мечтать, чтобы я выглядела так хорошо, когда не спала. Прошлой ночью Джек не ложился спать, хотел еще раз просмотреть документы и все утро был так занят, что даже не заметил новую систему маркировки, которой я, во время вчерашней маркировочной гонки, снабдила его ящик для носков.
– Одного не понимаю, – сказал он, замедлив шаг в огромной стеклянной ротонде, где прошлым летом были выставлены полные останки скелета тираннозавра. Я хотела привести детей, но Джейн сказала, что они еще слишком малы, а Нола добавила, что Сара придет в ужас, если он заговорит с ней.
– Только одного? – предложила я, не желая показаться саркастичной.
Впрочем, это не имело значения. Лицо Джека оставалось хмурым, и я даже не была уверена, что он меня услышал.
– Мы знаем, что Марк положил глаз на наш дом. Он сам это признал. Так почему бы просто не подать на нас в суд, чтобы мы продали дом, и тогда они могли бы снимать этот свой фильм в свое удовольствие? Почему они пытаются уверить нас, что примут страховую выплату за несчастный случай в обмен на право снимать внутри помещения, и делу конец?
Мы направились к третьему этажу, где, как сказала Ивонна, мы должны были найти ее в читальном зале исторических архивов. Мы шли медленно, мысленно взвешивая все за и против.
– Хорошая мысль, – сказала я. Мы остановились и посмотрели друг на друга. Я сглотнула. – Но что, если мы ему нужны?
Джек кивнул.
– Вот я о том же подумал. Должно быть, он считает, что в доме спрятано что-то ценное, но что? Это ему еще предстоит выяснить. И он надеется, что мы приведем его к сокровищу. – Лицо Джека потемнело. – Мы просто не можем позволить Мэтту найти его первым.
Я кивнула. Тревога, терзавшая меня до этого, переросла в полноценную панику. Мы не сомневались, что это Марк стоит за нынешней ситуацией Джека с его издателем. Этот негодяй знал, насколько мы уязвимы. Несчастный случай с Нолой не иначе как был ответом на молитвы Марка.
Переступая порог читального зала, я почти видела пелену мрачных мыслей, окутывающую Джека. Посередине зала стояли столы из темного дерева, на каждом – лампа для чтения. Вдоль белых стен тянулись черные книжные полки. Толстый коричневый ковер, словно губка, поглощал наши шаги.
Я заметила, как в другом конца зала появилась Ивонна, как всегда, в розовом костюме-двойке и с ниткой жемчуга на шее. Было странно видеть ее в таком современном месте с обилием стекла и бетона, а не на фоне возведенного много веков назад здания, где она раньше работала. Шагая к нам, она хмурилась – к этому я тоже не смогла привыкнуть, – но ее руки были протянуты ко мне.
– Как же приятно видеть вас обоих! – сказала она, принимая поцелуи в щеку от нас с Джеком. – Я целую неделю не видела никого старше двадцати пяти лет. Я даже начала чувствовать свой возраст – особенно на фоне всей этой… новизны.
Библиотека была недавним дополнением к университетскому городку и резко отличалась от элегантных балюстрад, ионических колонн и прекрасных архитектурных деталей Огнеупорного Здания.
– Да, оно определенно новее, – согласилась я, отметая мысль Софи о том, что историческим архивам не место под бетоном и стеклом.
Ивонна вздохнула.
– Это правда. – Она улыбнулась Джеку поверх бифокальных очков. – Но, как все мы знаем, молодость часто переоценивают.
Джек улыбнулся в ответ, и я с облегчением увидела, как в его глаза вернулось немного света.
– И я надеюсь, Ивонна, вы сможете это доказать, сказав мне, что вы кое-что нашли.
– Думаю, да, – ответила она, ведя нас к столику в дальнем конце зала.
Джек облегченно вздохнул.
– Слава богу. Потому что, если бы у вас для нас ничего нового не было, нам пришлось бы прибегнуть к нашему Плану Б.
– У нас есть План Б? – спросила я.
– Пока нет, – ответил он и, положив руку мне на талию, повел меня следом за Ивонной через лабиринт, состоящий в основном из пустых столов.
Она жестом пригласила нас сесть за один из них. На нем лежала толстая папка, при виде которой мое сердце и желудок начали подрагивать в унисон. Джек пододвинул к Ивонне обувную коробку.
– Вот документы, взятые из архивов. Мы уже поговорили с нашим другом-детективом, и хотя мы почти уверены, что их украл Марк Лонго, он сказал, что прямых улик нет. Но на вашем месте я бы повесил у входа в библиотеку плакат и нарисовал на нем его перечеркнутое черной чертой лицо.
– А вот это, – сказала я, кладя перед собой свою папку, – копии документов, которые вы дали моему отцу. Вместо садовых документов по дому на Трэдд-стрит в папку были ошибочно положены и другие. Самые разные, но среди них есть планы строительства обоих мавзолеев на плантации Галлен-Холл. Лучшее, что можно о них сказать, – они по ошибке оказались отдельно от других документов, и мы почти уверены, что Марк Лонго их не видел.
Казалось, будто мы играем в покер, где каждый из нас тщательно раскладывал свои карты, а Ивонна была нашим умным дилером. Глядя на нас из-за бифокальных очков, она открыла папку, но оставила руку поверх бумаг.
– Я не только просмотрела присланные вами документы, но и немного покопалась в них сама.
Словно крупье в казино, все еще прикрывая рукой первую страницу, она подтолкнула ее к нам.
– Судя по тому, что Мелани рассказала мне по телефону, Марк видел и, возможно, уничтожил журнал встреч, некогда принадлежавший его деду, Джозефу Лонго, и вместе с ним изображение рисунка, скопированного Джозефом из письма, которое он нашел в доме Вандерхорста во время вечеринки. – Ивонна посмотрела на меня, ожидая, что я кивну в ответ. Ее глаза были живыми и блестящими, как у хирурга, готового сделать операционный разрез.
Я кивнула.
– Брат Марка также сказал вам, что в архивах, которые Марк украл, а затем… – она умолкла, словно вспомнив о давно ушедшем любимом человеке – уничтожил, он обнаружил письмо, датированное 1781 годом, в котором говорилось, что французский гость приехал возложить венок на могилу любимой дочери Вандерхорстов, Мари Клэр. Я буду продолжать поиски, но пока, к сожалению, не смогла найти ни копии этого письма, ни каких-либо других подтверждающих документов о гостях Галлен-Холла в 1781 году. Либо его не существует, либо Марк уже нашел и уничтожил его.
– Но у Вандерхорстов в то время не было дочери, – сказал Джек.
– Именно, – подтвердила Ивонна, наконец отрывая руку от бумаги. – Следующая часть была легкой. Здесь, в архиве, есть несколько томов, посвященных различным чарльстонским семьям – первым чарльстонцам, получившим тут землю, которых многие до сих пор считают единственными настоящими чарльстонцами. Мы очень гордимся своими родословными, хотя некоторые из них не такие пуритански чистые, как нам хотелось бы думать. – Она подмигнула. – К счастью, огромное количество источников позволяет довольно легко найти родословные и биографические данные о них.
Мы посмотрели вниз и увидели фотокопию биографии, взятой из какого-то старинного учебника.
– Эта молодая женщина Элизабет Гровнер, или просто Элиза для друзей и родственников, не была их дочерью, но жила в то время с семьей в качестве подопечной миссис Вандерхорст. Ее мать и миссис Вандерхорст были дальними родственницами, и когда юная Элиза осиротела, она переехала жить к Вандерхорстам на их плантацию, известную как Галлен-Холл.
