однажды получишь все, о чем мечтаешь.
Ромео медленно кивнул.
– Но я мечтаю только о тебе. Все, чего я хочу, – быть с тобой. Ты – мое «однажды».
Я сунула руку в задний карман и вытащила письмо.
– Твое «однажды» наступило, – объявила я, и на лице Ромео появилось замешательство.
Выхватив письмо из моих рук, он вскрыл его. Я наблюдала, как страницы выскакивают из конверта со словами «принята» и «Университет Вашингтона, Сиэтл».
Его руки практически разорвали бумагу надвое. Когда Ромео поднял глаза, его вопросительный взгляд прожигал меня насквозь.
– Ты… Это правда?.. Как?
Я забрала письмо из его рук, сунула обратно в карман и обхватила ладонями щеки Ромео.
– Еще я подала заявление в Сиэтл. Когда доктор Адамс несколько месяцев назад упомянул, что тебя могут отобрать туда, я изучила все о том, как происходит драфт, поэтому решила рискнуть в Сиэтле. Я просто не хотела говорить, на случай если ничего не получится. Но все сложилось. Я еду с тобой в Сиэтл, милый. Перед тобой новый кандидат наук. Минут двадцать назад я отправила подтверждение по электронной почте.
Ромео широко улыбнулся полной улыбкой, которой мог бы гордиться мой отец, а затем приник губами к моим.
Когда он наконец отстранился и прижал меня к стене, выражение его лица было абсолютно серьезным. Я знала этот взгляд; его дикая, командирская сторона вырывалась на поверхность.
Ромео несколько секунд смотрел на меня, а потом вдруг выпалил:
– Выходи за меня.
От шока я оступилась на шпильках.
– Ч-что???
Ромео пленил мое лицо руками, владея мной, умоляя меня, желая меня.
– Выходи за меня. Выходи за меня завтра, сегодня… как можно скорее! Просто… выходи за меня замуж, Шекспир. Позволь мне официально сделать тебя моей.
– Но… Но…
Его руки обхватили меня в кольцо и прижали к стене.
– Я люблю тебя. Я люблю тебя больше всего на свете. Я не могу без тебя и больше никогда без тебя не буду. Я хочу дать тебе все, что только возможно. Я хочу подарить тебе счастье… Я хочу когда-нибудь подарить тебе детей. – Наши лбы соприкасались, когда Ромео прошептал: – Выходи за меня замуж. Будь со мной. Вечность… со мной.
Я потеряла способность дышать в ответ на отчаянную потребность в его взгляде, в моей голове не было абсолютно никаких вопросов.
Ромео был для меня всем.
У нас с ним было то же, что у моих мамы с папой. Наши с ним души составляли единое целое… Ромео Принс был моим домом, милым домом.
– Да! – выпалила я, и он облегченно выдохнул через губы.
– Повтори еще раз, – потребовал он.
– Да. Конечно, я выйду за тебя замуж!
Ромео набросился на меня, его мягкие губы скрепили клятву нашего союза, и я растаяла от его прикосновения. Мы поженимся и будем любить друг друга сильнее, чем кто-либо в истории человечества.
Влюбленные, предназначенные друг другу судьбой. Я не смогла сдержать хихиканье, сорвавшееся с моих губ при этой мысли.
– Над чем, черт возьми, ты сейчас смеешься, Шекспир? – спросил Ромео, и его широкая улыбка излучала чистое счастье.
Я положила руку ему на сердце, глядя на любовь всей своей жизни.
– Что в нашей истории двое несчастных влюбленных нашли способ быть вместе, несмотря ни на что, несмотря на все препятствия, и в итоге обрели свое счастье.
Роум с обожанием наклонил голову, притянул меня к себе и прошептал:
– И нет истории правдивее на свете, чем повесть о победивших горе Ромео и его Молли Джульетте.
Ромео
– Мама, – безжизненно поздоровался я, увидев, как ее имя вспыхнуло на экране моего айфона.
– Ты должен прийти сегодня на ужин, – приказала она.
Я стиснул зубы от ее злобного тона.
– Извини, у меня планы, – огрызнулся я.
– Тогда измени свои чертовы планы! Мы позвали Блэров, и ты обязан быть там, чтобы обсудить помолвку, все детали, и раз и навсегда покончить со всем этим.
– У меня тренировки. Мы занимаемся дважды в день. – Тишина встретила меня на другом конце провода.
– Ты придешь сегодня вечером, Ромео, – наконец ответила мать, ее слова сочились ядом.
Я остановился как вкопанный на пути к гуманитарному блоку. Я уже опаздывал на эту дурацкую вводную лекцию из-за командного собрания, а тут еще эта сучка выносит мой мозг тупой помолвкой и называет этим ублюдочным именем… снова. Я чувствовал, что мое терпение к ее поведению вот-вот лопнет.
Ущипнув себя за переносицу, я сосредоточился на расслабляющем ощущении жгучих летних солнечных лучей, согревающих мою спину.
Но успокоиться не получилось. Ничто не поможет.
– Слушай, я иду на тренировку. На ужин не жди.
Я ударил пальцем по кнопке отбоя, сунул телефон в карман джинсов и направился внутрь здания, позволяя потоку воздуха из кондиционера охладить бурлящую внутри меня злость, остужая ее от адской неистовой до просто адской. Моя кровь подобно расплавленной магме растекалась по мышцам… с непреодолимой силой. Я смирился с этим, даже приветствовал. Это стало постоянным напоминанием о том, что мне нужно убраться подальше от этих выродков.
Я распахнул двери, услышав, как дерево ударилось о стену, и помчался по пустым коридорам, чувствуя, что с каждым шагом все сильнее сдавливает грудь при мысли о том, что меня могут связать с Шелли.
Чертова Шелли Блэр.
Господи, в старшей школе я трахнул ее дважды и один раз на первом курсе, по глупости, а она ведет себя так, словно мы родственные души, влюбленные. Я даже не был уверен, что в принципе обладал способностью любить кого-то. Из меня выбили эти глупости давным-давно.
Мой телефон снова завибрировал. Я не смотрел. И без того знал, что это отец собирался требовать моего присутствия. Мамочка подключила тяжелую артиллерию.
Долбаного мудака.
Если бы я ответил и сообщил о своей позиции, получил бы стандартное: «Неприемлемо, мальчишка!» Потом посыпались бы угрозы, шантаж, и, разумеется, он бы не забыл упомянуть, как они с мамой ненавидят меня и сожалеют о моем появлении на свет.
Каждый день одна и та же ерунда.
Я свернул за угол и сжал кулаки, думая о том, что мне придется сидеть рядом с Шел следующие полчаса, в одном помещении, не имея возможности освободиться из ее когтистой хватки. Я был чертовски зол. Я просто не мог сидеть рядом с этой сучкой, которая тискала меня как тупую ручную собачку, касалась моих ног, надеясь сделать меня достаточно твердым, чтобы я сдался и поимел ее
