магазина.
– Я бы спросила, почему постель Флоры выглядит совсем новой, но, по-моему, уже знаю ответ.
Марго с Уиллом знали друг друга уже шесть месяцев. Уилл видел ее разной. Не только в канун Нового года, одетую в мерцающее серебристое платье, не только раскрасневшуюся от прогулки в Хит по хрустящим осенним листьям. Он видел ее в прогулочном анораке, когда пришлось убирать за Флорой, маявшейся расстройством желудка, пользуясь пачкой салфеток, гигиеническими пакетами и средством для дезинфекции.
Это был стремительный разгон от нуля до шестидесяти километров в час. Нет, от нуля до тысячи. Они пропустили всю рутину: свидания, сомнения, и продолжали нестись вперед не разбирая дороги. Большую часть времени они проводили на кровати в квартире Марго. Ее матрас был удобнее, и они могли нежиться в постели, не опасаясь появления кого-нибудь из многочисленного семейства Блумов. Возмущенную Флору отправляли в гостиную.
Прошло две недели после судьбоносного воскресенья, и они не провели врозь ни одной ночи, не считая случая, когда Марго нужно было вставать ни свет ни заря, чтобы поехать по работе на фабрику в Боремвуде.
Тринадцать ночей Уилл обцеловывал ее с головы до ног, подчинял, заставлял открываться, доводил до исступления. И по утрам тоже, хотя начинать приходилось очень рано, чтобы получить оргазм до первой прогулки Флоры.
Уилл в отношениях, или как это, черт возьми, называть, стал для Марго настоящим откровением. Она и раньше знала его добрым и заботливым, но теперь, когда они сблизились, вся его нерешительность и отчужденность бесследно исчезли.
Поскольку Уилл жил над магазином и помогал в семейном бизнесе, Блумы быстро поняли, что они с Марго не просто друзья. Вместе с мужчиной, который отвечал взаимностью на ее чувства, Марго неожиданно обрела то, о чем так мечтала: семью. Этому предшествовало приглашение от Роуэн и Сейдж на неформальную встречу в одном из баров в Масуэлл-Хилл, где подавали только органическое вино и сами мариновали овощи. Скоро Марго стало ясно, что девушки решили убедиться в честности ее намерений относительно их брата.
За бутылкой сансера Марго уверила их, что намерения у нее самые благородные. Не могла же она признаться, что это ее «последний выход», перед тем как продолжить поиски мужчины с добрым лицом, который, может статься, не будет так великолепен в постели, как Уилл.
– Когда мы приезжали к нему в Нью-Йорк, он категорически отказывался знакомить нас со своими девушками, – осторожно заметила Роуэн, точно спрашивая, не знает ли Марго причин такого странного поведения. – Так что терпи.
– И не вздумай разбить ему сердце, иначе у тебя будут проблемы, – предупредила Сейдж таким зловещим тоном, что Марго стало немного не по себе, хотя младшая сестра Уилла ей чуть ли не в дочери годилась. – Мы внесем тебя в черный список, и ты не сможешь купить ни единого цветочка в Лондоне и окрестностях. Правда, Ро?
– Даже не сомневайся! Но ты ведь не собираешься разбивать ему сердце? – Роуэн подняла бокал с органическим вином, по вкусу ничем не отличавшимся от обычного. – У меня хорошее предчувствие.
– Надеюсь, все будет хорошо, – сказала Марго, стараясь приглушить зарождающийся в душе оптимизм.
Несмотря на то что Марго не относилась к разряду мечтательниц, которые представляют себя в свадебном платье (нежно-розовый королевский атлас, приталенный лиф, рукава три четверти, пышная юбка средней длины и обязательно карманы, спасибо за вопрос), теперь она мысленно перенеслась сразу на три года вперед.
Шумная, беспорядочная кухня, что-то булькает в кастрюльке на плите, на диване дремлет Флора (в самых разнузданных фантазиях Марго они с Уиллом могли позволить себе достаточно большой дом, чтобы в нем поместилась кухня-столовая, где в свою очередь поместится диван), и двухгодовалый толстощекий карапуз в стульчике для кормления из «Икеи», на которые она насмотрелась у подруг. Уилл снисходительно улыбается сынишке, который разбрасывает вокруг себя макароны. А Марго достает из духовки пирог. Она опять в интересном положении, на сей раз ожидается девочка. Несмотря на склонность Блумов к цветочным именам, Марго назовет ее Джуди, в честь мамы.
Понимая, что этого никогда не будет, Марго боялась таких мыслей и старалась держать их при себе. Уиллу не нужна семья. Она помнила совет Джуди Миллвуд: «Всегда держи безопасную дистанцию, дочка».
Сильнее всего Марго скучала по маме, когда жизнь поворачивалась своей светлой стороной. Бывает, конечно, потребность выплакаться у мамы на груди, но еще сильнее хочется разделить с человеком, который любил тебя больше всего на свете, редкие счастливые моменты.
Наверное, она и с Мэри так быстро подружилась из-за тоски по маме. Прошел какой-то месяц, а у них уже установилась традиция гулять вместе по средам, когда Марго работала из дома. Как она и подозревала, поведение человека на Рождество не показывает, как он ведет себя остальные триста шестьдесят четыре дня в году.
Мэри, с которой она гуляла в Хайгейт-Вудс, останавливаясь на полпути выпить кофе с пирожным в кафе, ничем не напоминала безутешную истеричку, проливавшую слезы над блюдом с креветками. Правда, она очень боялась спускать Флору с поводка, но почти все, что делала их питомица, вызывало у нее не меньшее восхищение, чем у Марго.
– Она носится вокруг с таким видом, точно проводит ревизию, – заметила Марго как-то на второй совместной прогулке.
Флора, деловито помахивая хвостом, проверяла каждое дерево и следила за поведением всех встречных собак.
– Ей не хватает каски, светоотражающей жилетки и планшета, – улыбнулась Мэри. – Будь Флора человеком, из нее получился бы ужасный бюрократ.
– Да, она бы переплюнула даже нашу Линду из бухгалтерии, которая всегда вешает на доску объявлений для персонала записочки, что некоторые не уважают своих коллег и не придерживаются графика по приготовлению чая, – согласилась Марго.
Удивительно, как сближает людей добродушное подтрунивание над собственной собакой. Через пару недель Марго уже доверяла Мэри все свои горести. Как ее огорчает неминуемый отъезд Трейси в Новую Зеландию. Как она скучает по маме, со временем не меньше, а все сильнее.
Обе старательно избегали разговоров о человеке, который свел их вместе, хотя Марго умирала от любопытства. Встречала ли Мэри предыдущих подруг сына? Что Уилл говорит о ней? Знает ли Мэри, что они не строят долгосрочных планов?
Мэри больше рассказывала о своей матери, всемогущей Мо, и о своем любимом папе, Берни – как их уход подкосил всю семью.
– Наверное, мне следовало занять ее место, возглавить бизнес, но трудно так в одночасье превратиться в совсем другого человека, – уклончиво пояснила она.
Марго молча кивнула, не собираясь признаваться, что знает об их трагическом прошлом.
– Я так обрадовалась возвращению Уилла. Потеряв родителей, я вновь обрела сына. Он
