приуныли, получив еще одно свидетельство прогрессирующей болезни Адели.
– Да, – наконец сказал мой сосед. – Конечно, мы оба гордимся.
Алексия обняла мать за плечи и одними губами прошептала: «Спасибо». Собравшись с силами, заговорила:
– Знаешь, Лукас, а серьезно. Я сразу вижу настоящий талант, именно так я познакомилась со своей будущей женой. Она начинала с самой неквалифицированной работы на кухне, однако задатки у нее были прекрасные. Теперь она заместитель шеф-повара в «Зарато», так что пути господни неисповедимы. – Алексия покачала головой. – По-моему, вам с Рози следует заглянуть в наш ресторан. Ужин – за счет заведения, в порядке благодарности.
О-ля-ля…
– Алексия, это вовсе не обязательно, – начал Лукас. То же самое хотела сказать и я. Кстати, в его голосе промелькнула нотка любопытства. – Никто никому ничего не должен.
– И все же я настаиваю, – твердо заявила наша гостья. Вытащив из сумки карточку, положила ее на стол и добавила: – Рози точно понравится.
Может, и понравится, только что это меняет…
Лукас отпустил мою руку и потянулся за карточкой.
Ночью меня разбудило непонятное хныканье – будто собака повизгивает, только звук был более густым, глубоким.
Сперва я решила, что приснилось, однако странный стон повторился – громче и тревожнее.
Сев в постели, я вперила взгляд в темноту, в направлении дивана, где спал Лукас. Спал ли? Уж слишком беспокойно он двигался.
Снова всхлип, прорвавшийся сквозь тяжелое дыхание… Я застыла на месте. Лукас словно пытался вдохнуть и никак не мог набрать воздуха.
Ледяная волна испуга согнала меня с кровати; я кинулась к дивану, присела рядом на корточки.
– Лукас? – прошептала я и тронула его за плечо, однако он лишь метался из стороны в сторону. Пришлось повысить голос: – Лукас, проснись!
Он что-то пробормотал – вероятно, по-испански. Я не поняла ни слова и нежно погладила его по щеке.
– Лукас, пожалуйста! Тебе нужно проснуться, у тебя кошмар…
Он замер, моргнул и широко открыл глаза, которые зияли в темноте, словно бездонные колодцы страха. У меня сжалось в груди. Я не находила себе места, только думала – как он мне дорог, как ужасно видеть его страдания.
– Тебе приснился дурной сон, – заговорила я, не скрывая тревоги, – но теперь все позади.
Его взгляд медленно прояснился, хотя страх и отчаяние никуда не делись, продолжая искажать его лицо. Я испуганно сжала его виски.
– Все в порядке. Просто плохой сон. Я с тобой, все хорошо.
Его холодная влажная ладонь легла на мою руку.
– Рози… – выдохнул он. – Ты здесь…
Ничего не объяснил, не улыбнулся, не свел все к шутке.
– Подвинься, – попросила я, присев на край дивана.
Он, по-прежнему лежа на спине, отполз в сторонку, и я легла рядом на бок – лицом к лицу. Обняла, почувствовав, как промокла его футболка.
– Рози, я весь пропотел и…
– Тсс… – прошептала я, придвинувшись ближе и рисуя пальцем медленные круги на его груди. – Люблю сонных и потных мужчин. Засыпай, я никуда не уйду.
Лукас не ответил и даже не шевельнулся. Не попытался меня приобнять, как делал до того много раз. Ничего страшного – теперь он нуждался во мне, и я лежала на самом краю дивана, согревая его своим теплом. Мои прикосновения и тихий шепот наконец сделали свое дело: Лукас снова задремал.
Он дышал ровно, и я расслабилась, однако сон не шел. Вспомнился разговор с Линой. Лукас всегда был одиночкой, а теперь решил совсем изолировать себя от общества. Никому не открывал свою душу, зато не скупился на дружелюбные улыбки. Как много он мне дал за эту пару недель! Держа Лукаса в объятиях, я невольно задумалась: случалась ли у него до меня хоть раз подобная сцена?
Я заканчивала пудриться, когда брякнул дверной звонок.
Пристально посмотрев на себя в зеркало, я положила спонжик на трюмо. Локоны удалось привести в порядок, хотя ушло на это не меньше часа, к тому же пришлось изучить пять разных роликов на Ютубе. Губы я подкрасила бледно-розовой помадой, для век использовала тени натуральных тонов, и макияж в глаза не бросался. Смотрелась я хорошо и отдавала себе в этом отчет. К законодателям мод или стиля меня не отнесешь, тем не менее одежду я обычно выбирала придирчиво и любила выглядеть достойно. Разве что прическа далеко не всегда соответствовала. Волосами я пренебрегала, позволяя им спадать на плечи не слишком аккуратными волнами.
Сегодня – другое дело, сегодня мы собирались на вечеринку. На бал-маскарад. Я была возбуждена и взволнована, и бабочки в животе служили лучшим тому подтверждением.
Так и не поняла – приятные чувства мне доставляет волнение или не очень.
Не знала, чего ожидать от вечера. Вроде как намечалось двойное свидание, а вроде и нет. Когда сказала Лукасу насчет бала-маскарада, тот невозмутимо ответил, что готов участвовать, и мы начали обсуждать, в чем пойти. Сразу решили, что будем подбирать костюмы для пары, хотя мы не влюбленные, а просто друзья; на сей раз – даже не партнеры по эксперименту. К тому же к нам должны были присоединиться Аарон с Линой…
Кстати, они скоро заедут, а Лукаса так и нет. Пару часов назад, когда я вытащила из гардероба свой наряд, мой сосед сообщил, что у него есть неотложное дело, и испарился.
В дверь снова позвонили, и я, вынырнув из своих мыслей, побежала в прихожую, шелестя подолом бального платья в викторианском стиле.
Распахнула дверь и…
Ничего себе!
Я округлила глаза, испытав сразу и удивление, и благоговейный трепет, и даже вожделение.
Вожделение уж точно…
– Лукас!
Меня охватила волна жара. Я оглядела друга с ног до головы, лихорадочно соображая, что сказать, и наконец хрипло выдавила:
– Ого! Выглядишь просто… просто… потрясающе!
Он стоял передо мной в викторианском бархатном фраке и бордовом жилете, и мои выпученные от восторга глаза его, похоже, ничуть не волновали. Волосы Лукас зачесал назад, открыв загорелое лицо, и его красивые черты приковывали к себе внимание как никогда.
– Нравится? – усмехнулся он.
– Да!
Очень, очень, очень… Одним «очень» мои впечатления описать было невозможно.
– Стопроцентное попадание! Нет, даже стодвадцатипроцентное! К таким, как ты, обычная шкала не подходит.
Он засмеялся, а я захлопнула рот – в конце концов, нужно и меру знать.
Кстати, я довольно сильно вымоталась – весь день работала с рукописью. Но ничего, даже наоборот – отлично. Такого вдохновения, как сегодня, не было давно. Не припомню, когда еще писала с подобным подъемом – будто оседлала высокий океанский вал, честное слово. Он нес с собой привкус свободы, подбрасывая то вверх, то вниз.
