себе. Склонив голову, зарылся носом в локоны ее распущенных волос, вдыхая аромат. Пахло лавандой. И безумием. Моим безумием. Я знал: не остановлюсь сейчас – утону в нем с головой. И пусть. Плевать.
Пальцами забрался под резинку шорт и сдвинул ладонь вниз по гладкой коже, но Николетта вцепилась пальчиками мне в руку и вся будто вытянулась по струнке от напряжения.
– Чего ты боишься, детка? – прошептал ей на ухо, ни на секунду не выпуская из объятий, но подняв ладонь обратно к талии.
Ее сомнения настолько осязаемы, что я чувствовал их каждой клеточкой, соприкасаясь с ее телом. Она повернулась ко мне, по-прежнему оставаясь в кольце моих рук. Вздернув милый носик, посмотрела на меня с вызовом. Даже если в глубине глаз и плескалось беспокойство, всем своим видом Ники показывала бесстрашие. Смелый дракончик.
– Я не боюсь, – прошипела она в ответ, вскинув бровь.
Глупая. Продолжала провоцировать. Я и так уже попался в твой капкан. Куда дальше?
– Так докажи, – сказал, не отводя взгляда от ее беснующихся искорок в зрачках.
Ну же, прими вызов, детка. Не разочаровывай меня.
Спустя, казалось, целую вечность она все же решилась. Подняла руки и подушечками пальцев пробежалась по моей шее, нежными касаниями распаляя и без того разгоряченную кожу. Положила ладони на грудь и проскользила ими до живота. Томительная мука. Хотелось опустить веки, впитать в себя каждое прикосновение, но тогда я бы проиграл. Ведь мы все еще смотрели друг другу в глаза. Негласное соревнование. А я никогда не проигрываю.
Ее пальчики тем временем добрались до края полотенца и уверенным движением, без лишних сомнений, сдернули его с моих бедер.
Следующие пару минут зрительный контакт не разрывался, пока наконец Николетта не опустила взгляд. Победа. Я же говорил, что не проигрываю. Мои губы растянулись в триумфальной улыбке. Кончиком пальца она провела по тексту татуировки, который теперь выставлен напоказ. Как и все остальные части моего тела, скрытые до этого под полотенцем. Девчонка ни на миг не смутилась, хотя вполне могла оценить, насколько сильно я ее хочу. Она лишь продолжала изучать чернильную надпись.
– «Иллюзия – высшее наслаждение», – задумчиво прочитала она, подняла голову и удивленно спросила: – Оскар Уайльд?
– Он самый.
– Интересный вы… – начала она, но я оборвал ее на полуслове.
– Детка, ты серьезно хочешь прямо сейчас обсудить мой выбор цитаты? – прошептал я, еле сдерживая раздражение. Терпение подходило к концу. Если не возьму ее прямо здесь и сейчас, точно сдохну от перевозбуждения.
Я притянул ее вплотную к себе за талию, вторую руку запустил ей в волосы и наклонился для поцелуя. Снова легкий испуг в глазах, и вот Ники уже упирается кулачками мне в грудь. Ну уж нет, не в этот раз. Не обращая внимания на сопротивление, я все же обрушил свои губы на ее. Попытка оттолкнуть меня не увенчалась успехом, я только крепче сжал ее в тисках объятий.
Огонь желания уже не затушить. Языки его пламени всюду: в каждом движении рук на ее коже, каждом прикосновении губ, которые уже опустились к ее шее. Николетта все еще зажата, не решалась ответить на ласку, хотя сбитое дыхание указывало на то, что сгорал не я один.
Резкий стон вырвался из ее горла, когда я задел губами кожу под мочкой уха. Наконец она перестала упираться мне в грудь и обвила руками шею. Я вернулся к губам Ники и на этот раз проник в ее рот. Наши языки встретились на полпути и теперь подстраивались под единый ритм. Издав гортанное рычание, сдвинул нас назад, пока она не уперлась спиной в дверь.
Не отрываясь от сладости милых губ, прижал ее руки над головой к дереву, удерживая одной рукой за запястья. Второй ладонью проник под гладкую ткань топа и смял грудь. Моя твердость тем временем упиралась девушке в живот и мечтала оказаться ниже.
Резко оторвавшись от девчонки, стянул с нее топ, отбросив ненужную материю на пол. На мой взгляд – прелюдия затянулась. Мне не терпелось перейти к основному блюду. Я подхватил Ники на руки и уложил на кровать, где в мгновение ока избавил ее от остатков одежды. Стоя перед кроватью, оглядывал плавные изгибы. Со мной точно что-то не так. Тело Николетты производило такой эффект, словно я долгое время был на воздержании и вот теперь вновь, будто впервые, видел обнаженную женщину. Чертово безумие в чистом виде.
– Детка, я уже говорил, что ты идеальна?
В ответ она лишь скромно улыбнулась, чем только подстегивала и без того дикое желание наброситься на нее. Прикрыв глаза и глядя на меня из-под полуопущенных пушистых ресниц, Ники призывно раздвинула ноги и провела ладонью по груди. В тот момент я тысячу раз поблагодарил свою привычку таскать в бумажнике парочку презервативов.
Страсть грозилась выплеснуться за грань вместе с моей выдержкой. Я приблизился к Николетте и принялся покрывать поцелуями внутреннюю часть бедер, скользнул выше, добрался до пупка и повел языком к груди, оставляя за собой влажную дорожку. Легкий стон подстегнул азарт. Зубами захватил затвердевший сосок. Сжал, прикусывая. Она выгнула спину и подалась бедрами навстречу моему члену. Сдерживаться больше не было сил. Одним резким движением я вошел в нее. С губ Николетты сорвался крик, тотчас заглушенный моим поцелуем.
Мне сносило крышу. В прямом смысле – я терял контроль и уже не мог здраво мыслить. Движения стали жесткими, неистовыми. И я даже не допускал мысли о том, чтобы действовать нежнее. За много лет привык брать то, что хочу.
Зато сейчас я был настоящим. Самим собой. Никогда не понимал, зачем прикидываться своей противоположностью. Если нашему знакомству суждено продолжиться, пусть Николетта знает, с чем предстоит иметь дело. Если же нет – по крайней мере сейчас я получу полное удовольствие.
Еще глубже, еще сильнее. Будто игра наперегонки со временем. Она не сдерживала крики, сминала в кулак простынь, впивалась ногтями в мою кожу. Чистый кайф от ее эмоций проникал и в меня, растекаясь сладким жаром по венам. И я не оставался в долгу. Накрыл ладонью грудь, сжимал сосок. Прикусывал кожу на шее девчонки, шептал ей на ухо, как долго представлял себе это, как мечтал трахать ее именно так: дико, не сдерживая себя. После очередного толчка, выгнувшись, она достигла кульминации, обнимая меня за спину, расцарапав ее в кровь. Чувство жжения в местах оставленных меток доставляло острое извращенное удовольствие. Тело Николетты расслабилось, но я не спешил сбавлять темп. Не останавливался до тех пор, пока с моих губ не
