей не придется каждую свободную минуту гадать, все ли с тобой в порядке, и сходить с ума от беспокойства».
Я заставила себя встряхнуться. Не в моем характере быть слабовольной и переводить стрелки на других. Если я хотела прийти в себя, то и нужно оставаться собой. Я повернулась к Миллеру.
– Вы с Ронаном и Холденом теперь друзья, верно?
– Да, – рассеянно проговорил Миллер.
Я смахнула с широких льняных брюк невидимую пушинку.
– Ронан строил для меня сарай во дворе. Бабушка наняла его по объявлению.
– Правда?
– Да. Он не говорил об этом?
– Ни слова. Но это в его стиле.
Я кивнула и раздраженно смахнула с плеча горсть косичек.
– Ну, в последние несколько дней он не появлялся… и в школе тоже. Нас по истории ждет гигантская курсовая.
Миллер, оторвав взгляд от Вайолет, озабоченно сдвинул брови.
– До недавнего времени он и с нами не общался. А потом появился как-то вечером с синяками на руке и отличным фингалом под глазом.
Я широко распахнула глаза и вдруг ощутила, что сердце в груди стало вдвое тяжелее.
– Синяки? Откуда?
– Не знаю. Может, его дядя.
– Боже, ты так думаешь?
Миллер пожал плечами.
– Он не скажет.
– А ты его спрашивал?
– Конечно, – нахмурившись, проговорил он. – Мы с Холденом оба его спрашивали. Он велел нам отвалить. Таков уж Ронан. Если он не хочет говорить, то не станет. – Миллер пихнул меня локтем. – Эй. С ним все в порядке.
Я поняла, что закусила нижнюю губу.
– Хорошо. Ну… что?
– Просто на миг мне показалось, что ты беспокоишься.
Я села ровнее.
– Я же не совсем бессердечная.
На последнем слове голос дрогнул, но Миллер этого не заметил. Возобновив свое печальное бдение, он наблюдал, как Вайолет беседовала с Ривером. Парад закончился, и началась подготовка к танцам.
– Давай убираться отсюда, – проговорила я.
– Хорошая идея, – мрачно согласился он, и вместе с остальными учениками и их родителями мы спустились с трибун. – А что ты? Собираешься сегодня на танцы?
– Нет. Я получила несколько предложений, но… – Я пожала плечами. – Я люблю танцевать, но не на школьных дискотеках. Они довольно глупые.
Я, даже не задумываясь, придерживалась этой позиции уже несколько лет. Но теперь начала сомневаться во всем.
«Почему? В чем разница?»
В мои мысли попытался влезть Ронан, но я вытолкнула его. Это выпускной год. И танцев больше не будет. Это ностальгия, вот и все.
Миллер вздохнул.
– Холден и Ронан тоже меня бросили.
– Да? Они не пойдут? – Мой голос прозвучал на три октавы выше обычного.
Парень покачал головой.
– Ну, в случае с Ронаном все ясно. Ты можешь представить его на танцах?
Танцующим? Без шансов. Но то, как он притягивает к себе девушку, заключает ее в объятия, прижимает ближе…
«Боже, с этим нужно что-то делать».
– Но этот ублюдок Холден мог бы меня поддержать, – продолжил Миллер.
Мы дошли до парковки, и я похлопала его по руке:
– Прости, друг. Тебя подвезти? Так у тебя будет время подготовиться.
– Нет, спасибо, Шай. Мне нужно пройтись. Прояснить мысли.
Я быстро обняла его, и мы разошлись. Я больше не сказала ничего, что могло бы ему помочь или подбодрить. У меня просто не было слов.
Когда я вернулась домой, Биби в кухне готовила лимонад с мятой и базиликом.
– Привет, малышка. Как игра?
– Мы победили, – проговорила я и, чмокнув ее в щеку, подозрительно уставилась на лимонад. – Это для…
– Ронана. Наш мальчик уже чувствует себя намного лучше.
Я подошла к кухонному окну. «Наш мальчик» находился на заднем дворе и до кончиков ногтей выглядел мужчиной. Он складывал в стопку листы фанеры из привезенной на днях партии стройматериалов. На нем, как обычно, были джинсы, ботинки и простая майка. Даже из кухни я видела темневшие на коже, под татуировкой совы, синяки. Еще один виднелся вокруг правого глаза.
Внутри, застав меня врасплох, жарко вспыхнул гнев.
– Я ему отнесу. – Я схватила стакан и направилась к выходу.
В патио я поставила стакан на стол и, приблизившись, встала прямо перед Ронаном. Вблизи синяк вокруг глаза казался зеленоватым, значит, ему уже несколько дней.
«И поначалу он выглядел намного хуже».
– Кто это сделал? – настойчиво проговорила я.
Взглянув на меня, Ронан нахмурился. Он явно расслышал в моем тоне волнение.
– Никто.
– Это Дауд, правда? Из-за Фрэнки?
– Не важно.
– Конечно, важно, – проговорила я и сама изумилась своим словам. – Это важно для меня.
Мы оба замерли. Устремленный на меня взгляд Ронана смягчился. Мы стояли так близко. Словно собирались танцевать или…
Я отступила назад и ощутила, как вспыхнули щеки.
– Я хочу сказать… это неправильно. Сначала твоя рука, а теперь это.
– Забудь.
– Я не хочу забывать. Я хочу привлечь его к ответственности.
– Нет.
– Ронан…
– Все закончилось, Шайло, – резко произнес он, хотя во взгляде серых глаз читалась не злость, а скорее печаль. – Я не хочу об этом говорить. И даже думать не желаю, черт возьми. Просто… забудь об этом.
– Но…
Но не осталось никаких «но». Ронан закрылся от меня, отвернулся и продолжил работу над моим сараем. А я, как идиотка, осталась стоять посреди двора, глядя на
