убрав со лба длинную темную прядь. – Могу поклясться, что, обращаясь к потенциальному жениху, леди покажет себя с самой лучшей стороны и выставит в самом неприглядном свете перед слугой. Я в этом неоднократно убеждался на примере собственной матери.
– Вы оба сошли с ума, – констатировал Кендалл.
– Лично я – нет, – заверил его Клейтон и ослабил галстук. – Но задумка мне нравится, и я с радостью предоставлю свой загородный дом в качестве места проведения эксперимента.
Ну и дела! Так всегда бывает, стоит переборщить с выпивкой: самые безумные идеи кажутся вполне осуществимыми.
– Значит, ты тоже спятил, – обреченно объявил Кендалл.
– И все-таки подумай, – сказал Лукасу Беллингем. – Ты сможешь выбрать ту леди, которая тебе больше всего подходит. Не зная, что за ними наблюдают, дамы будут вести себя более естественно.
Кендалл прищурился:
– Странно, что ты не видишь в своем плане никаких изъянов.
Беллингем пожал плечами: чем невозмутимее себя вести, тем лучше.
– А что может пойти не так? Риск не так уж велик. Если кто-то тебя узнает, мы вовремя вмешаемся и попросим подыграть нам. Не сомневаюсь: любой согласится поразвлечься.
– А если я увижу девушку своей мечты, то что я должен делать? Сорвать ливрею, признаться, что я граф, и ждать, что она немедленно бросится мне на шею? – язвительно спросил Кендалл.
– Вовсе нет, – ответствовал Белл. – Я всего лишь предлагаю тебе понаблюдать, как юные леди относятся к слугам. Ты сможешь просто присмотреться, а уж ухаживать начнешь в следующем сезоне.
Кендалл медленно покачал головой и все-таки потянулся за кружкой. Возможно, если выпить еще, он тоже обнаружит в задуманном фарсе здравый смысл.
– Вы предлагаете мне выбрать будущую графиню на основании ее отношения к лакею?
Белл приподнял бровь и проговорил медленно, четко выговаривая каждое слово:
– А как леди Эмили относилась к слугам? – После паузы он сказал: – Судя по выражению твоего лица, друг мой, ты все понял.
Лукас скрипнул зубами, и Беллингем добавил себе еще одно очко.
Впрочем, это еще не все. Пора познакомить друзей с самой странной из всех его идей, решил Беллингем и между прочим проговорил:
– Да, вот еще что: я намерен составить тебе компанию.
– Что? – воскликнули друзья в один голос, и на красивой физиономии Уортингтона появилось выражение шока.
– Зачем тебе это?
Беллингем расправил плечи и уселся поудобнее.
– Я давно выслеживаю предателя, который чуть не поставил под удар битву у Бидасоа, и мне удалось сузить круг подозреваемых до трех человек.
– Ты имеешь в виду задание министерства внутренних дел? – уточнил Рис, понизив голос.
– Да. И если Клейтон пригласит на свой прием эту троицу, я тоже переоденусь слугой, чтобы наблюдать за ними.
Уортингтон расхохотался.
– Ну кто бы сомневался! Ты никогда не забываешь о работе на корону, Белл, даже когда мы пьем.
Да уж, Рис, как всегда, проницателен. Белл улыбнулся шире. Ему никогда не удавалось одурачить Уорта. Впрочем, никого дурачить Беллингем не собирался: ему просто нужна была помощь.
– Почему бы не использовать благоприятную возможность для достижения сразу двух полезных целей вместо одной? Скажу честно, я обдумывал этот план еще до того, как Кендалл поведал нам о своем желании жениться, но если он пойдет на пользу нам обоим, тем лучше. Кстати, нам придется выполнять работу настоящих слуг: встречать гостей, относить, приносить, подавать и не забывать при этом кланяться.
– Хм, а мне, пожалуй, нравится идея, что под крышей моего дома будут вестись шпионские игры, – задумчиво протянул Клейтон и, основательно приложившись к кружке, продолжил: – Это придаст делу дополнительный налет интриги. И поскольку я никогда не был солдатом и не служил короне иным способом, мой долг согласиться на эту военную хитрость. Не говоря уже о моей любви к экспериментам. Ну так что, Кендалл?
Лукас, осушив кружку, вытер губы тыльной стороной ладони и с обреченностью висельника ответил:
– Ну, если уж Беллингем со мной, как я могу отказаться?
Беллингем с трудом скрыл торжествующую улыбку. Ему все еще надо было убедиться, что друзья станут играть по его правилам, причем не только сегодня, но и потом – на трезвую голову.
Официантка вернулась с очередной кружкой эля для Уортингтона. Рис бросил ей монетку, игриво улыбнулся и опять обратил все свое внимание на друзей.
– Лично мне так интересно узнать, что из всего этого получится, что я не только с радостью понаблюдаю за спектаклем, но и поставлю крупную сумму на исход предприятия. Кто готов сделать ставку?
Беллингем закатил глаза и проворчал:
– Тебе бы все играть, Уорт, не можешь ты иначе.
– Возможно, но, согласись, это чертовски заманчиво. – Рис кивнул в сторону Белла. – Пять сотен фунтов на то, что вас обоих разоблачит какая-нибудь проницательная мамаша, не пройдет и недели.
– Принимаю пари! – объявил Клейтон, подняв палец. – Ты, я полагаю, будешь среди гостей, Уорт?
Ехидный смех Кендалла не позволил Рису ответить сразу.
– Разумеется. Нашего друга Уорта никогда не примешь за лакея. – Лукас покачал головой и с откровенной симпатией взглянул на друга. – Боюсь, ты и часу не выдержишь, чтобы кому-то прислуживать.
Уортингтон резко выпрямился, ноздри его гневно раздувались.
– Я считаю это оскорблением. Почему это вы сможете, а я – нет? Определенно, смогу и я, к тому же не хуже вас.
Клейтон надул щеки и помотал головой, избегая взгляда друга.
– Не уверен, что могу согласиться с этим, старина.
Рис скрестил руки на груди и взглянул на Эвана с вызовом.
– Ты и правда считаешь, что я не справлюсь?
– Да, – кивнул Клейтон, хоть и выглядел несколько смущенным. – Да, не справишься, если придется выполнять реальную работу слуги.
Теперь Уортингтон сверлил глазами Беллингема.
– Ты тоже так считаешь?
Тот покачал головой. Если бы он считал, что другу может что-то угрожать, то придержал бы язык, но про самоуверенность Уорта ходили легенды. Кроме того, герцогу неплохо бы знать, что мало переодеться слугой – надо еще иметь и определенные навыки.
– У тебя нет ни одного шанса. Извини. Вы, ваша светлость, даже не представляете, как это – прислуживать другим: ведь всегда прислуживали вам.
– Зато я точно знаю, как это следует делать должным образом, – недовольно проворчал Уортингтон.
Кендалл фыркнул:
– Не думаю, что видеть, как прислуживают тебе, и прислуживать самому – одно и то же.
Глаза Уортингтона стали круглыми.
– Кто бы говорил! Ты же сам чертов граф!
– Да, пусть так, но я знаю, что такое тяжелый труд. Не забывай, что я много лет служил на флоте, и мне приходилось выполнять самую разную работу, в том числе щипать паклю и выбирать из сухарей червяков. Кстати, это еще не самое плохое, есть куда менее приятная
