привыкла, и я ахнула.
— Ты в порядке, милая? — спрашивает он с беспокойством.
Я киваю, снова сильно краснея.
— Наверное это потому, что ты большой, а я к этому не привыкла, — застенчиво отвечаю я. Что-то вспыхивает в его голубых глазах, но он ничего не говорит. Вместо этого он просто притягивает мою пышную фигуру ближе к себе, когда мы вместе спускаемся вниз.
На кухне Мэтт выдвигает стул и жестом приглашает меня сесть. Он направляется к шкафу и берёт ингредиенты для приготовления пасты.
— Я могу помочь, — предлагаю я.
— Нет, ты можешь сидеть там и выглядеть сексуально. — Он протягивает мне бокал вина, и я усаживаюсь поудобнее чтобы смотреть, как он готовит.
Нет ничего более привлекательного, чем мужчина, который знает толк в приготовлении пищи. Мэтт режет помидоры, варит лапшу и вообще готовит ужин, как ни в чём не бывало. Я смотрю на него изумлёнными глазами, заинтригованная тем, что богатый архитектор умеет готовить.
Через несколько минут Мэтт приготовил прекрасный ужин при свечах, чтобы мы могли видеть в угасающем вечернем свете.
Мы ковыряемся в еде, время от времени молчим, но это молчание лёгкое и приятное. В промежутках между поеданием увесистых кусочков вкусных спагетти мы болтаем о наших жизнях.
— Шутки в сторону? Ты никогда не был в том тематическом парке? Это всего в нескольких часах пути. Там самые быстрые американские горки в мире!
Мэтт качает головой и смеётся, его рот набит макаронами.
— Я люблю американские горки, так что, думаю, тебе просто нужно взять меня с собой.
— По рукам. Но только если ты согласишься научить меня пользоваться луком и стрелами.
— Не знаю, Кора. Ты какая-то неуклюжая. — Он подмигивает мне, наслаждаясь моим возмущением.
— Я не неуклюжая! — фыркаю я, но потом добродушно смеюсь.
— Да, ты такая, — говорит он.
— Да, это так, — одновременно подтверждаю я, и мы снова смеёмся.
Весь вечер наполнен лёгкими разговорами и рассказами друг о друге. Мы говорим весь вечер напролёт, пока оба не начинаем от усталости зевать. Мы с Мэттом поднимаемся наверх и вместе заползаем в мою постель, как будто быть вместе — это так естественно. Мы снимаем наши тёплые халаты и прижимаемся друг к другу, моё пышное тело идеально подходит его твёрдому мускулистому. Вскоре одно приводит к другому, и его горячие поцелуи снова скользят по моему телу. На этот раз Мэтт возносит меня на небеса и обратно, словно маэстро, играющий на скрипке. Я вздыхаю и пою, следуя за этим мужчиной, куда бы он меня ни вёл.
На следующее утро солнце наконец-то выглядывает из-за туч. Я подталкиваю Мэтта, взволнованная перспективой не дождливого дня.
— Мэтт, эй, проснись!
— Что, что случилось, дорогая? — сонно спрашивает он.
— Ничего, но смотри — солнышко, — говорю я ему легкомысленно, поднимая брови для эффекта.
Мэтт смотрит в окно и стонет.
— Ты разбудила меня, чтобы погреться на солнышке? — сердито спрашивает он меня. На мой восторженный кивок Мэтт садится в постели. — Вот и всё, теперь ты в беде.
Я радостно визжу, когда Мэтт хватает меня и начинает игриво шлёпать меня по голому заду.
— Ты прекрасна, но я старик, которому нужен мой прекрасный сон, — дразнит он меня между своей добродушной атакой.
— Сжалься, пощади! — кричу я, безудержно смеясь.
— Хорошая попытка. — С этими словами, Мэтт сильно притягивает меня к себе. — Ты мне нужна, — рычит он мне в ухо. И к моему полному удовольствию он начинает меня везде целовать. Как раз в тот момент, когда я не думаю, что могу больше терпеть, он проскальзывает в меня своим твёрдым членом, и я вздрагиваю от восторга. Я чувствую себя наполненной и цельной, как будто этот мужчина был частью меня всегда. Это совершенно иной вид занятий любовью по сравнению с прошлой ночью, потому что на этот раз это томно и по-утреннему спокойно.
Через несколько минут и два интенсивных оргазма мы лежим, растянувшись на скомканных простынях, солнце поднялось чуть выше в небе.
— Что ж, я снова спать. — Мэтт подмигивает мне, и я бросаю в него подушкой.
— Как ты относишься к тому, чтобы ненадолго выйти на улицу? Посмотреть, как выглядит мир за пределами комнаты? — я застенчиво улыбаюсь, надеясь, что он согласится.
Он вздыхает, а затем смотрит на меня.
— Это неплохая идея. Кроме того, мы можем увидеть, какой ущерб мог быть нанесён штормом.
Я киваю, выползая из постели. «Надеюсь, это не значит, что он уедет», — размышляю я, доставая одежду.
Мэтт лениво наблюдает за мной с кровати.
— Чёрт, передо мной самая красивая женщина. Наклонись, милая, и покажи мне, что у тебя есть.
— Остановись, — отвечаю я, краснея.
— Нет, я серьёзно. Ты чертовски великолепна, Кора. — Он вскакивает с кровати и забирает мою одежду из рук. — Может, тебе стоит вернуться в постель, — он самодовольно приподнимает бровь.
Я хихикаю, любя его выносливость.
— Я бы хотела, но я так голодна! А кофе — ароматный, утренний кофе? — я хватаю свою одежду и начинаю пятиться от Мэтта.
— Ладно, перемирие. — Он соглашается, подбирая с пола свои штаны. — Пока ты готовишь кофе.
— По рукам.
После завтрака из крепкого кофе и яичницы-болтуньи мы с Мэттом отправляемся осматривать ущерб, нанесённый ураганом, и совершаем короткую прогулку.
Утренний воздух, несмотря на яркий солнечный свет, свежий и прохладный, как будто весна ещё не пришла в эту часть Аппалачи. Я плотнее закутываюсь в куртку, довольна тем, что решила надеть её и толстую фланелевую рубашку.
— С машинами всё хорошо, — говорит Мэтт, обходя каждую из них, осматривая их на наличие повреждений. — Я имею в виду, знаю, что мы могли бы сказать это по виду из окна, но однозначно лучше рассмотреть вблизи.
