тот предложил мне воспользоваться моментом и исполнить давние желания. Может домовой прав? Пусть наше с Аланом счастье не будет долгим, но зато я хотя бы до полуночи побуду с приглянувшимся душе человеком.
Пожалуй, так будет лучше…
— Хорошо, я тебе верю, — прошептала, чуть заметно улыбнувшись и аккуратно сняв с плеча руку парня. Свою хрупкую ладонь я приложила к его, а после наши пальцы тихонько сомкнулись в замок дружбы. Рыжую, взлохмаченную ветром голову я вновь положила на сильную грудь почти выздоровевшего пациента. — Так, и что мы теперь будем делать?
— Как насчёт отпраздновать Ивана Купала? — поинтересовался Алан, покачивая меня в объятиях. — Конечно, я не очень люблю этот праздник, но если есть что-то, способное поднять тебе настроение, то я только рад буду помочь!
— Признаться честно, я тоже его недолюбливаю, — ответила, негромко хихикнув. — Может тогда проведём его так, как захочется нам самим?
— Есть предложения?
— Для начала надо бы занести домой корзинку, — намекнула я, одной рукой указав на стоявшее у двери заполненное лукошко. Как Владислав в гости нагрянул, так я совсем о нём позабыла.
Аккуратно расцепив наше объятие, Алан с улыбкой подхватил корзинку и зашёл в дом.
— Вот и первый шаг к празднованию будет!
Так начался для нас день Ивана Купала. Разумеется, сначала не обошлось без проверки ран у пациента. Всё зажило просто идеально — уже завтра парень при желании сможет отправиться домой! Может, я была бы рада побыть с Аланом ещё немного, но разве будет в этом смысл после его забвения? Да и тем более Клавдия явно ждет домой родного сына.
От прикосновений к сильному телу парня во мне то и дело словно что-то вздрагивало. Какая-то странная, бодрящая энергия волной проносилась по жилам вместе с кровью, даря успокоение и тепло. Возможно, так было и раньше, но лишь сейчас, отдавшись чувствам, я смогла её ощутить с новой силой…
Часть традиций предков мы всё же решили соблюсти. И хоть массовые празднования за два десятка лет перестали быть обязательными, некоторые люди всё равно любили собираться вместе. Большими семьями, с друзьями или же просто в одиночестве — для жителей деревни в этот день больше не было столь строгих правил. Так что последние годы я без каких-либо угрызений совести сидела дома, лишь к ночи уплывая на дно Плещихи, чтобы в очередной раз наблюдать, как жизнь моя исчезнет из памяти мира. Сегодня, правда, пришлось привнести в этот день разнообразие, ведь впервые за долгое время на праздник у меня есть в гостях кто-то, кроме Марии.
— Ох, и как же тебе это удаётся? — ворчал Алан, с усердием переплетая цветы для праздничного венка. — Орудовать инструментами и ремонт делать куда проще!
— У каждого свои таланты, — хихикнула я, хитро подмигнув парню и протянув ему ещё один цветок. — И твоим умениям всегда найдётся применение.
— Только сейчас от них толку мало, — усмехнулся гость, свободной рукой утерев со лба пот.
— Ничего, справишься, — подбодрила я парня, аккуратно вложив в сильную руку цветок. — Попробуй ещё раз.
Проникнувшись добрыми словами, Алан на мгновение замер, никак не решаясь оторвать от меня взгляда. Чуть заметно кивнув, в итоге паренёк, внимательно уставившись на венок, стал вплетать на нужное место отданный мной бутон.
— Вот видишь, — похвалила я пациента, одобрительно кивнув. — Получилось не хуже, чем сделала бы я сама.
Казалось, будто гость даже засиял. В зелёных глазах словно сверкнули искорки счастья. Так приятно было сейчас, пусть и ненадолго, увидеть добрую, наполненную светом улыбку парня, приглянувшегося моей душе…
Дальнейшее плетение венков прошло вполне спокойно. Иногда, конечно, Алан то и дело ворчал, если ему не удавалось правильно вставить ветки или цветы, но в целом с заданием парень справился очень даже успешно.
Закончив с поделками, мы вместе поспешили к берегу Плещихи. Чудесные венки из свежих цветов плыли вперёд по переливающейся в лучах солнца водной глади, даря умиротворение и улыбку. Пока Алан заворожённо наблюдал за сим действием, я сомкнула руки в замок, закрыла глаза и неслышно прочла молитву богине Дане. Конечно, владычица рек и озёр давно уже не общалась со мной, но может так она хотя бы услышит молитву и когда-нибудь снизойдёт ко мне вновь…
Едва я закончила, как Алан здоровой рукой коснулся моей талии и прижал меня к себе. Наслаждаясь волнующей близостью, мы не сводили глаз с водной глади, не говоря ни слова, словно каждый из нас сейчас загадывал самое сокровенное желание. У меня такое тоже есть — хотелось поскорее вновь стать человеком и позабыть о забвении и бессмертии. Сохранившаяся с годами молодость — это хорошо, но плата за неё слишком уж высока…
— Ну что, может прогуляемся неподалёку? Можно заодно и ещё даров леса пособирать. Тебе как травнице лишним ничего не будет, — предложил Алан, озарив меня вопросительным взглядом. Скромно улыбнувшись, я согласно кивнула и мы вместе, не отходя друг от друга, зашли в дом, где взяли пустое лукошко и отправились в путь.
Далеко вглубь леса мы не уходили. Да и зачем, когда даже сам берег Плещихи очаровывал яркими бликами воды, ветерок поглаживал наши лица и трепал волосы, а природа вокруг заманивала пением птиц. Ягоды и дары леса мы толком не собирали, лишь так, чуток с кустов поедали. Да и нужны ли они сейчас, когда мы оба так интересно проводим время?
Ноги в итоге завели нас на чудесную поляну, усеянную кустиками лесной земляники. С невысокого склона справа стекал, игриво журча, небольшой ручей, а прямо перед нами возник небольшой, едва заметный овражек. Засмотревшись, я не заметила, как оступилась и с визгом полетела вниз. Испугавшись, Алан ухватил мою руку в надежде предотвратить падение, но в итоге покатился следом. Лишь пара кувырков — и я уже лежала в траве, смотря на небо из дивных цветущих земляничных кустиков.
Не было страха или же боли. Даже скорее наоборот — мне было весело!
Приземлившись рядом, Алан привстал на руках и, содрогаясь от смеха, неожиданно замер прямо надо мной. Застыв от удивления, я наблюдала, как недавно спасённый от смерти мужчина сейчас молча смотрел на меня сверху вниз, даже не думая отстраняться.
Почему-то дар речи совсем пропал, а тело словно перестало меня слушаться. Какая-то неведомая сила не давала мне встать, будто требуя узнать, что будет дальше.
Перевязанной рукой Алан скользнул по щеке, убрав с лица выбившиеся из косы взлохмаченные рыжие локоны, а после мягко коснулся подбородка, направляя взгляд к себе. Меж рёбер резко стало тесно, а дыхание и вовсе
